Психолог.
Давай, сказала она мне, приходи ко мне на прием. Поговорим на волнующие темы, и ты потом решишь, нужна я тебе или нет.
Вообще, я раньше к ним (к психологам) относилась скептически. Это люди, помогающие другим людям преодолеть душевные кризисы и разобраться в себе. И каждый для себя принимает решение сам - нужна в его случае помощь психолога или не нужна.
В интернете полно информации. Кто ищет, тот всегда найдет.
Что я,- считала я раньше,- в себе сама не разберусь что ли? Сама себе мозги разве не вправлю. Конечно вправлю и конечно из любого препятствия, возникшего на моем пути, я извлеку урок и пользу. И сделаю выводы. Этому я научилась.
И теперь я понимаю, что бывают такие моменты, когда в теории ты понимаешь, что и как делать, а нейронные связи в себе сформировать никак не можешь, живешь по своим железобетонным убеждениям. Все это потом выливается в психосоматику болезней. И вот тут нужен взгляд со стороны. Или просто волшебный пендаль.
Чтоб перезагрузить жесткий диск.
Вскрывание ящика Пандоры.
На сеансе медитации мне нужно было закрыть глаза и представить, что передо мной сидит бывший муж. Мысленно перенести себя в те тяжелые времена, когда он мне изменял, вспомнить, что я чувствовала, как я его ненавидела и сейчас, представляя его перед собой, сказать, возможно прокричать (пусть даже матом), выразить свои эмоции, типа ах ты сволочь и тому подобное. Плакать разрешается. Это выход эмоций.
Я этого сделать не смогла, хотя слезы полились. Но не от ненависти, а от воспоминаний и снова всплыла тема благодарности за те трудности, за то, что я стала такой, какой стала и все такое... И в какой-то момент стало не по себе от этого ужасного чувства жалости к себе.
Ага, как же, ну да, благодарна она ему. Ты до сих пор находишься в состоянии жертвы.
Сказала мне психолог.
Я пыталась с ней спорить, обосновав это тем, что у меня нет ненависти к нему, что я его давно отпустила.
Да, ты отпустила. Успешно усвоила урок. Но не простила себя за то, что позволила с собой так обращаться.
Я просто перешагнула и отпустила. А эмоции не прожиты. Откуда это пошло?
А оттуда, что нельзя было ему возражать. Нельзя было даже взглядом показывать свое недовольство, когда он пьяный и агрессивный ночью заламывался домой. Нельзя было шуметь, потому что это воспринималось им как провокация. Потому что я боялась ответной реакции. Я -тише воды, ниже травы. Забитая и закрытая.
А хотелось треснуть по башке сковородкой, пнуть его, плюнуть и перешагнуть. Хотелось кричать, даже хотелось, чтоб он умер. Весь гнев в этот момент подавлялся во мне. И он теперь так глубоко, чтоб его откопать слой за слоем, требуется немало времени, попутно задевая другие болевые точки.
Надо было плакать наружу. А я делала это вовнутрь.