- Она не любила меня. Может быть, потому что родилась девочка. Может, от того, что боль не забывалась. Я и не знаю, - сказала Лиля.
Назвала мама меня Лилией, в честь своей любви, наверное. Но детство мое загубила. Не занималась мной. Плохо кормила – денег не было. Била частенько. И пила. Сидела у окна и пила.
А я старалась быть хорошей. Я и полы намою, и на обед что-нибудь сварю, придумаю. С детского сада вечно булочку с изюмом отложу в кармашек – маме принесу. А она эту булочку расковыряет, изюм съест, а остатки мне отдает.
- Почему она стала пить?
- Не знаю. Несчастная любовь, наверное. Она мне так и говорила: «Ты, Лилька, плод несчастной любви!» Она мне все про папеньку рассказывала, напьется и рассказывает, какой он хороший был, какой замечательный. А я злюсь и реву потом часами. Почему такой хороший папа нас ни разу не навестил? Ни конфетки, ни платьица, ничего не приносит?
Частенько так случалось: гуляю по поселку и мечтаю: вот сейчас увижу папу, который приехал в поселок нас искать. И вот он меня узнает, плачет, радуется, забирает меня с мамой с собой, и все у нас хорошо. Я любила помечтать.
Но никто нас не находил. А мама стала болеть. И ничего у нас не получилось – она даже уроки не проверяла, все говорила: коли ума нет, нечего и мучиться. Говорила, что нет настроения со мной возиться, что с меня обычного ПТУ достаточно. Ну, тогда это стало называться колледжами. А я и школу еле-еле до девятого класса дотянула. Учителя ругались – способная, но ленивая. Кое-как вытянули.
Мама совсем сдурела на старости лет, начала бродить везде. Бродит, бродит по поселку, у магазинов побирается, меня позорит. В дом всякое барахло тащит. Так стыдно за нее было.
- Эй, - кричат ей возле магазина, - Лизка-бомжичка, опять сидишь? – и шваброй, шваброй маму отпихивают от дверей.
- Лилька, так твою растак, веди бомжичку свою домой, совсем ополоумела, в мусорном ящике копается!
Я, короче, психанула. Даже побила ее один раз. Без злости, от отчаяния. У нас только и было в доме, что красивая серебряная солонка. Наверное, из ее прошлой жизни. И то – сохранилась, потому что я эту солонку в свое время припрятала. Ну… продала ее, в общем, за копейки. На вырученные деньги билет купила и уехала из чертова поселка.
Я специально в ваш город нацелилась. Специально искала вас, вашу семью, папашу своего дорогого. Мама мне все рассказала однажды по пьянке. Про свою любовь несчастную, загубленную. А я считаю, что она, дура, сама свою жизнь загубила. Да и папаша – молодец, не больно-то он свою любимую искал…
Фамилию знаю. Найти ваше семейство не сложно. Поспрашивала, кто, да что, не нужна ли помощница по хозяйству. Мол, я все умею, все знаю. Устроилась в клиннинг-агентство. Меня взяли – русские плохо идут на такую работу. Я себя очень хорошо зарекомендовала. Через год я уже у вашей бабульки работала. Вот, до сих пор работаю.
Я все ждала, когда же папочка свою мамочку навестит. И он навестил. А я его потом на улице поймала и сказала, так, мол, и так, что хочешь, делай. Можешь даже тест на отцовство сделать, но я – плод несчастной любви. Здрасте, папа!
Он про мать спросил. Я честно ответила: по помойкам бродит. Он тогда помертвел, посерел весь. Поехали вместе в тот поселок. Мне не стыдно было ни разу. Сначала к магазину пошли – она там и сидела. Папа свою любовь с огромным трудом узнал. Бряк – перед ней на колени упал.
- Елизавета, - кричит, - Елизавета! – и руки ей целует.
А все вокруг смотрят и диву даются. Мать моя – кошмар на тонких ножках, седая, беззубая, а он – приличный дядька, весь духами пропах. Барин! И этот барин в ногах у грязной старухи ползает. Прям, как в кино про Алые Паруса.
В общем, положил мою маму в очень дорогую клинику. Мне собрался купить квартиру, выучить меня… А пока я, видите, у Вероники Павловны проживала. Она, правда, вам ни в чем не признавалась, не хотела беспокоить. Думали, все образуется. Но…
Мама померла через две недели. Не выдержало сердце. Наверное, лучше бы она по помойкам бомжевала. Зимой вернулась бы все-равно… Мы ее похоронили в Питере, там, где мои бабушка с дедушкой лежали – ужасно не хотелось хоронить маму на поселковом кладбище. А потом и муж ваш умер. Вот и вся любовь. Обещал, обещал, да ничего не сделал.
Лиля налила себе еще стакан. Выпила, даже не поморщившись. Настя не двигалась, внимательно наблюдала, как пила Лиля, как закуривала, пускала красивыми колечками сигаретный дым. Лиля не смотрела на нее, видимо, думала о чем-то своем.
-Лучше всего вам собрать свои вещи сейчас же, - наконец сказала Настя.
Лиля гневно вспыхнула, но с кресла так и не поднялась.
- С чего это? А! Делиться не желаете?
Настя в упор разглядывала Лилю.
- Не желаю. Вы – чужой нам человек. Но должна признать ваш удивительный талант. Вы просто целый роман рассказали. И, кстати, речь ваша, когда вы увлеклись рассказом, очень отличалась от повседневной. Просто двуликий янус, а не простая девушка из деревни.
Лиля хмыкнула недобро.
- Ну так, кровь-то чья?
- Не знаю. Мне это неизвестно, - Настя, в свою очередь, ответила на Лилину ухмылку одной из своих самых очаровательных улыбок.
- Но известно другое. Может быть, у моего супруга и были какие-нибудь несчастные любови до брака, но романа с вашей мамой точно не было. Хотя излагали вы свою историю очень правдоподобно. Браво.
- Но это правда! – возмутилась Лилия.
Она заметно нервничала.
- И, судя по всему, мама ваша никогда не работала в Ленинградском Университете. Скорее всего, вы придумали всю эту историю. Для красного словца.
- Откуда вам знать, где работала моя мама? – щеки Лили сделались пунцовыми.
- Потому что Григорий не мог с ней встретиться. Чисто физически. Мой муж учился в Смоленске, в филиале МЭИ. А там, уж поверьте, не было преподавателей с таким роскошным именем и не менее роскошной внешностью. Такая маленькая неточность, а вся ваша повесть – насмарку. Мне интересно, скольких человек вы обманули? Кто-то ведь клюнул на вашу грустную сказку?
Лиля вздрогнула, потянулась к бутылке. Настя не двигалась.
В прихожей вдруг раздались уверенные шаги. В комнату вошел статный молодой мужчина.
- Не двигаться. – Коротко бросил он в сторону Лили, - Мама, все в порядке?
- В относительном порядке, - ответила Настя, - спасибо, сынок.
Она вновь перевела взгляд на растерявшуюся девицу.
- У нас с сыном уговор. Он ужасно волнуется за меня, в последнее время жуликов разного сорта развелось видимо-невидимо. Если что не так, я незаметно отправляю ему сообщение с одной только буквой «А». Со стороны это выглядит так, будто бы я просто время на дисплее смотрю. Но буква «А» означает – «Срочно выезжай. Мошенники». По геолокации он понимает, где я. Вы так увлеклись рассказом, что не заметили этого.
- Я думаю, что надо бы вызвать коллег, - улыбнулся молодой человек, и проверить случаи мошенничества в области. Наверняка мадемуазель Лилия – наш клиент. Я думаю, таким ярким личностям, как эта очаровательная девушка, будет, чем заняться в тюрьме. Просто звезда! Жаль, что я женат. Я чуть не влюбился, пока слушал рассказ, спрятавшись в нише.
Лиля вдруг ужасно побледнела. Она плотнее запахнула на груди красивый халат Веронички.
- Я не клиент! Я ничего такого… Я просто… Пожалуйста, не надо никого вызывать!
- Тогда потрудитесь объяснить, что это было? Нам очень интересно.
Лиля из вальяжной барыни, без пяти минут хозяйки Настиного наследства, превратилась в перепуганную работницу, пойманную на краже.
- Хорошо! Ладно! Я все расскажу.
Лиля с детства была фантазеркой. В отсутствие кукол станешь фантазеркой… Мать не удосужилась купить ребенку хотя бы одну, черт побери, китайскую Барби. Обычную Барби из дешевого пластика в дешевой одежке. Маме было ужасно некогда. Мама была занята собой. Поселок, барак, драные обои, рассохшиеся оконные рамы – все это – детство Лили.
- Ты – плод несчастной любви. Твой папаша бросил нас! – мать часто так говорила.
Лиля видела, не слепая была – мама раньше отличалась необыкновенной красотой. Принцесса с золотыми волосами – совсем недавно Лиля любовалась Елизаветой в трезвые дни. Та крутилась перед зеркалом в странном возбуждении – ждала «гостя». Гости приносили продукты и гостинцы. Один из них подарил Лиле ту самую «Барби». Купил, наверное, в ларьке – Лиля подолгу любовалась дешевой игрушкой. Для нее эта дешевая игрушка была самой желанной, самой прекрасной Барби на всем белом свете.
Мужчина выкладывал на стол водку, продукты, конфеты, шоколадки. И куклу. Вручил Лиле торжественно:
- Играйся, ребенок!
Мать отсыпала ей в подол конфеты:
- Иди, играй на улице. Нам с дядей нужно поговорить.
Лиля, ослепленная счастьем, играла дотемна. Ее никто не звал, а она и не торопилась. Есть не хотелось, даже подташнивало от сладкого. Пить тоже не хотелось – колонка во дворе, хоть захлебнись. Глубокой ночью она очнулась от забытья, проведенного с любимой игрушкой в неведомой сказочной стране. Пришлось возвращаться в ненавистную реальность. Дома храпела пьяная мать. На столе – остатки дневного пиршества.
Лиля поела – не каждый день можно полакомиться колбасой и шпротами. На всякий случай она припрятала кусок подсохшего хлеба и несколько кружочков колбасы. Остальное убрала в старенький, плохо работающий холодильник – завтра тоже нужно что-то есть.
Лиля запихнула в старую сумку пустые бутылки. Их можно было сдавать. Вымыла посуду. Остатки спиртного благоразумно поставила на полочку холодильника. Вытерла пол. Мать ненавидела грязный пол и неубранную посуду.
- Чертей плодить нельзя! – говорила она.
Если Лиля не справлялась с уборкой накануне – утром была бита ремнем. По утрам Елизавета всегда злилась и хмурилась, на нее лучше не нарываться.
Абсолютно счастливая, Лиля забралась на свою раскладушку, прижала к себе куколку и сразу же проснулась.
Утром мать, всклокоченная и злая, пинком разбудила дочку.
- Подъем, гадина! – зашипела она.
На Лилю уставились больные, остекленевшие глаза. Заметив Барби в дочкиных руках, мать схватила ее и со злостью швырнула об стену. Кукла буквально рассыпалась на части.
- Где водка? – заорала, - Выпила, стерва? Кому отдала?
Лиля, глотая слезы обиды, шмыгнула к холодильнику. Схватив бутылку, она с диким удовольствием ударила бутылкой по стене, разбив ее на мелкие осколки!
- Вот тебе! Получай! За Барби! На!
Мать озверела. Лиля не успела схватить несчастную изувеченную куклу. Она выскочила из дома в одних трусиках и пустилась наутек, иначе Елизавета убила бы ее, точно!
Девочка не приходила домой целый день. Она не чувствовала голода. Душа болела и рвалась из груди. Единственный подарок от доброго дяденьки, свет в окошке, радость – и ОНА не пощадила.
- Пьяница! Алкашка! Ведьма! – плакала Лиля, проклиная мать последними словами, которые она уже отлично знала.
Вернулась девочка, продрогнув до костей. В трусиках особо не нагуляешься. А ночью заметно похолодало. Решила тихонечко пробраться в материнскую халупу, забрать куклу, теплую одежду, припрятанные бутерброды и уйти навсегда. Хоть в детский дом, что ли? Он стоял в соседнем поселке. Говорили, что там хорошо. Не закроют же они дверь перед самым Лилиным носом?
Лиля шмыгнула в комнату. И вдруг сразу загорелся свет – мама не спала. Не спала, была трезвой и грустной. Дома никаких гостей. Полный порядок. На столе лежала Барби – целенькая. Ручки-ножки на месте. В новеньком бальном платьице.
Лиля вздрогнула: пока она мерзла и плакала на улице - мама преспокойно шила кукле платьице...
- Не бойся. Я тебе покушать приготовила, - ласково сказала мать, - ОН денег оставил, как-нибудь протянем.
Лиля так обрадовалась воскрешению куклы, что забыла о страхе перед мамой. Она вымыла руки и уселась за стол. От тарелки шел восхитительный аромат – целая горка пельменей, щедро политых майонезом. Было очень вкусно.
- Ты меня прости, девочка. Я не мать, а ехидна. А все из-за НЕГО, - Елизавета сидела напротив Лили, оперев голову на ладонь.
А глаза у нее такие красивые. Такие грустные. Лиле стало ужасно жаль маму – несчастная она.
- А из-за кого – НЕГО? – спросила девочка.
- Мужик вчерашний, который тебе куклу подарил, твой папа родной! – ответила Елизавета.
В первый раз в жизни она разговаривала с дочкой, как с взрослой. Как с равной.
***
А потом Лиля уже сама себе допридумывала трагическую историю любви. Барби играла роль молодой мамы. Какая-то деревяшка, подобранная на улице – был папа. Со временем, когда Лиля повзрослела, повзрослела и сказка – добавились к ней разные подробности. Девушка пробовала писать, выходило не очень – ошибки сбивали весь смысл текста. Потому Лиля ограничилась устными рассказами. Хоть сериал снимай.
Она придумала трогательную историю и о несчастной маме, и о несчастному папе. Нахваталась по верхам умных слов и названий. Из разговоров с подружками ловила разные термины и аббревиатуры. Внимательно изучала умные телепередачи. Образовывалась, как умела. И у нее это отлично получалось… И помогало в жизни. Например, врать. Врать ведь тоже нужно уметь толково. Чтобы поверили. А еще она много читала. Запоем, как только появилась возможность.
- Я снимаю комнату с мальчиком, ну, с парнем моим. Вы его видели сегодня. Он много читает. И я с ним заодно. Да и Вероника Павловна – умная бабуля. Книги мне дает. Про жизнь рассказывает, про своего сына, про все…
- Так зачем ты, умная девочка, устроила тут такую комедию? Тебя ведь никто не обижал? – не выдержала Настя.
- Так… Не знаю. Веронику Павловну забрали в больницу. Но она приказала мне остаться, она же не знает, что я у мальчика живу…
Лиля на радостях устроила пир на весь мир. В квартире собралась неплохая компания. Пили, опустошали холодильник с припасами. Кутили. К чести сказать – драгоценности и деньги не тронули. Зато Лиля покрасовалась в роли хозяйки «заведения». Она собиралась все привести в порядок к возвращению хозяйки. Но тут явилась Настя.
От испуга у девицы случился настоящий нервный шок. Она вдруг стала развязной и наглой.
И буквально на ходу сочинила сказку про любовь.
- Я не хотела, честно. Я просто ужасно испугалась! – плакала Лиля, - не вызывайте никого, прошу вас. Я все уберу, честно! Пожалуйста, простите меня!
***
Настя стервой не была. Она простила неисправимую фантазерку. И даже оставила работать, как раньше, у Веронички. А заодно похлопотала за нее: помогла девчонке получить среднее образование в приличном колледже. Все-таки с дипломом теперь ты - человек – не все же грязь в чужих домах отскребать. Тем более, с таким талантом.
Лиля вышла замуж. Родила ребенка. Живет обыкновенной жизнью, которая ей до сих пор кажется необыкновенной. А недавно она прислала на Настину почту несколько файлов с припиской «Моя будущая книга».
Настя с удовольствием прочла рукопись и нашла ее яркой и интересной. Наверное, она возьмется за дело – помощь в издании новой книги. Вдруг Лиля – будущее солнце женской прозы? Кто его знает. И так бывает.
КОНЕЦ
---
Автор: Анна Лебедева Поддержать автора
Кого из этих авторов вы хотите читать на Книготеке? Голосование!