Легкой танцующей походкой она подошла к столику. Кирилл смотрел на нее с удовольствием:
- Привет, как дела?
- У меня за этот период, с утра, ничего не изменилось.
- Завтра придешь на обед? Я уже заказал.
- Завтра не могу, у меня собеседование.
Кирилл поднял брови:
- Вроде же ничего не предвещало, что за собеседование?
- Я ходила на кастинг, подбирали танцоров в труппу к звезде.
- Какой звезде?
- Звезданутой самой, - она улыбнулась. –Мишель, из нашего города. Он всегда подбирает танцоров отсюда. У него не просто выступления, а целые спектакли на каждую песню.
Кирилл посмотрел грустно:
- Ты уедешь?
- Еще не знаю, завтра иду узнавать условия. Может, там такое, что я не соглашусь.
Они молча поели, Кирилл был задумчив и немного мрачен:
- Ты сейчас домой?
- Нет, у меня малышня сегодня. Набор в новую группу, и немного занятий.
- Ты же не работаешь с малышами, тебе не нравится.
- Все в этой жизни меняется.
Маша убежала на свои занятия, Кирилл сидел на работе и злился.
- Она могла бы не носиться по всем этим занятиям, набирая все больше и больше, до изнеможения. Я понимаю, что она копит деньги на квартиру, но можно жить у меня, я бы прокормил ее, денег мне хватает, даже с избытком. Зачем все это?
А тихий голосок внутри шептал:
- Она завтра сходит к этому Мишелю, и уедет. Уедет, и не будет пробежек, обедов и простой болтовни, совместных походов в бары для просмотра футболов.
- Мы просто друзья, - упрямо произнес он вслух, и эхо по кабинету разнесло, - -зья, я, я…
Кирилл углубился в работу и от злости решил проблему, над которой бился. Решение было простое и ясное, и такое … красиво-логичное.
Следующий день был свободным, без совместных пробежек, но Кирилл рано встал, и вышел один, чтобы пробежаться.
- Не спится? – спросила неизменная баба Нюра.
- Да, что-то я расклеился, переработал, видимо.
- Когда душа не на месте, и сна нет.
Откуда эта душа…
Кирилл всегда был одиночкой. Единственный сын у родителей, обеспеченные, много работающий отец, и мама. Мама жила для отца, все остальное не существовало. Отец посчитал, что нужен ребенок, и у них появился Кирилл, которого с рождения передали няне. Может, он бы и привязался к кому-то, но мать строго следила, каждая няня менялась ровно через 4 месяца, самое долгое – полгода. Весь день его был расписан: спорт, языки, разные дополнительные занятия. У него было все, кроме одного – любви. Он был до безобразия одинок.
Машка же была его противоположностью. Ее, как ему казалось, обожали все: мама, бабушка, родные. Она была словно светлячок, который жил какими-то идеями, танцами, творчеством. Ее любили, дарили ей тепло, и она щедро делилась этим теплом с окружающими. Кирилл пригрелся возле нее. Пробежки по утрам, встречи и разговоры были для него тем самым огнем, у которого он отогревался. И тут она собралась куда-то устраиваться, уезжать.
Он продёрнул плечами, словно подул ледяной ветер.
- Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.
Маша же позанималась с малышней, посетила репетицию в театре, и пришла домой.
Раздался звонок телефона. Номер был знакомый, так не хотелось отвечать, но она взяла трубку:
- Привет, папа.
- Привет, ты что так давно не заходила.
- Дела, работа.
- Я соскучился.
- Ты давно приехал?
- Уже неделю как.
- И соскучился только сегодня?
- Ну вот, ты опять выставила иголки и как ежик фырчишь.
Папа, скажи честно, что надо от меня?
- Почему сразу – что надо? Я не имею права скучать по дочке?
- Папа, ты по мне перестал скучать примерно через месяц после смерти мамы, когда привел в дом свою новую жену и посчитал, что со смертью жены я стала тоже… в прошлом.
- Я имею право на счастье.
-Я это не оспариваю. Так что тебе от меня надо?
- Мы хотим продать квартиру и купить другую. Нелли чувствует себя неловко в этих стенах, ей некомфортно.
- Так продавай свою квартиру, я-то тут причем.
- Мою квартиру я сдаю, ты знаешь. А продать мы хотим эту, где живем.