Бывает у людей так, что жалко им собственные деньги на подарки тратить. Покупают они подарок дорогому юбиляру, а самих жабка душит. И человек этот, дорогой юбиляр, противненьким сразу кажется.
“Ишь, - люди думают, - траться еще на него, такого неприятного. Отрывай чуть не последнее от себя. А кто он, если разобраться, такой мне? Ничего особенного юбиляр этот из себя и не представляет! Так, мелкий человечишко с характером. Куплю-ка я ему какую-нибудь чепуху. Сковородку, к примеру, из магазина “Шуточные цены”. И пусть юбиляр ей орехи колет или просто уж сразу выбросит”.
А у Гали другая история приключилась. Но тоже про подарки. И юбилярша, которая подарка ждала, тоже ей неприятная сделалась до ужаса.
Дружили Галя с Олей Плюшкиной со времен школы. И очень тесно они дружили - не разлей вода буквально. А как учебу окончили, так и разошлись их пути и дорожки. Так часто бывает у школьных подружек. Оля в столицу учиться отправилась, замуж там удачно вышла. И в родную Пензу носу особо и не показывала. А Галя никуда не уехала. Перестали они общаться со временем совершенно. И лет пятнадцать в друг друге не нуждались.
А однажды летом встретились в аптеке случайно. И очень удивились они встрече, очень обрадовались. И давай обниматься, и громко сожалеть, что общение прекратили.
- Какая, - Оля Плюшкина радовалась, - встреча приятная! Сто лет тебя, Галя, не видела. И зря наши дорожки после школы разошлись. Больше таких подружек задушевных у меня и не заводилось. Все с Олегом, мужем, да Петенькой, сыночком, вожусь. Сложно уж дружбы заводить в зрелом возрасте. Из столицы приехала вот. С Петенькой. К бабушке погостить. Каникулы у Петеньки, а я вовсе не работаю. Свободная птица. На весь август практически заявились. А Олег, муж-то, работать остался и за котом приглядывать. А ты как живешь? И кто это с тобой такой кудрявый?
Это Оля Васеньку, Галиного сына, рассмотрела. И вот с той встречи весь месяц напролет общались Оля с Галей. Будто и не расставались со времен школы, будто и не было многолетнего молчания.
Усиленно они дружат. В выходные с детишками по центрам торговым гуляют, в кинотеатры ходят и кафе. И все разговаривают, разговаривают. Случаи веселые из прошлого вспоминают, про нынешнюю жизнь соображениями делятся. И очевидно, что денегу у Оли - куры не клюют. Прямо сорит она деньгами. И сама нарядная, и Петенька ее только пальчиком на всякие игрушки тычет, а ему тут же их и берут. И даже на цену внимания не обращают. И Васе тоже берут, он тоже от Пети научился - пальцы топыркать в игрушки дорогие.
“Прекрасно, - Галя тогда улыбалась, - что встретились мы. Старый друг - он лучше новых двух. И никто меня так хорошо не знает, как Оля Плюшкина. И ни с кем мне так не весело. Прямо в юность вернулась. И Петя Олин такой уж ребенок воспитанный, такой уж умненький, прямо приятно посмотреть. И чего мы общение тогда закинули? Вот уж глупыми были”.
Дружили они, дружили. И у Гали день рождения наступил. И подружка с утра раннего заявилась Галю поздравить. Веселая, с шампанским, духами благоухает.
Преподнесла сумочку в подарок. И букет из ста роз.
- Прими, дорогая моя подруженька, - сказала Оля, - скромненький подарок. Сумка эта двадцать тыщ стоит, если что. Шли бы у Олежки дела как ранее, то и подороже бы чего купила. Очень сумка подходит к твоим туфлям, в которых ты обычно всюду ходишь. Носи с удовольствием в ней всякие женские штучки. И меня не забывай. Чмоки-чмоки.
И обнялись они, и шампанского выпили от души. А как Оля ушла, так и одолели Галю мысли тревожные.
“Это, конечно, хорошо, - размышляет она, - сумка-то. Но у Плюшкиной через три дня, помнится, у самой юбилей. И ей чего-нибудь дарить в ответ положено. А чего дарить, коли у меня зарплата еще на прошлой неделе закончилась? По торговым центрам-то каждый выходной слоняться. И Васе ерунду всякую брать. Он тоже ребенок, тоже хочет пальчиком в игрушки тыкать. А ничего не дарить - нехорошо выйдет. Сумку же преподнесли, пропади она пропадом. Есть у меня пять тыщ в копилке. Васе на куртку к школе откладывала. Вот пять тыщ этих и подарю. Хотя лучше бы, конечно, Васе куртку приобрела. Все же это более насущная потребность, нежели Оля Плюшкиной подарок. Кто мне, если разобраться, эта Оля?”.
И вот так все три дня Галя напряженно размышляла. Про куртку, про сумку, про несправедливость жизни и роковые встречи в апетках. И всякие варианты перебирала. И сделать вид, что забыла про день рождения подружки, и больной сказаться, и даже вовсе сумку тайком Оле под двери подкинуть, а самой убежать, а потом и телефон отключить. Жалко все же последних пять тысяч.
Но Оля выбора не оставила. В ресторан Галю пригласила. И Галя про самочувствие плохое заикнулась, но Оля и слушать не стала. Пришлось идти, пришлось пять тыщ в конверте тащить.
- Поздравляю с днем рождения, - Галя подружке сказала, - желаю счастья в личной жизни. И конверт подарила.
А дальше они день рождения праздновали. Широко праздновали. Тосты всякие говорили. И Оля нарядная, про курорты заграничные рассказывает. И что дом они купили недавно - большой и с бассейном. И Олина родня дом нахваливала, а про Олега с придыханием говорила.
А Галя тосты слушает, а сама про пять тыщ своих все переживает.
“Ах, - думает, - не надо было вовсе нам дружбы не воскресать. Не друг гусь свинье, и даже не товарищ. Были пять тыщ, и нет их. А почему нет? Потому что Оля Плюшкина в аптеке мне встретилась. Вот же глупость какая! Не общались - и жила спокойненько. Ах, какие они тут за столом все неприятные собрались. И Оля, буржуйка какая-то. И Петя ее балованный. Прямо вести себя в ресторане не обучен. То бегает, будто марафонец меж столов, то сок на себя опрокидывает. Хороша подружка! Веселится, хохочет, Олегом своим хвастает. Тьфу прямо. И всегда она такая была - лишь бы хвастаться ей”.
И ушла Галя с дня рождения совсем без настроения. Прямо ругала себя последними словами. И юбиляршу вспоминала с большим раздражением.
"Спасибо за подарок, - Оля ей на следующий день пишет, - заказала себе носочки на всю сумму. Хорошие носки. Сердечно благодарю, милая подруга".
И кучу всяких рож, подленько улыбающихся, Гале еще в сообщении отправила. А потом и фото “носочков”. Обычные такие носки цвета белого. Одна пара. Пять тыщ рублей.
“О, боги, - Галя на носки и рожи с отвращением смотрит, - это же с ума сойти! На эти деньги я бы Васеньке куртку купила. Или коммунальные услуги оплатила. И зачем я с этой Олей Плюшкиной связалась? И сдалась она мне сто лет в субботу! Чтобы эту сумму мне заработать - так это три дня на работе мариноваться надобно. Сносить давки в автобусах, пробки вечные и самодурство начальника. А эта - носки брать! О, боги, и чего я в аптеку тогда поперлась! И чего Олю опознала да начала с ней дружбы водить?!”.
К сентябрю убрались Оля с Петенькой домой. И Галя им хорошей дороги пожелала. И звонить, конечно, обещала, и в гости на Новый год в столицу нагрянуть. Обещает, а сама все равно про носки думает. И пять тысяч жалко ей до слез.
“И на черта я дружбу эту воскресала несчастную? Жили нормально пятнадцать лет, и дальше спокойно бы жили. И в гости не поеду, и звонить не буду. Ну их, школьные эти дружбы. Ну их, буржуев всяких. Не поеду, пусть и не упрашивает”.
А Оля Плюшкина тоже не звонит. И на Новый год не зовет больше. Тоже, небось, дружить она передумала.