"Ненужная Верка" 4
Так прошло ещё два долгих года, с привычным кругом «дом-работа-институт-дом». Защитила диплом, взяв не какую-то абстрактную, а вполне прикладную, связанную с фабрикой, тему. К тому времени и новый наладчик уже в цехах шустрил, и руководство отошло от той давней обиды, так что стала Верка, как и было ей обещано, начальником цеха. Настолько успешным, что даже областная газета поместила на второй полосе очерк о ней, о её нелёгкой судьбе и таком закономерном, по трудам, взлёте.
Потом она стала жить только работой, с одним увлечением – кулинарией. Пристрастилась выискивать редкие и сложные рецепты приготовления блюд. И если удавалось находить нужные ингредиенты, с удовольствием готовила. Ничуть не переживая по поводу того, что разделить с ней радость от употребления собственных кулинарных шедевров некому. Обходилась как-то без широкого признания. Разве что с бывшей начальницей цеха, а ныне пенсионеркой Ниной Евстафьевной контактировала, спрашивая совета по работе. Заодно и её угощая то замысловатой выпечкой, то диковинным, о котором в этих краях и не слыхивали, салатом.
– Такая хозяюшка зазря пропадает! – сокрушалась по этому поводу пожилая женщина.
– Отчего же «пропадает»? – смеялась Вера. – Я вот поела. Вас угостила, и уже, считай, признание получила. А широкая огласка мне и не нужна…
– Эх, девка! Дитёнков бы своих порадовала, – ляпнула однажды Евстафьевна. И тут Вера, знавшая её, как даму суровую и сдержанную, неожиданно для себя самой выложила ей историю той своей давней беременности, и как оставила младенца в роддоме. Здесь же, в этом городе.
– Сейчас он уже взрослый, - с грустью сказала она. – Думаете, сердце не рву, когда об этом думаю?
– Я, Вера, тебя не осуждаю…хотя первое побуждение, конечно, было такое. Но слава те Господи, на свете пожила, и знаю, какие пакостные сюрпризы жизнь может подкинуть. Тебя тогда дитёнок в ту же пропасть бы утянул, в коей и мать сгинула. Или, по крайней мере, так бы никем и осталась, да и ему нормального детства не обеспечила бы.
– Это вы сейчас, Евстафьевна, всё по полочкам разложили. Я тогда это мозгом чувствовала, а в слова даже оформить не смогла бы, -–грустно сказала Верка. – Мне сейчас хотелось бы узнать, что с парнем потом случилось, кем вырос?
– И-и-и, Вер, а ты попробуй. Детдома эту тайну обязаны хранить строго. А если его усыновил кто? Так тогда парню жизнь сломаешь, если вдруг объявившись. Ты мне другое скажи, ведь мать тебя сюда, в этот город, отвозила, и до родов вы с ней здесь у кого-то жили?
– Ну да. У тёти Наташи. Маминой знакомой какой-то.
– Найти её не пробовала? Она, может, знает что то о твоём пацане?
– Снесли её домишко, там теперь район новостроек, так что где искать её, даже не знаю.
Больше они эту тему не поминали, разве что Нина Евстафьевна стала относиться к Верке с большим сочувствием. В самом деле – что ж так бабе не везёт? И не дура, и не страшная (хотя и не красавица, конечно), и при деле, а вот поди ж ты.
– А что с Серёгой-то у тебя тогда не получилось, что ж он, фармазон, сбежал тогда? – поинтересовалась она как-то.
– Так ведь бездетной мне на роду было написано, – уверенно ответила Вера.
– Чушь какая-то… - возмутилась пенсионерка.– Рожала без проблем, абортов потом не делала… не делала ведь?
– Нет… - растерялась Вера.
– Ну вот. Гинекологией никакой не страдаешь. Сам-то мужик на свою способность делать детей проверялся?
– Так как… - растерялась Верка.– У мужика-то что может не так быть?
– Ох, тёмная же ты, девонька. Да что угодно может быть. В юном возрасте под лёд провалился, застудил себе всё. Или уже будучи взрослым, свинкой переболел.
– Ой… Нина Евстафьевна, а ведь Серёжа говорил, да, свинкой он в двадцать один год переболел, в армии, перед самой демобилизацией.
– Ну вот. А на тебя всех собак повесил. Эх, девка…
Вере так вдруг детей захотелось. Все эти годы она себя блюла, ни с кем не путалась, потому что, как на женщине на себе поставила крест.
Но теперь, получается, не поздно ещё озаботиться своей внешностью – вдруг да улыбнётся ей женское счастье? И развенчает она тогда выдуманную бабкой теорию о «бабьей яме» и о «колее».
Сразу, резко Вера свою жизнь не меняла. Начала с покупки хорошей верхней одежды – а уж бельё и платья она сделала себе сама, не хуже, чем у зарубежных брендов – видела она как-то картинки в зарубежном журнале, а цепкая память фасоны и выкройки с тех пор в голове сохранила. Потом пришёл черёд косметики – и через пару лет после памятного разговора с бывшей начальницей, к Вере посватался (натурально посватался, с засылкой сватов, чем реально рассмешил и умилил) главный технолог их фабрики, вдовец тридцати восьми лет. Правда, с сыном-подростком.