Елена поняла что что-то не так, едва переступив порог. Вообще, на первый взгляд могло показаться, что все в доме как обычно — свежий букет гладиолусов, которые она собственноручно утром срезала с клумбы, стоит в вазе в коридоре. Муж говорил, что цветы дома — это пылесборники бесполезные, но с цветами Лена была непреклонна — отстояла свое любимое… В конце-концов она и так уж стольким многим ради Бориса пожертвовала! Из кухни доносился манящий запах щей, она догадалась — с грудинкой. Нина, как хорошая домработница, быстро приноровилась готовить по любимым рецептам хозяев. В гостиной, которую было видно прямо из коридора — чисто, прибрано, все аккуратно… И всё-таки — это просто в мозг било, осознание, что что-то не так! А потом Елена поняла, что именно… Заметила чужеродный, неправильный элемент. Которым была женская туфля. Во-первых, она туфли никогда не расшвыривала где попало. Во-вторых, она терпеть не могла туфли коричневого цвета и эта обувь на толстом безвкусном каблуке вообще не могла принадлежать ей! Какие-то нехорошие мысли лениво ворочались в сознании, точно неосторожно потревоженные хищники, которым, только дай волю — в миг сожрут!
А потом до слуха Елены донеслись звуки — ахи, вздохи, какая-то возня… Они исходили из-за двери спальни. Елена замерла, держась за дверную ручку… Еще не поздно развернуться и сказать самой себе, что не надо быть такой дурочкой подозрительной! Ведь это же, в самом деле… Такие нехорошие мыслишки так же невозможны, как, допустим, страх взрослого человека перед темнотой… Но мозг уже сложил два плюс два — туфлю, которая могла принадлежать одному известному Елене человеку и звуки возни. Сложил и будто теперь мигали красные огни — мол, нужно скорее узнать ответ, прямо сейчас, скорее, это же вопрос на миллион!
Задержав дыхание, будто недостаток кислорода мог как-то подготовить к открытию истины, Елена толкнула дверь и увидела спальню и все, что в ней происходило… А посмотреть было на что! Борис пылко дарил любовь домработнице прямо на супружеской кровати! Появление незваной зрительницы, естественно, отвлекло этих двоих…
— Лена! — взвыл супруг, скатываясь с постели на пол. Он спешно укутывался в покрывало.
Елена улыбнулась широко. Потому что, во-первых, она готова была сорваться в истерику, когда слезы мешаются с хохотом в безумный коктейль, созданный природой, должно быть, ради защиты психики… А во-вторых потому, что в таком виде Борис малость напоминал древнего римлянина в тоге.
— Лена… Это… — Борис округлив глаза, смотрел то на супругу, то на Нину, которая накрылась зачем-то с головой одеялом.
— Это не то, о чем я подумала? — спросила Елена и всё-таки прыснула со смеху.
А между тем душа рвалась на части от ужаса. Как же это возможно?! Да, у них были трудности в браке… А у кого их нету, если этому самому браку уже второй десяток лет пошел?! Только… Почему-то до сих пор она и в страшном сне не могла увидеть измены мужа, а если бы кто-то предположил, что такое возможно… Да она бы этому человеку в лицо рассмеялась! Теперь же сама Судьба ей в лицо смеялась… Нет! Скалилась безжалостно.
Елена слушала, что там далее лепетал супруг… И что он любит… И что нечаянно так вышло… И что им надо поговорить… Женщина поморщилась — руку неприятно оттягивал бидон с молоком.
Дом, где они жили, находился на самой окраине города. Но это была не какая-тотам развалина, а очень приличное кирпичное одноэтажное жилье, на кусочке земли вокруг которого находились цветник маленький и зона барбекю. И все кроме самого дома своими руками обустроил Борис! Отчасти за это — за хозяйственность, в свое время и полюбила…
А еще от дома была рукой подать до остановки автобуса, откуда проедешь буквально две остановки и вот тебе — реальный частный сектор. Были там люди, которые козочек держали… Вот у них Елена и брала молоко. Для Бориса, между прочим! Который этой зимой тяжело перенес воспаление легких и вот, доктор рекомендовал правильно питаться, фермерские молочные продукты употреблять… Елена старалась, заботилась о супруге — три раза в неделю привозила домашний творожок, масло, сметану и сливки… В этот раз вот было молоко. Рука с бидоном поднялась, Елена открыла его крышку…
Действовала как на автомате. Шагнула ближе и вылила молоко на голову супругу! Тот замер, а потом заругался, мол, совсем с ума сошла?!
— Нет, теперь вообще все прояснилось, — сказала Елена и от души запустила бидоном в бабу, которая до сих пор под одеялом таилась. Та завизжала, мол, убивают!
— Уймись, — сказала Елена. — Синяк максимум на роже твоей будет!
А потом она просто вышла из спальни. В зал прошла, потом в коридор и на улицу… Куда двигалась? Не могла сама себе ответить… Просто, как в народе говорят, куда глаза глядят!
Глаза глядели прямо под ноги и так Елена шла и шла… Дорога вилась под ногами пыльной лентой, в кустах, разросшихся на одном участке, откуда давно уже съехали старики-владельцы — заливались-пели птицы. Елена обернулась — собственный дом в отдалении смотрелся нарядно, точно с открыточки! Женщина шмыгнула носом и банально вытерла его рукавом… Неаккуратность, которую себе брезгливая Лена ни за что бы ни позволила в еще недавнем прошлом! Вот только сейчас все из чего ее жизнь состояла, из чего, казалось, сама она состояла, как будто взболтали, раздробили и перемешали! Нате, получите миллион и один осколок, соберите, если получится, ха-ха!
Ноги привели к остановке под синей крышей. Лена села на металлическую скамейку, пальцами впилась в ее края, сгорбилась… Сколько так просидела — счет времени потеряла, скользили, проезжали дальше автобусы… Кажется, на нее уже обращали внимания люди. Кто-то спросил — в порядке ли она? Она не ответила. Кто-то предположил, что может, употребила что? Она всхлипнула, поднялась и пошатываясь, побрела прочь… Вот бы и правда употребить зелье какое-нибудь, чтобы из сердца боль выдрать, выкорчевать как сорняк любовь к Борису, чтобы дышать свободно, а не прокручивать себе самой насильно перед мысленным взором картинки измены!
Елена снова обернулась — дома уже не было видно, скрылся за поворотом улочки… А ведь она всю жизнь мечтала жить вот в таком вот домике, чтобы свое все! Ради этого, между прочим, квартиру продала… На вырученные деньги Борис достроил дом и вышло вон как ладно, почти особняк! Больше десяти лет брака, полное доверие и… Что же взамен она получила? Предательство! Убил любовь! А за что? Разве в чём-то провинилась? И разве… Даже если провинилась, то так ли уж была велика вина перед мужем, что заслужила такое?
Елене показалось, что на светофоре загорелся зеленый свет и она ступила на дорогу… Вот только там красный горел. И теперь прямо на нее неслась машина! Раздался визг тормозов — водитель, пользуясь тем, что дорога была свободна, закладывал крутой вираж — аж дым из-под колес пошел! Бампер остановился в ладони от колен Елены и она наконец-то заморгала растерянно… Подняла глаза на светофор и нахмурилась — а чего это красный?! В общем, осознание у женщины было где-то на опасной границе — не то шок, не то шажок до безумия… Не то, чтобы Лена верила в возможность сойти с ума после жизненной трагедии, то есть измены мужа… Но, похоже, сейчас она готова была проверить народную байку о том, как быстро можно словить шизофрению, на собственной шкуре!
— Сдурела?! — вылетевший из салона водитель навис над дней грудой мышц и сцапав за плечи, поволок на обочину, — дура чокнутая! — рявкнул он, но через мгновение сменил тон, — Елена Степановна?!
Солнце было за его спиной, лицо виделось нечетко, но она вдруг поняла, кто перед ней — бывший ученик Дима. Или нет? Дима запомнился субтильным пацаном в очках, которого поступать в университет буквально за руку привели мама и бабушка. А он со зверским прилежанием сделал все, чтобы его отчислили в первую же сессию. Над его уморительными ответами на парах по истории, которые вела она — Елена, хохотала вся аудитория! Они никогда с Дмитрием не были тесно знакомы и она не знала, что с ним стало после отчисления… Но не было сомнений, что сейчас перед ней — именно он.
Вот только тощая худоба сменилась рельефной мускулатурой. Не захочешь глядеть, а приметишь — раз уж молодой мужчина помимо джинсов одет в черную майку, обнажающую татуированный торс едва ли не как на пляже!
Тогда у него была смешная челка и кривые зубы с щелью посередине, за которые, вкупе с легким заиканием и привычкой сутулиться, его прозвали ЗаИкой… Теперь он стригся коротко — почти налысо, зубы были хороши и белы, в голосе сквозила сталь и весь Дима… Просто излучал мужскую агрессивность и силу!
Елена подмечала разительные перемены в худшем своем ученике и дивилась — зачем ей вообще на это все обращать внимание?! Но… обращала. И сердце странно екнуло, когда он внезапно отпустил ее, почти в испуге отшатнулся.
— Елена Степановна… Простите, пожалуйста! Вы в порядке?
Это «вы в порядке» было произнесено так участливо, искренне, что до Елены вмиг дошло — насколько же она не в порядке! И если раньше, пока орудовала молочным бидончиком и шла, куда глаза глядят, она еще держалась, то сейчас — сорвалась… Зарыдала глубоко, безутешно, так, что воздуха не хватало, так, что если бы сейчас в шаге от нее астероид упал, то и не заметила бы! Елена просто рухнула в свое горе, в черноту боли от предательства, в беспомощность одиночества… До нее долетали обрывки фраз… Бывший ученик называл ее по имени, спрашивал о причине слез, потом вел куда то, посадил в машину и там, между прочим, рыдать было в разы удобнее — можно было свернуться клубком, как белка в зимней спячке уткнуться носом в колени и выть, сколько душеньке угодно! А угодно ей было горевать, казалось, вечность… Авто поехало, потом затормозило.
— Елена Степановна… Идемте!
Она поддавалась направляющим ее рукам покорно, будто была марионеткой… На краю сознания кружилось сломанной юлой понимание происходящего — он привел ее в кафешку «У Любови» — ближайшему заведению общепита от их улочки на окраине, не считая киоска с шаурмой. Привел и усадил за столик… Подошла официантка и участливо спросила — что случилось?!
— Муж изменил! — взвыла Елена.
— Я не муж! — спешно сказал Дмитрий. — Я… знакомый. Вы нам кофе черного принесите и пирожных каких-нибудь. Елена Степановна! Я понимаю… То есть, не понимаю… Но вам сейчас плохо станет — у вас же давление пониженное! Давайте, чтоб не до больницы… Выпейте кофейку и поговорим, хорошо?
Елена кивнула и удивилась — он запомнил такую мелочь, как ее здоровье? Просто однажды ей прямо в университете плохо стало — в обморок грохнулась. Скорая приехала, она им объясняла, что давление хронически у нее пониженное и вот, видимо от переутомления на работе так случилось...
Официантка вернулась быстро — поставила заказ и еще передала Борису упаковку бумажных платочков.
— Какой ужас… — тихонько выразила сочувствие. — Вы зовите, если что…
— Спасибо, — ответил Дмитрий. — Елена… Держите! — сказал он, протягивая платочки.
Она всхлипнула и жадно глотнула воздуха — даже если ты больше всего на свете хочешь плакать, в какой-то момент организм протестует и требует перерыва — исключительно, так сказать, в целях самосохранения. И как ни странно это было, но Дмитрий был как будто якорь, с помощью которого Елена вдруг ухватилась за реальный мир. Она воспользовалась платочком аккуратно… Потом, ойкнула, подумав, что они, вообще-то, в кафе и тут есть другие люди!
— Я быстро… — буркнула она и убежала в туалет, где уже нормально нос почистила, умылась холодной водой. Вернулась, пошатываясь и плюхнулась за стол…
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение — лайк и подписка))
