Третья часть «Записок мордовского волонтёра на новых территориях» представляет собой неслучайное интервью с местными жителями — Николаем, Геннадием и его женой Оксаной. Вместе с ними мы вспомнили начало конфликта в 2014 году и узнали о тех переменах, которые принесло вхождение ДНР в состав России.
Майдан и референдум
Николай в период начала событий 2014 года работал на административной должности в системе коммунального хозяйства, потом перешел в Управление образования, сейчас преподает ОБЖ в одном из местных училищ.
Разговор с Николаем и его друзьями в одном из харцызских кафе мы начали с событий 2014 года: «Пока «эти» стояли на майдане, мы продолжали вкалывать. Вечером смотрели новости, спорили на кухнях. Это, наверно, в нашем менталитете — мы не участвовали в распрях, мы — за мир. Но в феврале 2014 года пришло понимание, что ни к чему хорошему майдан не приведет. Тогда и Донбасс заволновался.
Были митинги, люди выступали за единство всей страны. Но чем дальше, тем было яснее, что никакого единства с майданом быть не может. С Россией у нас общий язык, общие культурные ценности, одна на всех история, точнее, её понимание, родственные связи и даже география. Естественно, мы смотрели в сторону России.
Когда начались события в Славянске, мы в буквальном смысле стояли с граблями против танков. Не допускали на Донбасс нациков. Потому что Донбассу чужды националистические идеи. Харьков, Одесса, Мариуполь — мы не хотели себе такой же судьбы. А ведь то же самое могло произойти и здесь.
Начали формироваться бригады самообороны, т.н. шахтёрские дивизии. Местом принятия решений и концентрации ополченцев стала ОГА — Донецкая областная администрация. Шахтеры, металлурги организовали охрану здания, чтобы не допустить бесчинств националистов.
Николай рассказывает о своей работе по организации референдума: «Был огромный ажиотаж! Люди хотели высказать своё мнение и понимали важность своего решения. «Скорая помощь» привозила на участки для голосования даже людей из больницы, так как и они хотели тоже отдать свой голос. Хотя уже были обстрелы, угрозы со стороны киевских властей любому, кто проявит свое волеизъявление на референдуме, — будут карать, уничтожать физически».
Ополченец
Геннадий, бывший боец батальона ДНР «Восток», сейчас занимается патриотическим воспитанием молодёжи: «Шахтеры, рабочие, учителя, врачи брали оружие и шли в ополчение. Всё остальное население тоже не оставалось в стороне и как могли обеспечивали воинов — подвозили воду, готовили еду, передавали необходимые вещи. Часто такое снабжение проходило под обстрелами, поэтому могу сказать, что у нас воевали и рисковали все».
Мой собеседник говорит о фундаментальных проблемах, с которыми столкнулось ополчение в то время, — не было кадровых военных. Сам он 14 лет прослужил в Российской армии, но таких были единицы. А отстаивать свободу Донбасса поднялись и 60-летние, и еще не успевшая сходить в армию молодежь. «Многим 18 лет исполнялось уже в отряде, — вспоминает Геннадий. — Они говорили родителям, что записались в ополчение водителями и грузчиками, а сами брали автомат и шли на боевые позиции. А ведь они даже стрелять не умели, приходилось учить всему с нуля».
«А вспомни, сначала и автоматов-то у нас не было, — перебивает мужа Оксана. — Стояли на блокпостах с дубинами. А на нас уже перли с майдана вооруженные боевики. Я до сих пор не могу понять, как мы тогда смогли выстоять. Это время с 2014 по 2016 год, пока создавалась армия ДНР, — было очень сложное. Я тогда работала волонтером в госпитале, муж — служил. Что такое зарплата и деньги вообще, мы в то время забыли — что привезли с гуманитарной помощью, уже хорошо».
«Снежное, август 2014? — переспрашивает Геннадий, узнав о том, что я в это время тоже находился в ДНР. — Так там у нас штаб был, а мы в это время Саур-Могилу защищали».
Вот и встретились через 10 лет! Бои за стратегическую высоту даже тогда считались самыми кровавыми. И те, кто там был, среди других ополченцев считались настоящими героями. А у Геннадия там было 8 ротаций!
Первый обстрел
17 августа 2014 года был жаркий день, город частично опустел — многие выехали, опасаясь обстрелов. Мужчины, оставшиеся в Харцызске, организовали патрулирование в своих районах для защиты от мародеров. Около 16 часов начался обстрел. Пропало электричество, потом перестали подавать воду: где-то была перебита труба.
В доме, где до сих пор живет Николай, оставалось 18 жителей — в основном пенсионеры. Все спустились с «тревожными чемоданчиками» в подвал. У жены Николая на руках был 3-летний сын. Кстати, при первых звуках обстрела ребенок повел себя, как взрослый, — не испугался, вышел в коридор, где безопаснее, присел, закрыл голову руками. Все это отрабатывалось в детском саду в игровой форме, поэтому дети были готовы к обстрелам не хуже взрослых.
Николай не удержался, и поднялся к выходу оценить ситуацию. Он увидел первую пришедшую ракету. «Удар пришёлся по гаражу у нас во дворе — взрыв просто разметал его. Второй был по соседнему дому, третий — по зданию администрации. Все произошло буквально за несколько секунд», — вспоминает житель Харцызска.
В тот обстрел, к счастью, обошлось без смертей. Первые жертвы среди мирного населения появились через 6 дней — так Украина отпраздновала день своей якобы независимости. Мои собеседники вспоминают, как осколками снаряда убило женщину, как уже потом прямой наводкой националисты уничтожили группу детей, которые пришли к роднику за водой. С той стороны уже никто не задумывался о цельности государства, возможности примирения. Фактически в тот август стало понятно, что мир разделился на «до» и «после».
Граждане России
Когда пришло известие о признании ДНР и ЛНР, ночью на главной площади Харцызска включили из репродукторов Гимн России. «Перед началом СВО на наших границах стояла в ожидании приказа о нападении такая украинская сила, что нас бы здесь раскатали в момент, — признается Геннадий. — Понимая, что не выдержим удар, готовились партизанить». — «И бабы бы пошли», — подхватывает Оксана, и я вижу, что она не лукавит. — «Поэтому начало специальной военной операции было вынужденным. Россия нанесла превентивный удар. Если бы этого не произошло, здесь бы уже стояла украинская армия», — подчеркивает Геннадий.
В 2018 году появилась возможность получить паспорт гражданина Российской Федерации. Первое время, пока схема еще не была отработана, люди за ним выстраивались в очередь. Оксана говорит, чтобы сдать документы, люди приходили к паспортному столу в 4 утра: «Мы видели, как за паспортами родственники привозили своих стариков под 90 лет! Бабулечка, спрашивали мы, ну Вам-то это зачем?» — «А я хочу умереть россиянкой», — твердо ответила новая гражданка России».
С вступлением ДНР в состав России люди стали получать социальные выплаты, пособия, получили права на льготы. Они ощутили свою защищенность, перспективы. Обновляется инфраструктура, идет ремонт школ, детских садов, больниц. «Мы такого строительства не видели с 80-х годов. Да, есть и сложности, — признает Оксана, — но мы воспринимаем это как покупку новой обуви, которая, чтобы «сесть по ноге», сначала натирает мозоли».
«Самое главное сейчас — приблизить победу в СВО! — говорит Николай. — Любые войны заканчиваются миром, и мы очень ждем, когда наши ребята вернутся домой. В Харцызске открыли памятник Героям необъявленной войны в память о всех, кто защищал эти 10 лет Донбасс. И я вижу в этом символическое значение – значит, победа будет за нами!»
