Самолёт летел —
Колёсы стёрлися.
Вы не ждали нас —
А мы припёрлися! (народное творчество)
Ночной бархат неба, как выстрел, разорвал громкий стук распахнувшейся оконной рамы. Следом раздался звон разбитого стекла и нецензурная брань. Недовольный мужской голос, на повышенных тонах, ругался не сдерживаясь и не пытаясь подобрать фразы поделикатнее:
— Истеричка! Дура! Не трогай мой компьютер! Я сказал, не смей трога…
И тут же, под новый виток брани и криков, под ноги туманному всаднику свалился странный ящик, разлетевшийся на куски. А затем откуда-то сверху упала плоская чёрная пластина, тоже раскрошившаяся матовыми стёклами. Наверху крики перешли в неразборчивый вой.
А Кащей, по-прежнему, сидя в седле, с любопытством склонился вниз, решив разглядеть повнимательнее необычные артефакты. Но ему не дали. Конь, эта упрямая параноидальная скотина, резко отпрянул назад, попятившись метров на пять. Некромант, вынужденный распрямиться и сесть ровно, прошипел себе под нос что-то неразборчивое про поганцев, которые сегодня ему треплют нервы. Чуть успокоившись, чародей попытался заставить коня вернуться. Безуспешно: конь храпел, вставал на дыбы, мотал мордой, роняя пену с губ, и наотрез отказывался приближаться к тому, что вызывало у него настороженность.
А потом конь и вовсе встал как вкопанный: потому что на то самое место, где минуту назад стоял Морок со своим наездником, обрушился огромный короб.
От удара о землю сундук раскрылся и из него выпали тряпки, книги, предметы, которых раньше колдун не никогда не видел. О том, что всё это — крайне дорогие и нужные вещи — Кащей догадался по надрывным стонам мужчины, который выскочил вслед за своим богатством и стал его судорожно запихивать обратно в баул. Причём, кричать обиженный не перестал: наоборот, драматизм зашкаливал, а ругань поражала яркими и детальными образами. Кащей заслушался: редко встретишь столь умелого в сквернословии человека. «Может, взять его потом с собой, в Навь? — задумался колдун, — То-то будет развлечение!
Но тут из дома выбежала баба — и Кащей, только взглянув на неё, забыл обо всём. Белолицая, сдобная, крутобёдрая — таких красавиц он не встречал! В этом городе повсюду бегали тощие подростки со старыми лицами, причём, обоих полов. Различить их можно было только по ауре. Сначала некромант даже решил, что стариков совсем не осталось — все померли. А потом, присмотревшись, ахнул: тут все! И дети, и молодежь, и старики… в худых штанишках, кургузых камзолах, и сами как недокормыши… Может, страшная болезнь? Или все красивые и здоровые по домам сидят, а этих — на откуп Тёмным Силам отдали? Так и не найдя ответа, колдун «прочесал» полгорода. Не зря! Вот она — Краса его! Марья Моревна…
«В себя» Кащей пришёл, увидев, как мужчина, замахнувшись, хотел ударить белолицую бабу. У колдуна аж в глазах зарябило от огненных всполохов — ещё секунда и этого недоумка самого в баул по кускам сложили бы… Но женщина не стала дожидаться пока её защитят: сама отпор дала! Вмиг по вытянутым к ней рукам стукнула. Только сейчас Кащей рассмотрел, что у его Марьи Моревны деревянная скалка в руках… «Не меч?!» — удивился колдун, решив, что при следующей встрече непременно подарит ей такую нужную в хозяйстве вещь. А то как же без меча?
Тем временем, ссора набирала обороты. Такой же тощенький, как и все в округе, мужичонка, завязывая свой баул, истерически кричал, что никому толстые коровы не нужны, что таких страшных в округе больше не найти, что корова обязательно будет рыдать по этому хилому мужику, а потом непременно помрёт, предварительно собрав вокруг себя сорок кошек.
Причём здесь Марья Моревна, откуда взялась корова и почему необходимо собрать определённое количество кошек — колдун не понял. А может, у него случилось временное помешательство на почве остолбенения от неземной красы белолицей богатырши… Так что Кащею только и оставалось, что смотреть на развитие событий. Как зрителю на спектакле. А они, эти самые события, не заставили себя ждать:
Марье Моревне речь тощего не понравилась. Она злобно прищурилась и тут же метнула во вражину скалку, которая просвистела рядом с головой тощего крикуна, и чудесно хряпнула его по оттопыренному правому уху. Ухо покраснело и тут же распухло. А мужичонка, взяв верхнее «до» второй октавы, схватился за пострадавшую часть тела и, обещая кары небесные всё той же непонятной корове, урыдал куда-то в темноту улиц, побросав тряпки и книги.
— Какая женщина! — прошептал Кащей, с обожанием глядя на Марью Моревну. В его представлении, она сейчас должна была топнуть ногой и гордо задрав голову к ночному небу, прокричать что-то вроде этого:
— И так будет с каждым, кто посмеет оскорблять неизвестную мне корову и требовать собирать сорок кошек!
Но вдруг...
Окончание этой главы на авторском сайте:
Напоминаю начало на ДЗЕНЕ:
№1
№2
№3
№ 4
вы сейчас прочитали. Хотите продоложение? Их есть у меня!
№ 5