– Таким образом, мы имеем дело с одним из основополагающих животных инстинктов – материнским. Однако, есть точка зрения, что он не относится к базовым, как, например, инстинкты самосохранения и размножения.
Голос биологички звучал монотонно, как зуд надоедливой мухи. Аня вздохнула. Ей вдруг пришла в голову озорная мысль, и она подняла руку.
– Да, Власьева? – биологичка аж поперхнулась. Она рассчитывала «отбыть номер» и уйти – этот час у неё был последним, и монотонное проведение урока её вполне устраивало.
– Ирина Георгиевна, а как тогда быть, если животное «усыновляет»… или не знаю как правильно сказать… в общем, берёт на попечение чужих детёнышей? Или, наоборот, как вот у соседей кошка. Окотилась, а котят даже выкармливать не стала.
По классу будто волна какая прошла. Кто-то даже хихикнул. Училка же нахмурилась, заподозрив, что не интересом к предмету, ох, не интересом вызван вопрос ученицы.
– Аня, ты, видимо, невнимательно слушала. Я потому и назвала этот инстинкт не базовым. Его может не быть там, где он, по логике вещей, должен проявиться. Или наоборот – проявиться там, где его быть, казалось бы, не должно. Плавающая величина.
– Ирина Георгиевна, а у людей с этим как? – в Аню будто бес вселился. Да и сонный класс на глазах оживал, тема действительно была интересной.
– Это не должно стать темой обсуждение на уроке, Власьева! Если интересно, давайте проведём на эту тему факультатив, – в голосе биологички прорезалось раздражение. Верка удовлетворённо кивнула. Класс, наконец, проснулся.
Весна, что ли, на неё так подействовала? Эмоциональный подъём вдруг меняется полнейшей апатией. А завтра суббота. Мама, как всегда в этот день, затеет эту свою еженедельную уборку. Ыыыыы…! Господи, как же Аня это мероприятие не любила. Но возвратившись домой, взяла в руки тряпку.
Куда запихать папку с папиными старыми чертежами? Что он вообще её выволок на свет божий, и где она раньше лежала? Аня принесла из кухни икеевскую табуретку на этих её рахитичных ножках, осторожно взгромоздилась, открыла дверцу антресоли и попыталась втиснуть папку рядом с другими бумагами, что скопились там за долгое время.
Аня нажала, и…содержимое антресоли лавиной потекло на пол.
Через час она так и сидела на полу, перекладывая бумажки из стопки в стопку. Потому что, если верить этим бумажкам, имя после рождения она получила Галя. На месте фамилии матери и отца стоял прочерк. Потом была куча справок о прививках в Доме малютки, и вот оно, главное. Она придвинула к себе три, испещрённые печатями, главные бумаги из этой кучи. Об удочерении девочки Гали супругами Власьевыми из детского дома, число, месяц, год. Она у мамы и папы жила, оказывается, с полуторалетнего возраста.
Хотя какие они «мама» и «папа»? Дядя Саша и тётя Рита, которых она мамой и папой называла много лет. Как их теперь называть?
Она не слышала, как пришёл с работы отец, и лишь его прерывистый вздох сказал ей, что он дома. Он увидел весь этот разложенный на полу бумажный натюрморт. Интересно, как теперь эти, её так называемые родители, запоют, когда она всё узнала?
– Мы хотели тебе сказать, Аня. Потом. Всё откладывали… Прости, доча, но что вот это, – отец кивнул на бумаги, - меняет? Ты как была нашим солнышком и радостью, так и остаёшься.
Александр Иванович (Аня решила так называть этого разом постаревшего человека) осторожно, будто у него всё болит, опустился на краешек углового диванчика. Аня сгребла всю эту канцелярщину обратно в папочку и отправилась к маме Рите. Ладно. Будет пока эту хорошую женщину называть так. И безжалостно разбудила её, потормошив за плечо.
Потом они долго сидели в кухне.
– Понимаешь, доча… - Рита запнулась, но тут же продолжила, - Мы с папой по ряду причин детей иметь не можем. Такой вердикт нам все медицинские светила вынесли, к которым мы обращались. Только после пяти лет брака созрели для решения взять ребенка в доме малютки. Поняли, что нашли свою девочку, когда увидели тебя.
Аня молчала. Она не могла выдавить из себя и полслова.
Все последующие дни сердце Ани разрывалось от обиды… хотя на кого обижаться? На людей, заменивших ей биологическую мать и которые ей ничего, кроме добра, все эти годы «не причиняли»? Или на ту кукушку, что отказалась от своей дочери?
– Мам, пап, а почему в этих бумагах – она кивнула на папку, - нет имени и фамилии биологической матери? А от детей почему скрывают её имя и фамилию?
Рита и Александр переглянулись. Ответ они не знали. Он пожал плечами. А жена наморщила лоб, что-то вспоминая.
– Отказные документы остаются в роддоме, если не ошибаюсь. Нам их на руки не выдавали – мы же не прямо оттуда тебя забрали. Но уже столько лет прошло… Скорее всего, они покоятся в каком-нибудь архиве. Да и то ограниченное количество лет. Есть же определённые сроки давности. Анечка… а зачем тебе?
Аня упрямо наклонила голову.
– Хочу найти эту женщину. Если это, конечно, возможно. - И вдруг принуждённо засмеялась – Во дела! А я только недавно на уроке биологии, училку пытала насчёт материнского инстинкта. И существует ли он на самом деле. Как чувствовала. Жаль, что ответа на свои вопросы так и не получила. Сплошные бла-бла-бла. Мам… - Аня, наконец, подняла глаза: «Вы мне найти эту женщину поможете?»
– Конечно! – не дал ответить жене Александр. Он даже ладонь её накрыл своей рукой и легонько сжал, не дав раскрыть рта. – Всё, что в наших силах.