Судьба всегда подбрасывает испытания, но не одно за другим. Они при подбрасывании перемешиваются, накладываются одно на другое или вообще склеиваются. Это как будто папку с потенциальными коллизиями жизни уронить: листы перемешались, слиплись, лежат неровной кучкой. Вон тот лист, где написано «рак», вообще улетел, а мы думали, что он первый по оглавлению. Зато в руках остался «друг детства и юношеских безумств разбился на машине». И еще: «pole bearer ». Я полезла за переводом в словари, а, оказывается, я это слово даже писала неправильно. Pallbearer: Человек, несущий гроб, почетный караул. В общем, именно эти два листочка Бенни выхватил из списка возможных жизненных поворотов.
С чего начинается подготовка к посещению похорон человека, с которым когда-то был неразлейвода, но не виделся лет тридцать и слава Богу? Правильно, подготовка начинается с выбора платья для Юли. Все мои варианты были забракованы как «это для тусовки, а не для похорон» и/или «слишком коротко/слишком в обтяжку» САМА ЗНАЮ!!! Визит в Молл на удивление дал результат. И забрал сто долларов. Но почему дизайнеры считают, что по американскому моллу разгуливают исключительно худосочные эсочки и эмочки - мне не понять.
Я решила рассматривать эти похороны как культурологический опыт.
Потому что не поехать было нельзя, мужу требовался боевой товарищ. Думаете, он всю неделю делился воспоминаниями? Нет. Про друга я слышала истории все эти годы, но только не на этой неделе.
Муж всю неделю переживал, что будет слишком много народа, и вдруг он на глазах у всех должен будет бросить все и убежать в туалет. Он переживал, что люди будут рассматривать бородавку на лице. Он переживал, кого еще назначили почечным носильщиком. И почему старшая сестра друга позвонила именно ему. И что будет невыносимо жарко. И - не вслух - о краткосрочности жизни и внезапности смерти. И о выборе, который был когда-то сделан.
Мероприятие в зале для церемоний напоминало лучшие варианты встречи выпускников.
Половина мужиков в джинсах. И мятых клетчатых рубахах. Женщины нарядные, в черных, черно-белых и белых (!!!) платьях. Группки перетекают из одной в другую, сопровождаемые
«Ты мне кого-то напоминаешь!»
«Я - Бенни.»
«Сколько лет, сколько зим! Я - Ронни!»
«Ты стал копией своего отца!»
Ну, в общем, подобные диалоги. Все что-то вспоминают, смеются, хлопают друг друга по плечам, обнимаются. Никто не делится воспоминании об усопшем. Возможно, потому что ничего хорошего в памяти о нем уже не осталось. Золотая мололежь - молодой повеса - неостепенившийся мужчина без работы и денег - опустившийся мужик - нарик/бомж/алкаш. Вернули с того света после передозировки две недели назад. В два часа ночи выехал на встречную полосу, оба водителя скончались на месте.
У стены стоят венки и шкатулка с прахом. На первом ряду сидят родственники. К ним все вежливо подходят и выражают соболезнования. Вдовы и детей друг детства не оставил, поэтому все в основном подходят к сестре. На карусели фотографий в ТВ - пацан с улыбкой на сто мегаватт, молодой человек с сигаретой или подружкой, лысый мужик с узнаваемой улыбкой пройдохи и победителя.
После чтения розария (розарий - процедура долгая, четыре комплекса из Отче Наш плюс семь раз Богородица в каждом комплексе в обрамлении Символа веры в конце и начале розария. Очень медитации способствует, розарий), так вот, после чтения розария железной женщиной, которая ни разу не сделала ни глубокого вдоха, ни паузы, и которая - по заверениям Бенни - сверлила его взглядом, все отправились на мессу в церковь через дорогу. Как в школе, уселись в задних рядах, кроме отличников-носильщиков.
Бедный священник! Всем присутствующим был понятен подтекст его проповеди и поминальной речи о покойном. Ибо в жизни своей бенькин друг делал всё то, что осуждается и церковью, и обществом. И кремация тоже католичеством осуждается. И где-то километрах в тридцати от нашей церкви прошла или проходит служба по водителю, с которым столкнулся друг детства. Я почему-то не могла выбросить из головы эту мысль.
К причастию подошли далеко не все, так что белой вороной я не выглядела, да и на кладбище приехало гораздо меньше людей, чем было первоначально. Я к «мавзолею» - зданьицу из стекла и бетона, где в стенах замурованы гробы предков - не пошла. Не хватало еще упасть в обморок от перегрева и стать центром внимания.
Поминки были, ага.
В бывшем ночном клубе, где Бенни и его друг царили и властвовали лет сорок назад.
Без тостов, речей или вообще упоминаний, по какому случаю все мы здесь сегодня собрались.
Что ж, написан эпилог, поставлена точка. Светлые истории юношеских эскапад вернутся в набор воспоминаний, встреча с однокашниками открыла дверь новым точкам пересечения.
У мужа - уверенность в том, что в посещении похорон был глубокий духовный смысл.
У меня - ощущение хрупкости жизни и ценности простых радостей.
