Этот березовый лес был полон солнца, легкого ветра и плеска листвы. В другое время ребята этого бы не заметили, но сейчас – предупрежденные о призраках - прислушивались, приглядывались, в любых звуках готовые различить голоса потустороннего.
Белого ягненка увидела Алька. Она прежде и живых-то овец не видела, но сразу догадалась, что это ребенок овечий. Красивый как на открытках, с шерстью кипенной белизны, он стоял возле леса. Кавалькада всадников не напугала его, он не сделал попытки убежать, продолжал стоять и смотреть. Альке показалось, что не будь здесь остальных, он бы подбежал к ней – приласкаться.
Но никто больше на ягненка не обратил внимания – а может, не видел его.
— НатальВанна, а какие миражи тут видят? — спросил Димочка.
Ответила ему Ирина.
— Говорят, что хуже всего – встреча с белым жеребцом. Он может и не пропустить тебя дальше. Выйдет наперерез, ударит копытом….А если ты верхом, вот как мы сейчас – он постарается ударить твою лошадь в колено. Захромает она, и придется тебе возвращаться обратно.
Димочка передернулся:
— Хорошо, что первым еду не я…
— Не беспокойся – под твоей вялой тушей лошадь и так захромает. Может даже упадет.
Ирина еще не привыкла к шуточкам Мишки, и поспешила успокоить Димочку:
— Нет-нет, у нас лошадки очень выносливые. Вы бы видели, какой амбал с нами прошлый раз в многодневный поход отправился. Ростом под два метра, и весил, наверное, килограммов сто. И ничего…
— Димыч, в тебе центнер есть? Или уже больше?
— Да он против того амбала – Дюймовочка….
Пока ребята препирались, Алька оглянулась. Никого не было возле берез, да и быть не могло. Разве забредет ягненок в одиночку так далеко в лес?
…Легендарное село само по себе напоминало призрак.
Жизнь кипела здесь в ту пору, когда пролегавшая через деревню дорога имела большое значение – и купцы ездили, и каторжников по ней же гнали. А потом, в стороне проложили более удобный путь, и село стало вым--ирать не по дням, а по часам.
Теперь на зиму здесь остается едва ли десяток стариков и старух. Сами пекут хлеб да варят картошку. А если заболеет какая старуха, и понадобится врач, одна надежда – приедет из лесничества кто-нибудь на «Буране», прицепит к нему специальное большое корыто, посадит туда больную, и с ветерком помчит до райцентра, где есть медицина.
Ну а сейчас, когда ребята ехали через село, избы, разбросанные далеко друг от друга, казались необитаемыми. Бывшие улицы заросли травой и репейником. Стояла тишина. Даже скотина не подавала голос, даже кошка не пробежала мимо, и в окно никто не выглянул.
На одном конце села стоял дом, резко отличавшийся от всех остальных. Двухэтажный, сложенный из кирпича, он давно уже был необитаем и постепенно разрушался. А на другом конце возвышался небольшой храм, явно новый, увенчанный одним-единственным куполом.
Ирина рассказала, что старый дом принадлежал когда-то купцу. На первом этаже был магазин, а на втором - жил сам купец со своей сестрой. Трудолюбивые и честные люди были, до сих пор хранится о них память. Конец маленькой семьи был печальным. Купца ограбили и убили. Сделал это кто-то явно не местный, никто из здешних жителей руку бы на него не поднял. Добрый был человек, многим помогал. И себя не жалел. В три утра вставал и принимался за работу. Обувь берег, летом ходил босиком.
Сестра пок--ойного вскоре куда-то уехала. Может боялась, что ее постигнет такая же судьба.
— А церковь кто построил? Да такую красивую…., - Люся залюбовалась храмом и перекрестилась.
— До недавних пор прихода тут бы не было – слишком мало народу, не резон строить, — рассказывала Ирина, — Но нашелся один батюшка, блаженный, не иначе. Он много лет на заводе работал, потом решил в священники пойти. Стал иеромонахом. Продал квартиру, вложил все сбереженья, так что в храме этом – львиная доля его денег. А потом взял и ушел от мира.
Доходов у него здесь - почти никаких, натуральным хозяйством живет, пчел разводит. Вместе с внуками колодец новый для бабушек выкопал. Если и потянулся сюда народ, то – к этому храму, к священнику-бессеребреннику. Туристы приезжать стали. Кто – на исповедь, кто просто – на старинное село и на красивый храм посмотреть. И старики здешние довольны – батюшка и его церковь - всех шишиг отпугнули.
— А как они выглядят, эти шишиги? – спрашивал Димочка.
— Посмотри в зеркало после пьянки -узнаешь.
Тут уж Димочка не стерпел, и попытался погнаться на своей лошади за Мишкой, но «управлять кобылой» он пока толком не научился, а конь его слишком хорошо знал свое дело «Велено мне идти третьим в цепочке, вот и иду», - говорила вся его морда. Тщетно Димочка тянул повод то в одну, то в другую сторону – конь вымахивал себе прямо по дороге.
Ребята хотели было зайти в храм, но он оказался заперт, батюшка раз в кои-то веки куда-то уехал.
— Может, переночуете тут, в селе? – Ирина уже предлагала это, но теперь повторила приглашение, — Тут есть здание бывшей школы, туристы в нем часто останавливаются. Всё удобнее вам будет, чем у археологов в лагере. Здесь колодец с вкусной водой, у бабушек можно хлеба купить. Да и просто походите, посмотрите. В селе есть на что посмотреть…
— Заодно поймаем парочку шишиг…
Ребята не знали, как отнестись к этому предложению, и готовы были согласиться, но Наталья Ивановна решила за всех:
— Нет уж, мы в лагерь. Нас там сегодня ждут.
У колодца все-таки остановились, и хваленой воды напились. Она действительно оказалась очень вкусной, и ледяной – аж зубы заломило. Димочка предложил устроить привал.
— НатальВанна даже в туристических автобусах – каждые три-четыре часа – санитарная остановка.
— Ты лучше терпи, — посоветовал ему Миша, — Второй раз ты на эту лошадь не залезешь. Ирин, кстати, а бывают пони-тяжеловозы? Вот бы Димычу… Или хотя бы памперс.
Но Наталья Ивановна знала, что говорит. От полузаброшенного села до лагеря археологов – расстояние было всего-ничего.
С одной стороны тянулось поле, с другой – небольшой лесок, и яркие палатки, выстроившиеся вдоль него, легко было заметить издали.
В лагере их действительно ждали, но обрадовались не ребятам, а лошадям. Студенты готовы были в очередь выстроиться, чтобы покататься. Но Ирина это живо пресекла, сказав, что кони устали, и честно заслужили право попастись.
Обедать решили все вместе. Но Димочка, когда увидел, как на костре варится еда, даже побледнел.
— Что вы делаете?
Девушка, которая собиралась помешивать варево закопченным на огне сучком (какая-никакая, а дезинфекция) глянула непонимающе:
— А что?
— Показывайте, что вы собираетесь готовить, и из чего…
В лагере стоило две больших шатровых палатки защитного цвета. Одна из них – камеральная, для археологических находок, во второй хранились продукты.
— Мальчишки сюда по ночам пробираются, открывают тушенку и едят, — пожаловалась девушка, указывая Димочке, где хранятся запасы, — А потом животами маются…
Димочка перебирал банки, подслеповато щурясь даже в очках, разглядывал этикетки. Потом попросил зачем-то сковороду…
Пока знакомились, разбивали палатки, Алька оказалась не у дел. Наталью Ивановну позвала к себе в палатку Галина Петровна. Люся справлялась в одиночку, ставила двухместку для себя и Димочки. Андрей собрался ночевать вместе с ребятами…
- Тебе жить негде, что ли? – обернулся Андрей, когда Алька тронула его за рукав, — Вон, с Иришкой вместе давайте, в камералке переночуйте, никто вам мешать не будет.
Алька стала держаться ближе к Ирине, неумело, но старательно помогая ей с лошадьми.
Димочка впервые почувствовал себя в своей тарелке. Вместо опостылевших макарон с тушенкой, он приготовил мясо на сковороде, а на гарнир сварил кашу, причем она у него не пригорела и не осталась полусырой.
Альку впечатлил стол археологов. Это была выкопанная в земле траншея четырехугольной формы. В середине земля осталась нетронутой. Народ рассаживался по краям траншеи, а на середку, то бишь на сам «стол» ставили кружки с чаем, тарелки с бутербродами. Так и ели.
Никто не заговаривал с Алькой, ее просто не замечали. И она уже думала, что надо бы уйти в камералку, расстелить там свой спальник, и никому не мозолить глаза до самого утра, до того времени, как их маленькая группа тронется в путь.
Но тут Галина Петровна сказала, что поведет гостей на раскоп. Археология была для нее самым интересным, что можно вообразить, делом всей жизни, и она не сомневалась, что и другие испытывают подобные чувства. Наталья Ивановна уж точно – у нее даже глаза загорелись.
Пошли почти все – и студенты археологи тоже, потому что это была не работа на раскопе, а простая прогулка.
Поселение древних находилось на вершине мыса, с одной стороны которого – текла река, а с другой – образовался залив. Шагая друг за другом по узкой тропе, ребята преодолели несколько неглубоких оврагов, о которых Галина Петровна сказала, что их вырыли древние люди – как дополнительную защиту против врагов.
У Альки под ногами что-то хрустнуло. Она наклонилась испуганно и подняла то, что сначала показалось ей камушком. На самом деле это был осколок чего-то — землистого цвета, с примитивными узорами по одной стороне.
Алька смотрела на свою находку, подняв брови.
— Дай-ка, — сказал кто-то за ее спиной.
Светловолосый парень с густыми темными бровями, осторожно взял из ее рук черепок.
— Это венчик, — пояснил он, — Ну, край кувшина. Узор из полосок сделан просто ногтем…Молодец, сразу хорошая находка у тебя. Просто осколки посуды, керамика, тут не в счет. А за венчик Галина Петровна тебя похвалит.
Алька смотрела на четко вдавленные в глину параллельные полосы – их сделал человек, который жил пять тысяч лет назад, уму непостижимо. Даже отдавать было жалко – такую связь времен, что лежала на ладони.
А вот сам раскоп ее разочаровал. Просто верхушка мыса, где уже был срыт верхних слой почвы, земля разделена на квадраты.
— Вот здесь мы и работаем, — пояснил Альке парень. От завтрака до обеда делаем два таких квадрата. Обычно парень копнет и стоит, опираясь на лопату. А девочка перебирает землю пальцами, просеивает. И почти всегда что-то находит. Иногда – в удачный день, даже металлическую пряжку или цветные бусы. Вадик у нас приколист, если ему сразу не достанется напарница, кричит: «Кто ко мне пойдет работать девочкой?»
Галина Петровна – пожилая полная женщина, с профилем, который немного напоминал ее любимых питекантропов, стояла на конце мыса, разводила руками и что-то оживленно рассказывала. Кажется, ей хотелось обнять весь свет – и этот мыс, и ребят, а главное – это древнее поселение, таившее еще столько находок.
— Как тебя зовут? — спросил парень.
— Алька.
— Это от какого ж имени? Ты Алина?
— Я – Александра, - ответила она с коротким вздохом, потому что уже «задрало» ее – отвечать на этот вопрос, — Не спрашивай, почему выкроили такое имя. Но что есть, то есть…
— Марк, — сказал парень, но Алька пропустила его имя мимо ушей. Зачем ей это знакомство, если завтра, рано утром, они отсюда уйдут?
— А этот овраг… ну вот тот, что справа – это тоже вроде защитного рва? — спросила она.
— Ты что… он такой большой, широкий, это как раз творение природы…
Алька присмотрелась:
— А что это за две белые точки? — спросила она.
— Где?
— Да вон, на склоне, гляди… На одной высоте, рядом друг с другом.
Алька не ожидала ничего, даже толкового ответа. Но Марк тоже стал всматриваться. А потом, улучив минуту, подошел к Галине Петровне, указал ей на край оврага и что-то стал объяснять.
В группе началось волнение – не очень заметное, но все же. Галина Петровна отрядила двух ребят – спуститься в овраг, подняться на противоположный склон и посмотреть, что там. А сама смотрела вслед студентам так напряженно, точно от их ответа много чего зависело.
И ожидания не обманули ее. Тот парнишка, что был помельче, поковыряв белые точки пальцем, тут же кинулся назад, на бегу выкрикивая:
— Пок--ойник! Пок---ойник!
А второй парень продолжал рыть песок.
— Что ты делаешь?! Павлик! – приложив ладони рупором ко рту кричала ему Галина Петровна.
— Черепушку достать хочу, — ветер донес ответ, — На пепельницу.
— Меня опередил, — вздохнул на спиной у Альки Миша Федоров.
Галина Петровна яростно погрозила ученику кулаком, обозвала его варваром и, несмотря на свои габариты, стала спускаться вниз.
Вечером у археологов был праздник. Руководительница сияла. Это действительно оказался долгожданный пок--ойник, вернее его ноги.
— Там, где ступни – косточки тонкие, они осыпались, а остальные ножки торчат. Нам еще нужно получить специальное разрешение на раскопки, но главное – мог--ила найдена. Это не простое захоронение – вы же знаете, что именьковцы своих сжигали. А тут при раскопках нас, наверняка, будут ждать сюрпризы. Может быть, здесь лежит вождь.
Миша нагнулся и шепнул Альке прямо в ухо:
— Про коньяк французский напомнить не забудь…
Продолжение следует
#история #рассказ #культура