«Коточердак» — это кафе, три ремесленных мастерских и несколько творческих студий для 38 людей с ментальной инвалидностью. Здесь оплачиваемую работу дают тем, у кого, казалось бы, не может быть шансов на трудоустройство. Благодаря таким инициативным людям, как Резеда Газизова, подобные проекты становятся возможны. В статье одна из основательниц «Коточердака» рассказывает, почему она решила взяться за такое непростое дело и как совмещает основную работу и руководство инклюзивной организацией.
— Резеда, расскажите, как вам пришла идея такого пространства?
Когда мне было 20 лет я училась медицине и получала образование клинического психолога. Тогда же попала на свою первую работу в дом престарелых и инвалидов. Там увидела, что молодые ребята после 18 лет нахождения в детских домах вынуждены переселяться в такие заведения на постоянное проживание, навсегда. После я узнала, что, когда у взрослых, привыкших к домашней жизни нейроотличных людей, умирают родители, они так же попадают в подобные интернаты, потому что за ними больше некому ухаживать. Все это очень меня потрясло.
Мне, как молодой девушке, психологически сложно было оставаться на такой работе. Потому дальше я решила заниматься хирургией и массажем. Но воспоминания о молодых людях, вынужденных оставаться в ПНИ, всегда были со мной. Потому, когда прошло 20 лет, я все-таки вернулась к этой теме.
Сколько я себя помню, мне всегда хотелось что-то поменять в мире. Однажды я взяла листок и стала выписывать свои идеи. Я думала о сопровождаемом проживании для взрослых с инвалидностью, даже пробовала воплотить эту идею, но не получилось. Потом решила создать детский сад для особых детей, но и это тоже было не мое.
Среди записанных идей была также иппотерапия — лечебная реабилитация при помощи взаимодействия с лошадьми. А у меня как раз образование психолога, медицинского работника и специалиста по иппотерапии. Как-то все сложилось. Правда, идея разбилась о смету — я поняла, что не прокормлю даже одну лошадь… а вот кошку смогу. Я часто занимаюсь волонтерством в приютах для животных и легко представила себе пространство, в котором люди с инвалидностью будут работать и ухаживать за котиками.
Всю жизнь я занималась массажем, то есть многое пропускала через руки, еще мне нравится гончарное ремесло. Так в списке оказались мастерские, кофейня… я писала, писала, не могла остановиться. Идея была, но практических методик я не знала, поэтому решила сначала съездить в уже открытые инклюзивные мастерские, так я побывала в «Простых вещах» Санкт-Петербурга и мастерских имени Шмитца в Пскове. Чем больше я знакомилась с подобными проектами, тем больше думала: «Вот оно!».
— Почему назвали именно «Коточердак»?
В ближайшее время мы планируем открыть настоящую котокофейню, я советуюсь с работниками приютов для животных, чтобы сделать все правильно. В «Коточе» есть ребята, которым сложно заниматься ремеслом, но они могут ухаживать за котами. Это будет настоящая кототерапия и для посетителей кафе, и для работников.
А в чердаках я чувствую что-то таинственное. У бабушки я любила лазать под крышу. К тому же в организации есть уголок, в котором собирают раритетную технику, которую я сама ремонтирую. У нас есть проигрыватели, фотоаппараты — старинные вещи «с душой».
— Каким был ваш первый шаг?
Наверное, знакомство с Оксаной Болтовской, соосновательницей «Коточердака». Я с ней встретилась на гражданском форуме активных жителей Нового Уренгоя и по полочкам разложила свой проект. Оксане понравилась моя идея, а так как она сама работает в кадровой сфере и знает все эти бумаги, то помогает именно со стороны документации. В паре работать намного легче.
Первый выигранный грант был на гончарную и деревообрабатывающую мастерскую. Гончарка в итоге стала первой работающей мастерской. Поначалу я сама вела все мастер-классы, а после к нам стали приходить волонтеры, и их оказалось немало. Дальше появились первые соглашения на квотируемые рабочие места. Год мы пробыли в аренде в торговом центре, а потом обратились к губернатору Ямало-Ненецкого автономного округа Дмитрию Артюхову, он помог нам получить большое, на 100 кв.м., помещение.
— Как вам удается совмещать основную работу, насколько я знаю, вы работаете медицинской сестрой в больнице, и руководство организацией?
В психотерапии я залечила травмы, в которые сливала много энергии, и научилась беречь свои ресурсы и оставаться сохранной. Из поликлиники я иду в «Коточе», потом возвращаюсь домой и занимаюсь с сыном. Мне кажется, что в сутках очень много часов, и фраза: «я ничего не успеваю», — не про меня. Я нахожу время на занятия спортом: люблю йогу и плавание, велосипед, — помогаю в приютах и помогаю другим организациям. У меня в одном часе гораздо больше времени, чем у многих. И я не разрываюсь и не дергаюсь, а наоборот, чувствую себя спокойно.
Многое зависит еще и от собранной команды. Моя очень мне помогает и поддерживает, я благодарна каждому.
— Среди тех, кто занимается инклюзией, много родителей «особенных» детей. Ваша история такая же?
Нет. У меня нормотипичный сын. Но у меня был брат с когнитивными нарушениями. В нашем детстве еще не было таких понятий, как «нейроотличные», но я как будущий медик, в нем это видела. Ему было сложно общаться, заниматься какими-то общепринятыми вещами. Брат погиб в автокатастрофе как раз в период, когда я начала заниматься «Коточердаком», так странно наслоилось все в тот момент… Воспоминания о нем придают мне сил.
Вообще, я с детства видела, как относятся к таким людям. Думаю, что и во мне самой всегда было что-то такое, в школе меня травили, так как на фоне остальных я сильно выделялась. Мне тогда было непросто, потому я понимаю наших ребят и то, что происходило или происходит с ними.
«Коточердак» — не только про трудоустройство, он про опору на самих себя. Я хочу помочь нашим подмастерье не потеряться потом, когда не станет родителей.
Это и некий фонд помощи обездоленным, и тем, у кого есть отклонения, но они не могут ни получить инвалидность, ни трудоустроиться. Такие люди приходят, а мы советуем психиатров, с которыми налажены мосты. Я сейчас взялась за это направление, хочется помогать не решать вопросы не только о трудоустройстве, но и о жизнеустройстве в целом.
— Я думаю, что подобные организации созданы не только для людей с инвалидностью, но и для родителей, которые испытывают облегчение от того, что у их ребенка теперь есть возможность работать?
Верно. На недавнем собрании родители отметили, что им важно понимать нужность их детей кому-то кроме них. Многим же в детстве задают вопросы: кем он хочет стать, когда вырастет. Но у подобных семей обычно не бывает таких мечтаний. А теперь их дети трудоустроены, получают зарплату, сами принимают решение о выборе ремесла. Родители, соответственно, очень рады, а мне приятно осознавать, как важна наша работа.
Я знаю то, чем я занимаюсь в «Коточе» — мое до кончиков пальцев, и мечтаю полностью, чтобы у мастерских появился заработок, и мы смогли бы трудоустроить больше людей с ментальной инвалидностью.
Если вы хотите поддержать инклюзивные мастерские «Коточердак», gоддержите проект организации любой комфортной для вас суммой: https://planeta.ru/campaigns/206584
Беседовала Екатерина Юркова.
