Вроде поначалу Але показалось, что отношения у них в семье не очень, но к концу фразы Надя вроде повеселела. Впрочем, если они даже и не ладили, то как могла Аля о чем-то мечтать? Любимый женат, у него ребенок, может, и второй скоро будет, а она... Видимо, так и будет любоваться издалека! «Ох, Боже, лучше бы ты отнял у меня эту любовь, если все равно она ни к чему хорошему не приведет!», — уже с досадой думала она, стоя у окна и наблюдая, как Вадим гуляет с сыном, который уже бойко топает на своих ножках. Ее мама, еще недавно больше всего боявшаяся, что дочка «принесет в подоле», теперь забоялась, что Аля останется в девках:
— И долго ты будешь так жить, только дом да работа? И дома все больше у окна сидишь! Тебе же двадцать два уже, замуж пора!
— Женихов нет, сама же говорила, что на работе одни бабы, — отвечала Аля.
— Работа здесь при чем? Хоть кого-нибудь нашла бы, стыд же и срам!
Отец иногда заступался за Алю, но и он порой выражал недовольство ее затворничеством. Или начал о чем-то догадываться?
— Да, дочка, чем на чужую жизнь смотреть, — своей бы жила! Мать хоть и глупостей много говорит, но тут она права... — грустно говорил он.
Порой Але хотелось хоть ему все рассказать, может, даже совета попросить, и она даже готова была к этому, но не успела, — когда ей было двадцать три, папа скоропостижно скончался. Это стало для дочки страшным ударом, — он ведь и на здоровье никогда не жаловался! Это мать всегда придумывала себе сто болезней, да и отца то и дело обзывала «задохликом» и гнала в поликлинику, но он только усмехался на ее слова... И вот его не стало! Это ужасное горе хоть немного, да отвлекло Алю от ее нелепой любви, хотя даже во время похорон, поминок она то и дело думала, что осталась она совсем одна, никакого мужчины, защиты и опоры, рядом нет... Матери она ничего рассказывать и не собиралась, понимала, что хорошего из этого не получится. А та, плача и жалуясь, теперь принялась Алю обвинять в том, что отец умер, внуков не дождавшись. Казалось бы, отношения их с мамой должны были стать ближе, но получилось наоборот, — мать только и искала случая придраться к Але, упрекнуть ее в чем-нибудь, и этим только растравляла ее раны. Невыносимо Але было и дома сидеть, слушать грызню матери, но и ходить особо было некуда, — так и не научилась она гулять, находить себе новых знакомых, какие-то занятия... Раньше хоть в нарды с папой можно было поиграть, а теперь...
— Вся в отца пошла! — грызла мама, — Тот тоже сычом дома сидел, вот и досиделся. А ты чего дожидаешься? Я помру — совсем одна останешься!
Пугала дочку, а на самом деле не умирать она собиралась, а наоборот, — не прошло и полгода после похорон мужа, как засобиралась мама замуж...
— А что же мне, так и сидеть у окна, киснуть? Там место занято доченькой моей толстозадой! — говорила она. В доме частым гостем стал дядя Егор, двоюродный брат отца. Был он совсем не похож на покойного брата, — веселый балагур, любитель глупых шуток, не понимающий, что может кого-то ими обидеть.
— Чего это у нас Алевтина все дома сидит монашкой? — смеялся он, тыча девушку в бок пальцем, — Эх, куда мужики смотрят, где мои хотя бы тридцать лет, я бы такую мимо не пропустил!
«Даже имени моего запомнить не может, дурак», — отмахиваясь, уходила в свою комнату Аля. Да, Альфией ее называть стало некому... Дядя Егор уже окончательно переехал в их квартиру, расписался с матерью, даже что-то вроде свадьбы справили, жить дома стало невыносимо. Вот в это время и началось вдруг ее общение с Вадимом... Поначалу только общение, — возвращались в одно время откуда-то, раньше как-то и пути, и время не совпадали, а тут вдруг столкнулись. Аля уже не была тем испуганным «дичком», как несколько лет назад, научилась разговаривать с людьми, да и что бы им не поговорить, — считай, соседи, да Аля еще и почти подруга его жены.
— Как там сынок ваш, как Надя? — спросила она. Поговорили по дороге об этом, больше ни о чем, но Але показалось, что Вадим смотрит на нее с интересом... а может, не показалось? Домой пришла, — разревелась, ведь в первый раз с любимым поговорила, прошлась с ним рядом! Да, говорили ни о чем, рядом были всего минут десять... Это за сколько же лет впервые ей такое счастье выпало? «Если так пойдет, то через десять лет и за руки возьмемся!», — мрачно иронизировала она, но все же с этого дня решила немного измениться, — стала подкрашиваться, сходила в парикмахерскую, духи купила, думая, что а вдруг опять? И это «опять» начало-таки случаться, и Аля уже понимала, что не просто так, что все это может привести к не самым хорошим последствиям... Но что могло быть хуже ее многолетней безответной любви!
Мама заметила, конечно, перемены в дочери, тот огонек, который зажегся в ее глазах, но сказала не Але, а мужу:
— Смотри-ка, отец, затворница-то наша вроде на человека становится похожа! — она упорно называла дядю Егора отцом, хотя и замечала, что дочь от этого передергивает.
— А и правильно, давно пора! — одобрил тот.
— Пора-то пора, но ты смотри, Алька, мы с отцом в санаторий на месяц собрались, не нашали тут!
— Или, наоборот, пошали! — веселился отчим, — Для чего и молодость дадена!
— Ты еще ее учить будешь! — взъелась мать, но дальнейшей их перепалки Надя уже не слышала, — новость заставила сердце дрогнуть и упасть: «Уезжают... Я дома одна... Вот оно. Неужели что-то случится?!», — метались в голове мысли. И ни малейшего воспоминания о Наде, об их с Вадимом сыне, о том, что, даже если что-то между ними и произойдет, ей, Але, все равно ничего не светит... Она думала лишь о том, что ее многолетние страдания должны чем-то разрешиться, и даже если бы кто-то сказал, что все обернется еще большими страданиями, ее не очень пугало! И если бы даже кто-то сказал, чем именно все обернется, это бы не остановило!
Мать с мужем уехали, а Аля принялась наводить в квартире идеальный порядок. То есть особых беспорядков и раньше не было, но сейчас ей хотелось все как-то изменить по-особому, — ведь именно в этой квартире должно было произойти нечто, что изменит ее жизнь! И оно произошло, — Аля и сама не помнила, как именно, в каком-то полуобмороке была, пригласив Вадима на чашку чая. Он сказал:
— С удовольствием! Только... давай так, — ты иди сейчас домой, дверь не запирай, а я зайду минут через пять. Соседи, сама понимаешь, мало ли что они подумают!
Так и сделали, сами не думая ни о чем, — сразу, как Вадим вошел, они бросились в объятия друг к другу, как самые родные люди, встретившиеся после долгой разлуки. Пока родные Али были в санатории, она редко запирала дверь.
— Мои скоро возвращаются... — печально сказала любовнику Аля, — Что же с нами будет дальше?
— Не бери в голову! — улыбнулся и поцеловал ее Вадим, — Твои вернутся — мои уедут, на дачу я всех сошлю на все лето. Так что по другому адресу, но по той же схеме!
— У тебя дома? — испугалась Аля. В квартире Нади она никогда не была, и ей было страшновато, такие посещения казались вообще каким-то святотатством... В ее одинокой, девичьей комнатке все казалось более естественным, но там, где жили жена и ребенок Вадима...
— А какие варианты? — удивился он, — Не в кустах же.
— А что будет... вообще? Потом? — решилась вдруг спросить она.
— Ой, ну вот не надо! Не могу я сейчас развестись, сама понимаешь!
Она понимала... Но ни на чем не настаивала! Потому что понимала и то, что жизни все равно не будет, — их совместной жизни. Да и встречаться дома у Вадима оказалось не очень удобно, — оба нервничали, Вадим даже придумал пути отхода на тот случай, если неожиданно явится теща или еще кто-то.
— Это вполне возможно, но будем надеяться... Нет, в шкаф тебя прятать я не буду, и в окно прыгать не заставлю... Давай так, — ты вот здесь притаишься за дверью, а когда я с кем-то пройду в комнату, тихо-тихо улизнешь. Давай порепетируем!
Но даже если не считать того, что Алю это сильно коробило, неудобно ей было лежать в постели, в которой Вадим спал с Надей... Стыдно было смотреть на игрушки маленького Сережи! Да и мать как-то спросила:
— Ты что это, через двор уже два часа как прошла, а самой все нет? Заходила к кому-то, что ли?
— Ну да, к Любке, — наугад сказала Аля, и почувствовала, что конец их романа близок...
Но Вадим и сам не хотел разрыва с любовницей! Это была не первая его измена жене, но раньше были так, скорее случайные связи, обременительные, стыдные, грозящие скандалом... А к этой не очень красивой, слегка нескладной, молчаливой девушке, у которой он был к тому же первым мужчиной, неожиданно для себя привязался! Не полюбил, нет, но с ней было удобно, — ничего не просит, лишних вопросов не задает, никаких разговоров с ней вести не надо... Что ни скажешь, все «хорошо» да «ладно». Если бы еще жила одна! А так... «Ну ничего, Надьку с сыном привезу с дачи, — будем с Алькой туда наведываться раз в неделю», — планировал он. Это тоже был не лучший вариант, но хоть что-то! А потом, к зиме ближе, можно будет и спустить все на тормозах. А следующим летом возобновить... или найти другую такую же! Оказывается, это не так уж трудно, — вести вот такую двойную жизнь.
Однако рухнуло все куда раньше начала зимы... И на дачу он Алю не успел пригласить, — Надя еще не переехала в город, и он позвал Алю к себе:
— Не понимаю, что тебя смущает? Не квартиру же мне снимать для свиданий, не номер же в гостинице! Ну Аленька, не упрямься, я соскучился! Надька вернется скоро, я что-нибудь придумаю... А может, и вовсе разведусь!
— Да как мы здесь жить будем, по соседству с ними? — Аля не верила в возможность развода, и спрашивала так просто, чтобы спросить...
— А мы и не будем! Снимем квартиру на другом конце города... А может, вообще уедем куда-нибудь, в Москву, допустим, или в Петербург! Ты куда бы хотела? — выдумывать все это для Альки было легко, Вадим понимал, что она, скорее всего, не верит, но особо и не возражала. И против того, чтобы еще раз встретиться с любовником, — тоже, понимала же, что каждое свидание может стать последним... А уж в сложившихся обстоятельствах и подавно!
Осень приближалась, а значит, и грусть, и разлука... Теперь ее волновало больше то, как она-то будет ходить по двору, видеть Вадима с сыном, с Надей, здороваться с ними, в глаза смотреть... К тому же почувствовала она, что эта связь не останется для нее без последствий в любом случае, — задержка у нее была, третий месяц уже! Вадиму она не говорила, — понимала, что такое известие только приблизит конец. Вероятно, маме придется-таки смириться с тем, что дочь принесет в подоле!
И именно это свидание стало последним для Али, и причиной развода с Надей. Она приехала домой неожиданно, без ребенка, — его оставила со своей мамой. Пора было Сережу в детски й сад устраивать, и самой туда же на работу выходить, — образование хоть и не закончила, но уж воспитательницей взять обещали! Но надо было документы в садик занести, поговорить там с заведующей. Домой она зашла тихо, открыв дверь своим ключом, — не для того, чтобы застукать мужа на горячем, — об этом Надя и не думала почему-то... Однако так оно и получилось. Зайдя, она открыла дверь в их с Вадимом спальню, и увидела, что ее место в супружеской постели занято... И кем, — Алькой!
Да, громкого скандала не было, — Надя закрыла дверь, вышла на кухню, села... Вадим, путаясь в халате, вышел к ней, встревоженно спросил:
— Надя, ты приехала... Почему? Что-нибудь с Сережей?
— Все хорошо, я за документами. Ну и с проверкой. Она удалась. Я что-то такое подозревала, но не думала, что ты с этой... Впрочем, какая разница. Собирайтесь и уходите оба, я не буду даже смотреть на вас. Заберу, что надо, и уйду. А вы можете возвращаться и продолжать. А потом пусть эта поможет тебе вещи собрать. Все, Вадим, все! Не будем ни о чем спорить, на этом закончим, хорошо?
Конечно, так просто все не закончилось. Аля, быстро одевшись, тенью выскользнула из квартиры, даже не посмотрев в сторону кухни, — ей было страшно, стыдно, больно, — Вадим ни слова ей не сказал, только рукой показал, что собирайся, мол, и уходи скорее. Она бросила на него умоляющий взгляд, но в ответ Вадим только состроил какую-то зверскую гримасу, — ему предстояло разбираться с женой...
Шумного разбирательства, драк и упреков со стороны обманутой жены не было, — Надя стояла на своем: «Собирай вещи и убирайся сам». Вадим понимал, что другого выхода нет, но и развода он не хотел, — это хлопотно. К тому же он, приехавший из деревни, жил до женитьбы в общежитии, то есть уходить был особо и некуда. Однако никакие разговоры с Надеждой не помогли, она подала на развод, — пришлось собираться...
Уйти жить к Але? Такое и в голову не приходило, — не собирался он на ней жениться, ни при каких обстоятельствах! Да и где там у нее жить, с ее родителями? Боже упаси. Вообще всякий интерес к любовнице у него пропал после произошедшего. Он даже встречаться с ней не хотел. Но пришлось, конечно, — Аля подкараулила его на улице, сразу спросила:
— Вадик, что же будет дальше?
— Ох, Аля, если бы я знал! Пока ничего. То есть у меня развод, и жить мне придется у товарища, далековато отсюда, ну и, сама понимаешь, пока не до встреч...
— Прости, я не хотела тебе говорить, но теперь... У меня ребенок будет, — решилась признаться девушка.
— Ой, вот только не начинай всего вот этого! Уже и ребенок...
— Да правда, я просто не знала, как сказать...
— Ну хорошо, тогда делай, что хочешь, постарайся как-нибудь избавиться от всего этого! Не до этого мне!
— То есть у нас все? — холодея, спросила Аля.
— Потом поговорим, потом, не до того мне! — Вадим потрепал ее по плечу и пошел прочь. На этом действительно было все... Аля ничего не делала, — выкидыш случился тем же вечером, на нервной почве, мать вызвала Скорую, Аля долго лежала в больнице, где ей и сообщили, что детей у нее больше не будет. А вот «вроде как семья» появилась. Когда она выписалась из больницы, мать сказала:
— Не переживай, дочка, с кем не бывает! Зато мы с отцом там, в санатории, с хорошим мужчиной познакомились. Одинокий, разведенный, старше тебя на двенадцать лет, но это ничего, ты теперь тоже не первой свежести букет. Живет в соседнем городке, квартира двухкомнатная, ну, с матерью, правда, но старуха не вредная, не больная, то есть ухаживать за ней не надо будет. На выходные в гости его пригласили, познакомишься...
— Ты что, мама, мне сейчас не до этого...
— А до чего? — повысила голос мать, — Хочешь опять таскаться неизвестно где, с женатыми мужиками? Если так, то это уже не при нас, хватит нас позорить! Собирайся тогда и другое жилье себе ищи! А лучше не чуди-ка, дочка, а хоть раз мать послушай! Чем плохо-то, — выйдешь замуж, будет своя семья, свой дом. Ну все лучше, чем по чужим постелям-то прыгать!
Так познакомилась Аля со своим мужем, Николаем Семеновичем, и единственное, что примиряло ее с ним, — то, что звали его так же, как папу. Правда, больше ничем он отца не напоминал, — ни внешне, ни по характеру. Но брак с ним был единственным шансом уехать туда, где будет шанс забыть обо всем!
Семейная жизнь не была медом, — этого Аля и не ожидала, но и ужасом не была. Просто скука, рутина, занудство мужа, ворчание свекрови... Будущей теще Николай не сообщил, что у него от первого брака двое детей есть, — большие уже, жили они с матерью, но и к отцу заходили частенько, все чаще с меркантильными целями. Але надо было их принимать, кормить...
— А что ты хотела? Своих не нажила — мужниных обихаживай. Да радуйся, что он тебя, порченую, голую-босую взял! — шипела свекровь, — И квартиру мы им, детям родным, завещаем, а ты езжай, где гуляла.
Вот и пришлось ехать... Свекровь давно умерла, завещав часть квартиры одному из внуков, а недавно и Николай Семенович скончался, проболев несколько лет. Аля ухаживала, но не за квартиру, а потому что надо, — на то она и жена, да негодная, «порченая»...
— Ты прости, Аля, но, сама понимаешь, Димка молодой, ему нужнее... А тебе же есть где жить, к родителям поезжай, не прогонят...
— Конечно, Коля, я понимаю... Ты сам поправляйся скорее! — соглашалась Аля. Не поправился... Вот и пришлось ехать к матери, которая к тому времени овдовела во второй раз. Отношения с ней всегда были не очень, и Аля боялась, что с возрастом характер мамы испортился, — помнила, как нехороша была свекровь в последние годы... Но это же все-таки мама! Хоть и жили они врозь, почти не виделись в последнее время, а все же мать есть мать. И действительно, та была рада возвращению дочери:
— Ну что, вместе жить будем, две вдовы... Не злишься хоть на меня за то, что замуж выдала? Тяжко тебе с ним жилось-то?
— О чем ты, мама? Не ты выдала — я сама вышла. Не вышла бы — хуже бы было. И вовсе не тяжко, нормально жили...
Неплохо начали они жить и с мамой... Аля работу нашла, — фабрика, правда, закрылась, но для швеи всегда дело найдется, — малое предприятие открылось, пусть неофициальное, но работа и зарплата всегда были. Единственное, что смущало Алю — необходимость видеться с Надеждой! Надо же, — чуть ни все жильцы в доме сменились, лица знакомого нет, а Надежда вот она, — в первый же день, как приехала, увидела ее Аля. Красивая такая идет, молодая, ухоженная... Не то что Алька! Это хорошо, конечно, что жизнь ее получше сложилась. Аля знала от мамы, что Надя так замуж и не выходила, сына женила, одна теперь живет... Ну что, тоже не худший вариант!
Но ведь не дело им ходить, носы воротить друг от друга, делать вид, что не знакомы! Потому и подошла она к Наде первая, поздоровалась. И, хоть получила от нее отповедь и полный отказ от всякого общения, все же испытала некоторое облегченье. Да, она была виновата, да, подругами им не бывать... Хотя почему бы и нет? Или уж по крайней мере врагами оставаться никакой причины уж точно нет.