Поначалу Алька хотела уехать куда-нибудь на стройку, и даже стала уже место себе подыскивать, а потом приезд домой в Линёвку изменил её решение. От матери узнала, что в колхозную столовую, председатель, Степан Петрович Трубников, ищет заведующую.
— Что-то никак они там не держатся, только придёт новая, месяц другой поработает, и убегает. А готовят так, свиньи на колхозной ферме есть не хотят. Мы на ферме уже давно от колхозных обедов отказались, лучше из дома взять перекусить, чем это варево хлебать, — рассказывала Надежда, когда Алька пришла навестить бабку Анну.
Она в последнее время болела, почти не вставала с постели, поэтому Надежда забрала мать к себе. Так было легче ухаживать за старушкой, у самой у неё, здоровье тоже было не очень.
— А может мне к вам в столовую работать пойти, — спросила Алька мать, помогая перестилать бабушке постель, — что-то в городе мне в последнее время не очень живётся, уволится вот хочу, и уехать куда подальше.
Причины по которым приняла такое решение, она матери говорить не стала.
— Приезжай конечно, Степан Петрович только рад будет. Где он для нашей забегаловки повара с дипломом найдёт, да ещё такого что в институте учится, — ответ Надежды удивил Альку, но вскоре всё стало на своё место, — и мне тут помогать будешь, я с бабкой совсем уже замаялась, а так хоть ты сменишь.
— Мам, если я в Линёвку вернусь, то жить с вами не стану, у меня бабушкин дом есть.
— Да и не надо с нами жить, — соглашалась Надежда, — будешь приходить, помогать, этого достаточно. Тем более что дом я всё равно на Серёжку подписала, вот вернётся, и будет тут хозяином. А у тебя бабкин дом есть, тебе обижаться нечего.
— Чего от тебя ещё ожидать было, — подумала Алька, а вслух матери ответила, — я не обижаюсь, давно к этому готова.
— Вот и хорошо, вечером пойдём на ферму со мной, председатель туда приедет, договоришься с ним насчёт работы, за одно и мне поможешь.
Узнав что Алька хочет вернуться в село и пойти работать в столовую, Трубников обрадовался.
— Это будет просто замечательно, если ты приедешь. Молодёжь должна возвращаться в село, иначе тут работать скоро некому станет. А мы для тебя квартиру выделим, недавно три новых дома построили, вот один тебе и отдадим.
— Нет, жильё у меня есть, я в бабушкином доме жить буду, — отказалась Алька.
— Так до центральной усадьбы от Лужков ходить далеко, а новые дома почти рядом со столовой.
— Ничего, я привычная, в школу сколько лет ходила, бабушкин дом не оставлю, в нём жить буду.
— Ну смотри, тебе виднее, — отвечал Степан Петрович, — я на всё согласен, лишь бы ты не передумала.
— Не передумаю, не бойтесь, я твёрдо решила что вернусь домой, — заверила его Алька.
Тётка Света, когда узнала что Алька решила вернуться домой, стала её отговаривать.
— Зачем тебе это понадобилось, здесь жильё есть, хоть общежитие, но всё же, работа хорошая. Потерпела бы несколько лет, и квартиру получила. Да и с замужеством перспектив больше. А в Линёвке, что ты в этой колхозной столовой делать станешь? Институт окончишь, диплом на стенку повесишь, никому он там не понадобится.
— Нет, тёть Свет, я уже решила, поеду домой, — отвечала Алька, и как тётушка не пыталась её переубедить стояла на своём, — я хочу уехать отсюда. Поработаю пока дома, а там видно будет. Ты же знаешь, бабушка Аня болеет, маме помощь с нею нужна, она меня попросила.
— Ох Алька, что-то ты темнишь, — не верила Светлана, — может обидел тебя тут кто, расскажи, не бойся.
— Нет, всё хорошо, никто меня не обижал, говорю же, маме нужно помочь.
— А как же Роман твой, он что тоже в село за тобой поедет?
— С Романом мы расстались, у него жена и ребёнок.
— Так вот значит что, всё-таки ты не просто так решила в деревню вернуться. Из-за него уезжаешь, признайся?
Алька в ответ кивнула головой.
— Я поговорю с твоим Романом, как мне его найти.
— Тётя Света, не надо, он всё это время был женат, а меня просто обманывал. Я сама виновата, что так доверяла ему. Пусть живёт с женой и сыном, а я пока домой уеду, поработаю годик другой, может потом обратно вернусь, когда время пройдёт.
— Делай как знаешь, — отступилась от племянницы Светлана, — если думаешь что так будет лучше, значит пускай будет так.
Маша когда узнала о решении подруги, тоже расстроилась.
— Вот зачем ты едешь в эту дыру, чего там забыла?
— Маш, ни такая уж и дыра наша Линёвка. Поживу пока там, поработаю, а дальше видно будет. Не могу я тут больше, вижу Романа и мне его придушить хочется. Я ведь никогда никому зла не желала, не завидовала, а тут чувствую, меняться стала, и не в лучшую сторону. Так что мне просто необходимо уехать, пойми меня правильно.
— Ты уж будь там поосторожней,— предупредила Маша, — говорят Дорохов скоро возвращается, да и братец твой тоже.
— Не беспокойся, теперь я за себя постоять смогу. Я уже не та Алька что была раньше, жизнь меня хорошенько проучила, так что кулаки отрастить пришлось.
Отработав положенный срок в заводской столовой, Алька получила расчёт и вернулась домой. Приехал она в Линёвку погожим сентябрьским днём. Осень в этом году начиналась по-особому. Всё лето шли непрерывные дожди, было хмуро прохладно и слякотно, и вот сейчас, погода словно решила извиниться за свои промахи. Было очень жарко, словно июль решил вдруг вернуться. И всё же чувствовался сентябрь, в его прозрачности воздуха, прощальной синеве небесной дали, золотом и багровом одеянии макушек деревьев. Алька постояла минуту на остановке, полюбовалась на выстроившиеся вдоль улицы клены и березы, которые заметно подросли за время её отсутствия, потом подхватила свой чемодан и пошла в сторону Лужков. Перейдя мост через Липовый Донец, она оказалась на своей улице. У домика бабушки Даши, огненными красными листьями горели клёны на солнце, а белоствольные берёзки в золотом одеянии, качая на легком теплом ветерке гибкими веточками, выстроились вдоль соседской ограды, засыпая тропинку янтарными листьями. Ощутив под ногами их приятный шорох, Алька набрала полную грудь воздуха и с удовольствием подумала: “Ну вот я и дома, у меня всё будет хорошо, я в этом уверена”. Она посмотрела в сторону качающего верхушками деревьев леса и решила: “Время грибов подходит, обязательно схожу в лес. В Середнем всяких грибов бывает вдоволь, и опят, и груздей, и лисичек. Наберу побольше и засолю, чтобы на всю зиму хватило”. Она отворила калитку и ступила на деревянное слегка покосившееся крыльцо. Домик встретил её тишиной и прохладой комнат. До вечера Алька убирала, мыла полы, протирала пыль. Когда уже стемнело, уставшая вышла за ворота и присела на лавочку. Легкий туман поднимался от речки и стлался по земле. Откуда-то сбоку потянуло приятным дымком от костра. Ночь была удивительно теплая и тихая, не досаждали назойливые комары, а небо над головой такое звездное, что Альке казалось она тонула в нём. Вдалеке над лесом показалась грустная и таинственная Луна. Она поднялась над горизонтом и тихо взирала сквозь редкую паутинку облаков на окрестности.
— С приездом Аля, — услышала она у себя за спиной голос, и вздрогнула.