Эти два кота - хвостатый ветеран Мурзик👆 и Мурзик-второй, откликавшийся также на Ваську👇, жили на нашей улице .
Увезены одной гадкой дамой в неизвестном направлении и выкинуты. Жили, собственно, они в подвалах то одного, то другого дома. Старичок в холодное время года почти не выходил на улицу, но, едва теплело за подвальным оконцем, выбегал под солнечные лучи. Поселился он здесь года с пятнадцатого, если не раньше, да и тогда уже был далеко не молод.
Второй, немного пугливый тихоня, был со мной вместе, когда погиб под колёсами машины ещё один бедолага, о котором я уже писала.
В последние месяцы котейки проводили много времени у небольшого магазинишка, где их подкармливал кое-кто из продавцов и просто неравнодушные люди. Да только всякие, к сожалению, людишки по земле ходят. Полно и таких, кому тихие, безобидные коты вечно мешали.
Прихожу сегодня в магазин, покупаю что-то, тут сзади окликает знакомая. Тоже давно кормит кошатинок; дома, как и у меня, подобрашки - детёныши некоторых здешних старожилов, живая память об ушедших на Радугу наших "общественных" друзьях.
Окликает она меня и говорит, чтобы еду там, невдалеке от крыльца, больше не оставляла - не для кого. Заведующая вывезла обоих Мурзиков неизвестно куда и выкинула.
Я остолбенела. Встречались мне гаденькие выродки обоих полов, которым мешало кормление кошек. Оскорбляли, угрожали, несли бог знает что, но дальше слов никогда не заходили. А эта взяла и совершила подлость. И глупость, в общем-то: увезла этих, будут прибегать другие. Немало здесь горе-хозяев, спокойно отпускающих питомцев на самовыгул, а то и выбрасывающих животных. Один тип, зная, что в подвале живут коты, которых всегда кормят, среди зимы оставил там своего. Ходил, правда, навещал. Весной тот кот исчез - может быть, проснулась совесть у мужчинки.
...Где теперь оба кота, неизвестно. Что с ними будет? Сейчас лето, но оно не навсегда. В непогоду могли они, хотя бы, уйти в подвал. Сиамец совсем старик! Сколько тому, второму, не знаю, но Мурзик - подслеповатый ветеран с выпадающими уже зубами. Было у него целых два места, где он мог спокойно греться на трубах и не волноваться о пропитании. И у магазина того он лёживал на асфальте подолгу, никто его не обижал, многие кормили, и привык, бедняга, доверять людям. Хотя по их вине оказался когда-то на улице. И вот, в конце жизни очутился незнамо где, и жив ли сейчас, как и приятель его - не знаю.
