Знаете что уж точно хочется иметь в своей коллекции игрушек любой девочке? Я вот знаю, очень хорошо знаю. Видели ли вы когда-нибудь кукольные домики? Не то пластиковое дерьмо, которым торгуют в каждом вшивом магазине игрушек, а деревянный дом, искусно выполненный рукой мастера, такой, где в каждой донельзя проработанной детали, будь то стульчик, миниатюрный камин, или детская кроватка, есть часть души. Она сквозняками движется по комнатушкам, лежит невидимым слоем пыли на каждой поверхности, вплетается невесомой паутиной во все уголки и, наконец, наполняет невольных обитателей этого жилища, так похожего на настоящее, но со стенами и крышей на петлях, чтобы владелица могла совать внутрь свои грязные детские ручонки и вмешиваться в такой ладный и тихий быт жильцов.
Я знаю историю одного такого. В нем души было слишком много, но души черной как деготь и такой же вязкой. Если бы ее можно было видеть, то казалось бы, что стены сочатся ей так же как кровь выступает на месте неглубокого пореза. У меня был такой, поэтому я знаю о чем говорю. Даже меня он порой пугал до чертиков. Не раз я замечал слабый свет, пробивавшийся наружу через разноцветный витраж чердака. А ночами, в полнейшей тишине, порой слышался звон колокольчика на игрушечной входной двери, словно кто-то вышел прогуляться, так устав от оков стен. Да, прекрасная вещь. И я совсем не удивлен, что она не задержалась в моей лавке.
Сперва Кэти каждый день приходила после школы и сквозь витрину любовалась на фасад самой желанной для нее вещи в мире. В чистых и наивных зеленых глазах отчетливо читалось неутолимое желание поселить туда игрушечную семью и проводить с ними дни напролет. Как же здорово, что девочку любили. Родители не заставили себя долго ждать и вот, прекрасный игрушечный дом уже украшает ее детскую.
Он сразу стал венцом коллекции - мягкие, так любимые раньше медведи пылились по углам комнаты, а стеклянные глаза кукол, если бы могли, то наполнились слезами, ведь никто уже не менял им платья к чаепитию и не расчесывал волосы. Печальные забытые игрушки. Зато дом воспрял как никогда раньше. Как и было задумано, там теперь жила прекрасная семья: мама, папа и милая дочурка, у которой был черный вислоухий кот, почти всегда лениво нежившийся на пушистом ковре у камина в гостиной. Вечерами, подойдя к комнате Кэт, почти наверняка можно было услышать как она разыгрывает сценки из жизни своих любимых жильцов. Каждый вечер она собирала всех на кухне за ужином, после которого семья перемещались в уютную гостиную, а когда приходило время сна, они заботливо укладывались домовладелицей по своим местам.
То, что пряталось в доме, тем временем, оживало, и если бы не крепкий безмятежный детский сон, в котором каждую ночь утопала Кэти, она бы заметила, что свет, загорающийся ночью в разных комнатах ее игрушки, становится все ярче. А по тени, отбрасываемой наружу, можно проследить путь, которым внутри домика следует кто-то крошечный. Он спускается с чердака, на мгновение останавливается у обеих занятых фигурками спален, затем аккуратно и бесшумно проскальзывает по лестнице и, наконец, колокольчик на двери тихо плачет. Время прогулки наступает теперь каждую ночь, ведь благодаря душе девочки, которой она так щедро делилась, теперь есть много сил, чтобы играть. А играть ведь веселее когда ты не один.
Одним утром, как это всегда и происходило, Кэти бросилась "будить" своих соседей, но не обнаружила их в спальнях. Она судорожно начала осматривать все комнатки дома и, с каждой из них, которая оказывалась пустой, ее сердечко сжималось, а глаза все сильнее покрывались пеленой слез. И вот осталось осмотреть только чердак. Аккуратно, словно боясь, что слишком торопливое движение спугнет ту последнюю надежду, она приподняла часть крыши. И конечно, они все были там: и папа, и мама, и дочь, и даже кот. Они приподнялись вместе с крышкой и забавно раскачивались из стороны в сторону, ведь на каждой маленькой шее была свита петелька веревки, другим концом привязанной к потолку. Их головы, на которых раньше были изображены счастливые лица, были теперь пусты. Ужас опутал ребенка, прошел мурашками по спине и затылку, приподнял волоски на руках, лишил голоса, и Кэти не могла кричать, а лишь беззвучно открыла рот, в который тонкими ручейками стекали слезы. Когда она смогла оторвать взгляд от пустых лиц, она заметила еще одну фигурку. Озорная девчонка в голубом платье стояла в углу чердака и смотрела прямо на нее. Вдруг её ручки начали приподниматься, протягиваясь к окончательно застывшей от ужаса Кэти. Затем раздался шепот:Пойдем играть... ". Прекрасные зеленые глаза блеснули в последний раз, остатки души тонким, едва видимым блестящим шлейфом выскользнули из них и устремились под крышу домика. Глухой звук упавшего на пол тельца и захлопнувшейся крышки чердака прозвучали в унисон.
Теперь свет в окошках станет ярче. И уже две маленькие тени будут покидать чердак, бесшумно спускаться по лестнице и выходить на прогулку, заставляя просыпаться дверной колокольчик.
