За этот поцелуй можно душу продать. Она чувствует, как подгибаются коленки. Его рука привычно собирает волосы на затылке, а губы не спрашивают - просто берут свое.
Она переводит дыхание, гладит ладонью шрам на щеке.
-Ты скучал?
Он молчит, просто прижимает ее еще ближе к себе. Потом наклоняется и снова целует.
-Поехали! - легонько подталкивает к двери.
-Куда? - повисает у него на шее, пытается кокетничать, - ты меня приглашаешь?
-Садись в машину. Кстати, как тачка?
-Я не разбираюсь, и я любила наш джип. Там столько всего было. Помнишь - «наша крепость»? - она пытается облокотиться на него,сократить расстояние, но он отстраняется, возвращает ее на место, - сиди тихо. Тачка без номеров и документов.
-Ага, а ты покойник, - хмыкает в ответ.
Ему нравится шутка, громкий заразительный смех наполняет салон. Заворачивает за угол и прижимается к обочине напротив белой неоновой вывески «Уют».
-Я думала, мы вдвоем побудем, - разочарованно тянет она, - и я в домашнем.
Не хочется ни кафе, ни людей. Она слишком по нему скучала и не готова делить его сейчас ни с кем.
-Кого волнует? Пошли.
Они занимают столик у самой дальней стены, укрытый от любопытных глаз и окон. Он садится напротив, словно держит дистанцию. Во взгляде опять появляется что-то такое, от чего ей всегда не по себе. Смотрит как чужой. Так, что ей не хватает смелости даже взять его за руку. Граница походит по середине стола. Он. И Она. Вместе. Но отдельно.
-Что-то не так? - спрашивает осторожно.
-Надо поговорить. Кофе принеси! Два. И пачку «Парламента» - машет он официантке, - что хочешь?
Она улыбается:
-Тебя.
Предыдущая глава ⬇️
И снова остается без ответа. Он задумчиво смотрит на нее, и одновременно словно не видит. Будто она прозрачная.
-Как твой сосед? - спрашивает неожиданно.
Она выдыхает. Значит, ревнует, хоть и делает вид, что безразлично.
-Операцию сделали, пулю достали. Сказали, жить будет.
Он кивает. Молча мешает ложкой кофе в большой кружке.
-Хороший парень твой сосед. Молодой еще, но это пройдёт.
-Ты о нем хотел поговорить? - внутри закипает раздражение, - он просто мой друг. Мы даже никогда не целовались, - добавляет зачем-то и ощущает, как загораются щеки. Она никогда не умела врать.
-Ой ли? - уголок губ дергается недовольно, - сейчас не об этом. Он дорог тебе, это видно.
-Мне все дороги по твоей версии. Вчера еще Саву ко мне приплетал.
-Насчет него был не прав, признаю. Давай выпьем что ли, чтоб не воскрес, тв.арь! - встает и сам идет к стойке, возвращается с двумя рюмками, - давай, не чокаясь.
Она едва касается губами края и ставит рюмку на место. От запаха начинает мутить. Как она вообще раньше это пила?
-Ты решил, что будешь делать? - спрашивает она осторожно, - мама с папой очень обрадуются, когда узнают..
-Не узнают, - резко перебивает он, - Макса больше нет. Похоронен вместе со своими дружками: Коршуном, Жуком , Лешим. Это только те, кого ты знаешь.
Он продолжает крутить рюмку между пальцами, потом резко переворачивает ее в рот, грохает об стол, цедит сквозь зубы ругательства, очевидно адресованные бывшему другу. Внимательно смотрит на нее.
-Время Макса уходит, почти ушло. Он принадлежит другой жизни. Яркой, резкой, но короткой. Глубоко увяз. Не выбраться. А у тебя впереди целая жизнь. И хороший парень рядом. Жаль, нет времени научить его нормально стрелять.
-Да перестань ты уже! Хватит меня сватать! Я сама решу! - бесится она. Разговор ей совсем не нравится. Он говорит все не то. Вместо планов на новую жизнь он как будто прощается.
-Сама, так сама, - спокойно отвечает он, толкает стопку со стола, та разлетается на мелкие кусочки, - на счастье. Твое счастье, Мила!
Она вздрагивает. Он так редко называет ее по имени. Преодолевает его взгляд и берет за руку:
-Я счастлива. Потому что ты рядом.
Громкий звук сигнализации не дает ей закончить фразу. Он поднимается, достает брелок, снимает с вешалки куртку и исчезает в распашных дверях.
Она допивает кофе. Подходит к окну, чтоб посмотреть, где это он запропастился. Парковка пуста.
Вдруг все встает на свои места. Странные фразу, эта отстраненность. Семен же сказал, что он уже все решил. И пришел просто попрощаться. А она даже не поняла. Ну как можно быть такой дурой? Как?
Она долго сидит на лавочке возле кафе, трогает пальцем губы и снова и снова воскрешает в памяти поцелуй. Она так привыкла его терять, что уже почти не больно. Или так больно, что невозможно осознать.
Снова начинается дождь. Все сильнее и сильнее, он барабанит по тротуарам и скамейкам. Волосы мгновенно становятся мокрыми и тонкими черными змеями прилипают к шее и щекам.
-Девушка, зайдите внутрь, намокли же ! - заботливая официантка открывает ей дверь, приглашает внутрь. Медленно поднимается, возвращается за столик, где напротив нее теперь пустое место. И внутри пустое место. Резким движением толкает со стола вторую стопку:
-На счастье, Макс!
Всю ночь лежит с открытыми глазами и смотрит в темноту. Иногда измученный мозг проваливается в странное состояние дремы. Она видит их вместе. Память вытаскивает из потаенных уголков то, что казалось, уже забыто.
"Он выводит ее из машины, вытаскивает стекло из руки. Достаёт аптечку. Бинтует. Почти профессионально, видно, что не в первый раз. У него на лице мелкие прорезы от стекла. Она аккуратно отрабатывает их спиртом.
-Мы как Бонни и Клайд, - смеётся через силу.
-Ты - молодец, не подвела!"
Проводит пальцами по руке, шрам немного чувствуется на гладкой коже. На память.
"Яркий свет фар разрезает темноту. Шорох шин, рёв двигателя. Джип несется и замирает в метре от них. Крест качается под новеньким лобовым стеклом. Она прикрывает тыльной стороной ладони глаза, смотрит, как он спрыгивает на землю.
Он подходит слишком близко. Знакомый запах будоражит сознание, стирая обиды. Пристально смотрит на нее, потом на Лысого.
-Ты - в машину, ты - беги! И не оглядывайся! - тихо командует он."
Димка! Его было слишком много, она пыталась им заполнить пустоту в минуты одиночества. А теперь только Димка и остался.
"Он стоит сзади, поправляет руки, но оставляет ей достаточно свободы, чтоб почувствовать ответственность. Она глубоко вдыхает... грохот оглушает, рука непроизвольно дергается, бутылки даже не шелохнулись. Еще выстрел. Снова промах.
-Пробуй еще! Сосредоточься. А лучше разозлись. Меткий выстрел может спасти жизнь. Свою. Или мою."
Он научил ее стрелять и ничего не бояться. Но не научил жить без себя.
"Он ловко ловит ее за волосы, наматывает их на руку и тянет обратно к себе. Хлипкая тумбочка не выдерживает такого напора, издает жалобный хруст и разваливается под ними на два половинки.
Они со смехом валятся на пол и вместо того, чтоб подняться и оценить ущерб, начинают целоваться, лежа в обломках. Из одиноко валяющейся на полу трубки раздаются недоуменные возгласы".
Они могли бы быть обычными. Жить как все. Наверное.. дня два..
Как же так, Макс?
"Он неслышно подходит сзади, кладёт руку на шею, прижимает к себе. Запрокидывает голову, смотрит в глаза:
-Когда меня пристрелял, будешь жалеть, что не долюбила.
И не давая возможности возразить, закрывает рот поцелуем.
Она сидит у него на коленях, болтает ногами, перебирает звенья на цепочке, греет между пальцами крест.
-С тобой ничего не случится.
-Почему ты так уверена?
-Ты сам говорил, что фартовый. И ты мне слишком нужен. Я тебя одного никуда не отпущу, даже на тот свет. Только вместе."
Просыпается чуть свет, если вообще спала. Нужно что-то делать, иначе эта пустота ее затянет. Одевается и едет в больницу.
Посещения с двух, но деньги решают почти любую проблему. Кроме смерти.
Димка спит. Половина туловища перемотана бинтами, возле подмышки растекается красное пятно. Под глазами залегли глубокие чёрные тени. Поднимает голову жалость. Это была не его история. Но он пострадал больше всех.
Садится рядом, осторожно трогает его за руку:
-Привет!
Он открывает глаза, улыбается:
-Ты мне снишься?
Она кивает. Хорошо бы, если бы это все было просто сном.
-Хорошо. А то я думал, что того, умер. Я видел твоего бывшего на кладбище, - добавляет он шепотом.
-Тоже сон. Это все от наркоза, - гладит его по руке, - доктор сказал, все будет хорошо.
-Заживёт как на собаке, - улыбается Димка, легонько пожимая ее пальцы.
«Не говори его словами! Не делай мне еще больнее», - хочет закричать во все горло, но только вяло улыбается.
Он больше ничего не спрашивает. Они болтают о чем-то незначительном, пока не заглядываем медсестра:
-Скоро обход.
Она поднимается:
-Я зайду завтра, не скучай. Хочешь что нибудь?
-Ничего. Просто приходи, - он мнется, по глазам видно, что хочет еще что-то сказать.
-Что?
-Обещай ответить честно.
Она задумчиво кивает.
-Он ведь не умер, так? И не дал умереть мне. Почему?
Она чувствует, как катится слеза из уголка глаза. Он не умер, его просто больше нет.
Лысый смотрит и ждёт ответа, для него это важно.
-Он сказал, что ты хороший парень. И должен жить.