Все мы знаем и любим фальшионы. Простое и надежное оружие пехоты, способное при минимальном везении разрубить кольчугу, а если не повезет, то богатырским ударом вмять внутрь рыцарского организма пару - тройку деталей его пластинчатой брони. Короткий, тяжелый, по динамике больше похожий на топор, фальшион к концу классического Средневековья, становится вторым самым распространенным пехотным оружием. Ну, сразу после копья, понятно.
И пускай недостатков у него было едва ли не больше, чем достоинств, но это, в общем, никого не волновало. Оружию, которое могло поражать даже самых хорошо бронированных латников и при этом стоило более чем вменяемых денег, прощалось, кажется, вообще все. Да, им нельзя фехтовать, да, рубить в коня почти нереально, да, он тяжел, как смертный грех, но, черт возьми, как он бьет.
Но откуда вообще взялся этот самый фальшион, кто его родители, а главное, где и когда они встретились и откуда сами появились на полях средневековых сражений? Давайте разбираться.
И первую оружейную традицию, давшую начало Фальшиону, можно проследить без труда. Конечно же, это скрамасаксы германских племен во всем их разнообразии. Те самые варварские тесаки, разной длины, веса и размера, с толстыми, тяжелыми клинками, заточенными с одной стороны, о которых мы не раз говорили уже на канале.
Будучи распространенными практически по всей территории континентальной Европы и в Британии, они исполняли роль оружия последней надежды. А лонгсаксы, так и вовсе были нормальным полноразмерным оружием, к X веку составляющему конкуренцию мечам раннего Средневековья.
А вот для того, чтобы понять, что и когда изменило это благородное, но к началу классического Средневековья уже архаичное оружие, превратив его, собственно, в фальшион, нам нужно будет заглянуть в Италию второй половины XII века. На самый ее север, в земли, называемые Ломбардия.
Италия вообще меньше прочих земель пострадала во времена раннесредневекового климатического пессимума. Ну просто потому, что была окружена со всех сторон огромным тепловым аккумулятором, что окружающие называли Средиземным морем. И поэтому сохранила не только определенный достаток, но и огромное количество нормальных сельскохозяйственных угодий, в том числе и виноградников, ставших редкостью в средневековой Европе.
И не нужно удивляться тому, что к началу классического Средневековья, Северная Италия была регионом богатым, и богатство это основывалось на сельском хозяйстве. Ну и крестьянах, которые этим самым сельским хозяйством занимались. И одним из главных инструментов, ну, после топора и лопаты, конечно, для простолюдинов Северной Италии являлся большой садовый тесак, носящий имя бейдана (la Beidana).
Фактически это был садовый нож огромных размеров, с вытянутым изогнутым клинком, заметно расширяющимся к острию. Это средневековое мачете отлично рубило лозу, камыш, мелкие деревья, а если потребуется, то волчьи головы и лапы. Да, дорогой друг, именно так, один из предков фальшиона изначально был, похоже, обычным садовым тесаком. Такие дела.
И, может быть, он таковым бы и остался, если бы в конце XII века император Священной Римской империи Фридрих II Барбаросса не вторгся в Северную Италию. Во главе восьмитысячной армии он преодолел Альпы и стремительным маршем вышел к Милану, стремясь соединиться с войсками своего гарнизона, расположенного в Павии. И именно тут, неподалеку от небольшого городка Леньяно, его встречало спешно собранное Ломбардское ополчение.
Собрать ополчение в средние века - задача вообще нетривиальная, становящаяся вообще невыполнимой, если это нужно делать срочно. И если с рыцарством все как-то хоть более-менее понятно. В конце концов, главная задача рыцаря - находится в состоянии постоянной боевой готовности. То с пехотным ополчением просто никогда не бывает. Мало того, что эти простолюдины не горят желанием идти в бой, не понимая, что они вообще забыли на войне благородных господ, так еще они самым наглым образом заявляют, что у них нет никакого оружия.
Несмотря на то, что Северная Италия была заметно богаче, чем земли окружающих ее соседей, с оружием у тамошнего крестьянства там действительно было не очень хорошо. Впрочем, как и везде. И поэтому даже собранную уже пехоту приходилось вооружать тем, что попадет под руку. И, конечно же, под руку попали здоровенные секачи, что были в тех землях если не в каждом доме, то совершенно точно у всех, кто занимался садоводством и разведением винограда.
Сражение при Леньяно ломбардцы, кстати, выиграли, устроив натуральную бойню с чудовищными потерями с обеих сторон и оттеснив императора и его армию от Павии и ее находящегося в полуосаде гарнизона. Фридрих II был вынужден отступить и начать мирные переговоры. А бейдана с того момента, на законных основаниях обосновалась в арсенале ополчения итальянских городов, как дешевое и при этом довольно эффективное оружие, которым можно было заменить копье, когда строевой бой превращается в собачью свалку.
Совершенно понятно, что, как и любое другое эрзац-оружие, попав на поле боя, бейдана начала меняться, приспосабливаясь к новым задачам, что ставились перед ней. Занимая ту же самую нишу, что и скрамасаксы, и напрямую конкурируя с ними не только в рамках одного и того же сражения, но даже одной и той же армии, она заимствовала у них лучшие решения, не теряя, однако, и своих сильных сторон.
Оружие вытянулось еще больше, превратившись из, в общем-то, не очень длинного садового ножа в натуральное мачете. Из-за этого баланс еще больше сдвинулся вперед и стал уже совершенно топорообразным. Толстый клинок еще набрал массы, превратившись в сечении в треугольник, став точно такой же, каким он был у лонгсакса. И до окончательного превращения в фальшион, каким мы его знаем, этому странному гибриду осталось сделать буквально пару шагов. Нужно было добавить еще немного веса, ну и обзавестись наконец-то нормальной гардой.
Уже к середине XIII века, получившаяся конструкция, превратилась в бесчисленное множество фальшионов самых разнообразных видов, типов и подтипов. Тяжёлый клинок с хорошо развитой гардой, способный рубить кольчугу, оказался к месту на поле боя. Впрочем, фальшионы без гарды нам тоже известны, так же как и двуручные, кавалерийские и многие другие. Новое оружие получилось настолько удачным, что в какой-то промежуток времени, держало первое место по массовости среди пехотных клинков.
Однако, превратившись в новое оружие, бейдана не перестала быть самой собой. Наряду с тяжелым пехотным тесаком, более легкая, настоящая бейдана продолжала использоваться в качестве оружия ополчения и самообороны. Выполняя привычную для себя роль эрзац меча для тех случаев, когда зарубить врага хочется, а ничего приличного под рукой не оказалось.
И в таком вот виде, частично оружия, а частично сельскохозяйственного инструмента, она, нужно сказать, намного пережила своего потомка, встречаясь на севере Италии даже в начале XVIII века, соседствуя, бывало, в рамках одной армии с полевой артиллерией, колесцовыми пистолетами и скорострельными мушкетами.
Находки говорят, что последние более или менее массовые использования бейдан как оружия, приходятся на вторую половину XVIII века. После чего, этот большой тесак вновь превращается в то, чем был в самом начале своего пути. В большой садовый нож, что используют на виноградниках в землях Северной Италии. И рассказать мне про него вам больше нечего.