Москва не сразу… А почему, собственно, Москва?
Что ж, с началом монголо-татарского нашествия Владимирская Русь, как и когда-то Киевская, постепенно начинает склоняться к завершению своего исторического существования. Начинается эпоха Московской Руси.
1147 г. – первое упоминание о Москве в летописях.
А вот тут сразу загадка. А почему - Москва? Вот уж поистине – неисповедимы пути Господни! В какой город ни ткни на тогдашней карте – любой был бы, казалось, более пригоден на роль объединителя Руси. Взять Тверь, или Нижний Новгород, да хотя бы и старый…
Действительно, Новгород-то чем плох? Почти единственный из крупных городов, кто не подвергся монгольскому погрому? С развитым самоуправлением и вечевой демократией. Вот бы явила Русь миру свою демократию еще раньше Англии. (Напомним, что первый английский парламент возник в 1265 году.) Но не сложилось…
А у Москвы все потихоньку стало налаживаться. Может быть, еще и потому, что именно московские князья лучше других усвоили уроки русской катастрофы XIII века, что междоусобная грызня до добра не доводит. И они, пожалуй, единственные, кто не стали смотреть «по сторонам» - в Литву, Ливонию или еще дальше на Запад. И даже не думали заигрывать с тем же папой.
А повернулись на Восток и просто стали потихоньку обживаться с новыми «соседями» - татарами, налаживая с ними связи и приспосабливаясь к новым условиям жизни. Условиям трудным, с подушевыми поборами (до двух рублей в год с человека – это практически «обдирание липки»), но вскоре уже без баскаков, а там и без отсылки воинов на новые монгольские авантюры, а там без постоянных разорений, которым подвергались другие русские земли. Как та же главная соперница Москвы, Тверь, к примеру.
Московские князья часто более напоминали прижимистых купцов, чем лихих воинов прошлых веков. Да и, казалось бы, что другое им оставалось? Даниил Московский – четвертый сын Александра Невского, разве он мог получить большой удел? Или Иван Калита – тоже четвертый сын уже самого Даниила. Но они потихоньку «прибирают» землю к рукам. Всеми правдами и неправдами. Да, будем объективны. Не без подлости, иногда и не без крови (жалко оклеветанного «москвичами» и замученного в Сарае Михаила Тверского!) – но постепенно стягивают растерзанное тело Руси к одному центру.
А со временем Даниил, первый московский князь, будет канонизирован как святой. И тем самым явит еще один тип парадоксальной русской святости – «политической». Да, был миролюбив, да, не спешил проливать кровь – но этого еще недостаточно для святости. Но вот лучше других понял замысел Господень по отношению к Москве, и по мере сил пытался претворить его в жизнь. Политика? Да! Но политика в соответствии с волей Божьей тоже, оказывается, ведет к святости. Возьмем это себе на заметку.
Но были и другие московские «политики», на этот раз церковные, и тоже святые. Первосвятители Петр и Алексей Московские. И они тоже лучше других поняли Божий промысел о Москве. Митрополит Петр переносит из Владимира свою кафедру в Москву и закладывает первый каменный храм в Кремле – знаменитый впоследствии Успенский собор. А митрополит Алексей уже ездит из Москвы в Сарай, столицу Золотой Орды, и несомненным чудом исцеляет от самовозгоревшейся свечи ослепшую татарскую царицу Тайдулу.
И они укрепляют под защитой княжеской власти православную Церковь, ибо знают, что только возродившаяся в душах людей вера может снова подняться с колен Русскому государству. Как хорошо бы это и сейчас понимать современным политикам!
Но, возвращаясь к Москве, все оказалось далеко не просто. За первенство на Руси опять разгорелась жестокая внутренняя борьба, только на этот раз с привлечением «татарского ресурса». Вызов Москве бросила Тверь, и долгое время не было ясно, кто окажется победителем и станет новым центром объединения русских земель.
(продолжение следует... здесь)
начало - здесь