ВНИМАНИЕ! Читать только на сытый желудок!
В сегодняшнем выпуске рубрики "Напереводили" я хотел бы коснуться темы личного опыта переводчика - и желания его получить. А поводом стала одна книжка, детектив, действие которого происходит на Сардинии.
Сам я на Сардинии не был, хотя очень собирался и однажды даже купил билеты. Но сперва вмешался ковид, а теперь стало дороговато. И всё-таки я не теряю надежды.
Впрочем, так получилось, что о Сардинии я кое-что знаю: читал Грацию Деледду, Бьянку Питцорно, а главное - знаком с несколькими сардами (за одним их них даже замужем моя родная сестра). И мне особенно обидно, когда реалии этого чудного острова так беззастенчиво перевираются переводчиком. (А в этой книге переводчик просто превзошёл самоё себя и переврал примерно всё. В чём ему неплохо помог гугл, сделавший работу примерно процентов на 90. Вот, например:
Мара надела галоши и подошла к повешенному.
Mara indossò i soprascarpe e si avvicinò all’impiccato
Конечно, ведь суровые сардские полицейские всегда носят с собой галоши, а не бахилы...)
Но, как ни крути, целиком Сардинию в одну статью не запихнёшь. Так что из множества вещей и явлений, которыми она славится и которые описаны в книге, я выбрал всего две, наиболее показательные.
Первая - это, разумеется, культура, одна из древнейших в Европе. Шутка ли: нураги, каменные башни, типичные для Сардинии, строились здесь начиная со II тысячелетия до н. э., многим из них по 3.5 тысячи лет, они старше гомеровской Трои! И таких башен даже сейчас насчитывается порядка 7-8 тысяч, а в эпоху расцвета могло быть в 4 раза больше.
Иногда нураги объединяются в крупные комплексы, напоминающие средневековый замок, рядом обычно находится священный колодец.
Считается, что именно с культурой нурагов связан один из самых знаменитых карнавалов Италии, проходящий в деревушке Мамояда (население 2605 человек). Его центральные персонажи - мамутонес и исохадорес.
Мрачные плакальщицы-мамутонес исполняют молчаливый танец-шествие, знаменуя смерть короля Гьолджу, языческого Сатурна, и начало Великого поста. На них уродливые чёрные маски с длинными крючковатыми носами, чёрные овечьи шкуры, а на спине - тяжёлые (общим весом до 30 кг) колокола для скотины (у нас они называются ботало) с костяными язычками.
А во главе процессии идут исохадорес в гладких белых масках, льняных рубашках, красных куртках, цветастых женских шалях, повязанных на бедра, черных шапочках и перевязях с бронзовыми колокольчиками через плечо. В руках у них арканы. при помощи которых они вылавливают из толпы зрительниц, чтобы те, став "пленницами", предложили за себя выкуп в виде угощения и выпивки.
У карнавала в соседней Оттане (население 2526 человек) персонажи другие: быки-боес и пастухи-мердулес.
Мердулес, как и положено, люди, но люди странные, немного жутковатые, зачастую с длинными кривыми носами.
Боес, напротив, изображают животных с длинными рогами. На них все те же колокольцы-ботало.
Обычно и те, и другие предстают в белых овечьих шкурах и демонстрируют победу разума над животными инстинктами. Зачастую их сопровождает филонцана - хромая, горбатая старуха в черном, которая прядёт и обрезает нить жизни (собственно, её имя и означает "старуха с нитью") Когда она обрезает нить, боес падают замертво.
Смотрим в книгу - и что же мы видим?
Деревья перестали шелестеть. Даже стрекотание насекомых стихло, почти утонув в сверхъестественной тишине, которая, словно заклинание, окутала поляну, спрятанную между холмами. Горбатая луна залила плато серебристым светом, в котором был виден профиль человека. Тот лежал скорчившись, покрытый овечьей шкурой и окруженный роем мух. <...> Это была женщина, голая под овечьей шкурой. Она лежала в центре мегалита, внутри каменной спирали, перед храмом, охранявшим священный колодец.
Я убрал самые натуралистичные подробности, но картинка очевидна и без них: некий нураг, в центре которого лежит труп, закутанный в традиционную белую шкуру.
Ну, идём дальше. Весьма похожее описание - стало быть мы имеем дело с серийным или ритуальным убийством:
На снимках запечатлены два трупа, объединенные некоторыми деталями: обе женщины лежали ничком со связанными за спиной руками, укрытые нестриженой овечьей шерстью, а лица их были скрыты за деревянными масками животной формы с длинными заостренными бычьими рогами. Даже причина смерти была одна и та же: зияющая рана в горле. Убийца зарезал их, как коров. <...> Другой общей чертой было место преступления: в первом случае это выглядело как колодец храма нурагического святилища, построенного на высоте, однако на самых последних фотографиях жертва была изображена у подножия священного колодца, похожего на первый, но окруженного двумя другими колодезными храмами, вырытыми в каменистой земле. В обоих случаях это были места поклонения, восходящие к очень древним временам.
Русская языка переводчику явно не родная есть, однако можно понять, что никакой "нестриженой овечьей шерстью" здесь и не пахнет: конечно, это шкуры. А "маски животной формы" - разумеется, "маски животных (или звериные, анималистические) с длинными заостренными бычьими рогами".
В целом дальнейшее направление детектива понятно: жертвы - быки, убийца - пастух, остается понять только, кто здесь филонцана...
Но не буду раскрывать этот секрет, а лучше расскажу о вашем любимом - о пельменях.
– Это гастрономическая особенность региона, из которого я родом, Ольястра, – сказала Грация Лой, жена Баррали, подавая ей дымящуюся тарелку. – Вот: culurgiònis all’ogliastrina с рагу из баранины, свежим базиликом, кремом из сыра пекорино и трюфелями из района Лакони. <...> В остальной части острова их еще называют angiulottus, то есть аньолотти по-итальянски. Они содержат еще картофельное пюре, чеснок и мяту. Некоторые приправляют их порошком цедры апельсина или лимона. Я предпочитаю просто базилик и несколько капель трюфельного масла.
– У них странная, очень своеобразная форма, похоже на… – начала Ева.
– Именно это делает их особенными. Это называется spighitta, то есть початок; они и напоминают початок. Нужно аккуратненько залеплять их, как если б это была драгоценность, стараясь придать им характерную каплевидную форму.
– Почему початок? Какой смысл он несет?
– Ритуальный: в древности в сельскохозяйственных общинах так вызывали хороший урожай зерна и обеспечивали удачный год. В основном это было осеннее или зимнее блюдо, считавшееся праздничным, не повседневной едой, а роскошью, – пояснила Грация. – В некоторых районах их даже сушат и используют в качестве амулетов против sas animas malas, злых духов, как назвал бы их мой муж.
Аньолотти! Конечно же, вы помните аньолотти! (Стал бы я врать про пельмени!) Но кулурджонес - штука немного другая.
Как видим, соус у них снаружи, а форма защипа, про которую как раз и толкует нам некая Грация... вовсе не початок, а колосок, spighitta, он же (девочки знают) - разновидность косички. Именно колосок - в надежде на хороший урожай зерна (а не какой-то там кукурузы в початках).
Надо сказать, нам удачно попался фрагмент, где понятия сардского языка переведены прямо в тексте (за что спасибо автору, а вовсе не переводчику). Однако значительная часть подобных терминов осталась вовсе без перевода, поскольку, как вы уже догадались, с ходу гугл-переводчик их не берет, приходится лезть в соответствующий словарь. Так что описания традиционного сардского праздничного ужина будут изобиловать неперевёденной латиницей.
Сладкий аромат виноградной лозы и муста*, пронизывавший свежий ночной воздух, сменился ароматом жареного мяса. Над ковром из тлеющих углей сухого каменного дуба и корней мастики была устроена клетка, составленная из рядов шампуров, на которых вертикально жарились дюжина поросят и несколько ягнят. Шипение капающего жира – то, что зовется «песней» proheddu** – и потрескивание углей были фоном для криков детей, которые играли и гонялись друг за другом среди разрешившихся от бремени рядов виноградной лозы. Дюжина безмолвных хранителей углей, с колючими бородами, придающими им дикий вид, и глазами, затуманенными от большого количества вина, уже почти пять часов следили за мясом, которое с каждой минутой золотело. Время от времени эти терпеливые мужчины подбрасывали в огонь ветки мирта и можжевельника, чтобы мясо вкуснее пахло, или вставляли лезвия резольс в плечи или бедра поросят, которые затем клали на ладони: по температуре лезвия они понимали, готова ли пища. Детей не подпускали к клетке с поросятами, однако им разрешалось жарить небольшие кусочки сыра и рикотты***, нанизывая их на деревянные шампуры. Затем их помещали в пробковые контейнеры, оставленные возле огня, чтобы сохранить тепло.
Девушки ходили среди родственников, неся подносы с пробковой коркой, на которых на подложке из хлеба carasau лежали куски козьего сыра и ломтики сала.
Из дома, где готовили первые блюда, доносился сильный аромат рагу из дикого кабана, который подавался с восхитительной пастой maccarrones de busa, приготовленной вручную старухами. Несмотря на холод, все ели на свежем воздухе, возле костров, согретые binu nieddu, обилием еды и эйфорией от совместного торжества. Длинные скамейки и накрытые столы были расставлены так, чтобы вместить всю семью, в которой было чуть более девяноста человек.
* Муст – свежевыжатый для приготовления вина сок винограда.
** Cвинина (сард.).
*** Рикотта – сырный продукт из сыворотки, побочного продукта производства сыров.
Я намеренно оставил сноски, чтобы было понятно, какая часть не переведена вовсе или переведена частично (хотя обозвать рикотту сырным продуктом - это надо было постараться). Давайте разбираться, кто тут есть кто. А в качестве иллюстраций я возьму собственные фотографии почти десятилетней давности.
Когда я сказал, что не бывал на Сардинии, я не соврал. Но это не значит, что я не знаком с сардской кухней и сардским застольем. В 2015 году муж моей сестры, как уже упоминалось, сард, пригласил нас в качестве "друзей сардов" на традиционные сардские посиделки - разумеется, в специальном сардском ресторане.
Оформлен ресторан в сельском стиле, при нём есть небольшая ферма, где выращивают практически всё, что потом подают на стол.
Для страждущих - бочка самообслуживания: бросил на поднос монетку, открыл кран и нацедил столько, сколько нужно. У сардов есть три традиционных вида алкоголя: mirto, filu ferru и binu nieddu. В бочке - как раз filu ferru, сардская граппа. Mirto - настойка из ягод мирта (неожиданно), крепостью 28-35 градусов. Ну, а упомянутое в книге binu nieddu - "чёрное" (т. е. тёмно-красное) домашнее вино.
Думаю, все мы так или иначе видели, как готовят шашлык. Тогда попробуйте описать клетку, составленную из рядов шампуров, на которых вертикально жарились дюжина поросят и несколько ягнят? Ничего не приходит в голову?
В оригинале использован сардский термин sa gabbia, добросовестно переведённый гуглом с итальянского (т. е. без sa) как клетка. В сардском языке этот термин шире и подразумевает и собственно клетку, и, например, загон для скота. А вот как это приспособление выглядит в реальности:
В нашем случае народу было немного, человек 20, поэтому двух поросят и двух ягнят вполне хватило (обычно гости покупают и привозят их заранее, хотя можно и заказать у Анджело и его жены). Но на 90 человек, как описано в книге, нужно раза в четыре больше, примерно так.
Настоящий частокол из шампуров (или даже вертелов), а никакая не клетка.
Готовность мяса проверяют, протыкая острым складным ножом resolzas (например, вот таким) не плечи или бедра поросят, а, разумеется, окорок, лопатку или корейку - самые мясистые части туши. И, кстати, proheddu - это не просто свинина (сард.), а вполне себе молочный поросенок, так что шипение жира очень поэтично называется "песней молочного поросенка".
Сардский ужин - занятие весьма неторопливое: сперва идут закуски, потом сардская паста, те самые кулурджонес, маллореддус или описанные в книге maccarrones de busa, т.е. домашние макароны с отверстием от спицы или цыганской иглы с рагу из кабанятины (дикого кабана).
И только потом приносят поросенка.
Анджело снимает его с вертела и быстрыми движениями секатора разделяет на части. Конечно, можно было бы снова воспользоваться resolzas, но это будет дольше.
Потом он выкладывает получившиеся куски на традиционные сардские блюда, сделанные из коры пробкового дерева, где уже лежит лавровый лист (на Сардинии используют листья мирта, но он плохо растет в северных регионах).
Вот они, те самые подносы с пробковой коркой, на которых на подложке из хлеба carasau (т.е. сардских хрустящих лепешек), помимо кусков козьего сыра и сала, в оригинале лежали еще ломти guanciale, т. е. сыровяленой свиной щековины (вместо неё в наших ресторанах в пасту карбонара обычно кладут бекон, а сама guanciale чаще встречается в виде "томлёных свиных щёк").
В общем, книгу эту я лично в оригинале читал с огромным удовольствием: богатый язык, куча отсылок к культуре Сардинии, неплохая детективная линия... Но по-русски, да ещё зачем-то выдрав только третью книгу из длинного цикла...
С другой стороны, наши поросята и ягнята уже вполне готовы, шкурка только толстовата... Приятного аппетита!
#напереводили #имхи_и_омги