Хвойный лес, высокий и сумрачный, живет в очень тихом уголке королевства, поэтому яркими событиями особо не избалован. Хватишься, вспомнить толком нечего. Всякая ерунда. Бывает, к примеру, лешаки из-за добычи раздерутся, или волшебный ветер усыпит случайных путников на пару недель у кострища, а то медведь-шатун - проснется не вовремя, да прошатается, проорет страшным голосом до капели. И ничего сверх того - скука.
Как любой обыватель, лес к скуке благоволил, но по той же обывательской натуре искренне радовался любому безобразию и сплетничал самозабвенно. Как умел. Хоть сороками-чешиязыками, хоть лешаками-ворчунами, хоть дятлами-мозгостуками. А уж белки-болтухи, вообще, пустозвоны известные. Им только самый завалящий повод дай.
Неожиданный повод для пересудов возник тихим ноябрьским днем на дороге в Купеческую Гавань и понесся стрелой, поднимая фонтаны грязи. Каурая лошадь летела так, словно её ядовитая дигира за зад приложила. Всадников было аж двое. Почти бездыханная девица и длинный парень в тулупе, шапке набекрень и с мечом на поясе. С этими чудаками Хвойный лес был знаком давно, и знал, что с головой у ребят не все в порядке, где они появятся - там покоя не жди.
И точно.
Следом за парочкой гнался целый отряд вооруженных мужчин. Тех самых, о которых Хвойный лес судачил добрую половину луны. Появились откуда не возьмись, да носились туда-сюда по побережью, азартно что-то вынюхивали, будоражили лесных жителей. Тринадцать взмыленных лошадей, ругань, крики, разбитая в кашу дорога, пена на зеркалах почтенных луж. Угрюмые феи больше всего за Молочный хутор волновались. Собрались разведать, куда все люди с хутора запропастились, да не смогли даже приблизиться. Словно заколдовали хутор. Против Угрюмых фей, на их же владениях. Беспредел!
Таких беспардонных гостей Хвойный лес уж точно не видывал. Пугие ундины, косули и уутуры, зайцы-стрекачи - все, даже кабаны и сверебы предпочли схорониться понадежнее подальше от дороги.
Было чего бояться. Чужеродная злоба, чужедальний язык, черная масть, редкая в этих краях, а, главное, запах чужой, незнакомой магии. Леса в этом разбираются куда лучше человека.
Теперь даже несмышленый заяц под осиной понимал - догони воины бедолаг на запыхавшейся лошади - ничем хорошим не кончится. Лес замер в ожидании.
Поначалу два молодых свереба собрались даже делать ставки, но подумали-подумали, да и передумали. Ставки хорошо на оленей в брачный период делать, а тут - дело кровавое - не стоит себе в колодец удачи лишний раз плевать.
Эрик молил Солнце только об одном: чтоб Марона ноги не переломала на каком-нибудь скользком ухабе в этой бешеной скачке. Он оглядывался, энергично бил вожжами и все время разговаривал с Иттой: боялся, что та снова отключится.
- Спрячь свой дурацкий дар! Не вздумай опять куда-нибудь провалиться! Держись крепко! Как можешь! Это отличное приключение, да! Но ничего серьезного! Выпутаемся! Помнишь ползучий тракт Перепусков? Волколаки вгрызаются в пятки! Дорога расползается сама собой! Зима, лед! Вот это была зашибись история! А тут - так, баловство! У меня в голове даже играет Бешеный блюз! Веселенький бодрый блюз! Как раз под такую погоню! Только представь! Услышь! Дыщ, бум, цум, бум, та-та-та! Скажи же! Скажи: Эр, да ты гений! Идея с блюзом определенно крутая! Итта! Ну же!
Итта молчала. Она распласталась на шее Мароны, вцепилась в сбрую. Мутило, укачивало, выключало сознание. Ей было то слегка лучше, то сильно хуже. Что-то странное творилось с даром, словно кто-то пытался вскрыть его консервным ножом. Она слушала болтовню Эрика вполуха. Только б не разжать руки! Только бы не отключиться снова! Не помогало! И когда её опять неудержимо потащило в глубокое погружение, а сила воли иссякла, сработал инстинкт самосохранения и Итта включила дар. На миг. Для того, чтобы сразу нырнуть в бурные чувства Эрика.
Ей было строжайше запрещено лезть в души к близким. Давно, клятвенно и, разумеется, бесполезно.
Итта не могла подавить в себе искушение, и, хотя, искренне старалась не злоупотреблять даром, нет-нет, да и находила спасение в Эрике. Лечила себя от холодности Эмиля, от глубоких страхов и злых печалей, но чаще всего поступалась принципами ради острой человеческой потребности в своём, скроенном по понятным лекалам, человеке.
В этот раз, схоронясь в лучшем друге, Итта спаслась не только от потери сознания, но и от того, о чем даже не догадывалась - от напрасных, но яростных стараний главаря бандитов влезть в души к ним обоим.
Она замкнула эмоциональное кольцо - Эрик-Итта. И никто больше не мог его пробить. Она поступала так не впервые, однако сама понятия не имела, насколько увеличивала этим их обоюдные силы.
Эрик все продолжал заговаривать зубы. Но теперь Итта слушала глубже. Она чуяла волнение, веру и даже молитву Солнцу, но более всего, затмевающее прочее, жгучее возбуждение. Наслаждение опасностью и близкой женщиной - то есть ею...
Бандиты выбивались из сил, не понимая, почему не могут догнать лошадь, несущую двоих. Они то сокращали дистанцию, то снова отставали, и вот, после одного поворота, всадник с украденной пленницей вдруг исчезли с дороги, словно корова языком слизнула или вообще растворились в воздухе, как ведьминские кьяки.
Ругаясь так красноречиво, что лешаки в ближайшем орешнике позакрывали от ужаса детишкам уши, бандиты потоптались с полминуты и разделились. Одни продолжили путь по дороге, решив, что беглецы вздумали обмануть их, петляя. Другие полезли в лес, но годной тропы не нашли. Плутали, пока не наткнулись на топь и лошади не застряли по колено в тягучем мху, ни туда - ни обратно.
Пригнувшись, Эрик гнал Марону прямиком через лес, к тайной тропе. Ветки хлестали бедную лошадь, копыта чавкали по болотным кочкам. Один неверный шаг и провалишься, но Марона и без Эрика знала дорогу - старалась, умница, изо всех сил. Когда опасный переход закончился и под копытами снова побежала твердая земля, лошадь сама сбавила темп - попросила передышки. Эрик опустил поводья, поправил шапку и выругался от избытка чувств. Разочек. Итта мысленно с ним согласилась. Запыхавшаяся Марона шла теперь размеренно, с удовольствием выравнивая дыхание. Обходная сельская дорога петляла лесом до самой Гавани, уводя друзей подальше от озверевших чужаков.
- Осталась ещё кунтовская закалка. - Эрик благодарно погладил лошадь по холке. - На каком-нибудь простом жеребце, навроде тех, что у бандюков, ведьмы с две бы мы ушли от погони. И что там кунты с ними делали, интересно? Грибами своими кормили? Или ворожили на жеребцов? Как думаешь? А? Детка? Как ты себя чувствуешь?
- Лучше, - теперь Итта держалась в седле ровно, прижимаясь спиной к Эрику, то и дело ощущая макушкой его подбородок. - Благодаря тебе...
- Я старался! - начал, было, бахвалиться Эрик, но быстро сообразил, в чем дело. - Ээээ. Погоди! Что значит? Опять в меня пряталась? Пользуешься, что я за тебя отвечаю? Дрянная же ты девчонка.
Он перекинул уздечку в одну руку, а другой как ни в чем не бывало забрался Итте под куртку и обвил за талию.
- Всю дорогу так мечтал сделать, - сообщил он.
- Руки замерзли? - участливо спросила Итта. Рука Эрика и впрямь обожгла её кожу не то огнём, не то холодом.
- Есть маленько… - И прижал ее к себе по-свойски крепко, совершенно не заботясь о том, что положи он руку сразу ей на грудь, эффект был бы не такой мощный, как от ладони на животе. Итта боялась себя выдать, замерла, напрягла спину. Мир стал рукой Эрика, рука жгла. Итта забыла и про тошноту и про обмороки, силы возвращались. Хотелось только одного - ничего не говорить, а ехать так долго-долго.
Какое-то время молчали, но вскоре стало неловко и разговор разгорелся вновь.
- Давай, я скажу Эмилю, что план был мой? - великодушно предложила Итта. - Иначе он тебе голову оторвет. Дважды!
- Да хоть трижды! Отрывал уже, видали-плавали! Бывало и похлеще! Так что не говори глупости, не позорь старину Эрика. Хотя... если между нами шепотом, то план отчасти твой. Ты ж первая, как очухалась, запричитала: "Что я наделала?! Эмилю крышка!"
- Но Эр…
- Вот тебе и Эр. Сама все замутила, как обычно. Тем более, ему, и впрямь, наверняка, была бы крышка. Так что мы молодцы. Расслабься.
- Если верить тому, что я видела, у Эмиля все должно было получится. Только вот, что дальше? Куда он с ней?
- Домой небось поволок. Куда ещё? Он всегда все домой тащит. Помню, в детстве…
- Да-да. Знаю. Эмиль притащил из леса слепого свереба. Свереб ночью прозрел и всю сивуху в погребе выпил.
- Вот именно что всю. А запасы у деда были знатные. Ох и страдал дед, ох и ругался. Всех ведьм поимённо перебрал…
- Эрик. Женщина эта, не знаю, как сказать, сильная она очень. И несчастная.
- Ещё бы…
- А ты не смейся. Я просто так в глубокие погружения не падаю. Сам знаешь. Так что надо бы Эмиля предупредить.
- Не волнуйся. Братишка сам разберется. Смотри-ка лучше вперед! Вот так да! Походу гвардейцы.
- Да это же Талески! - после паузы сказала Итта. - Вот стоит только выключить дар, сразу сюрпризы.
Отряд гвардейцев шел навстречу гуськом между голых деревьев, по узкой, извилистой дороге. Впереди ехал на своем черном Амисе Тигиль Талески. По обыкновению - без шапки. Угольные волосы, что вороньим крылом всегда лежали по плечам невысокого крепкого юноши, теперь были коротко острижены. Зато грубые сапоги на шнуровке, кожаная куртка и такие же кожаные штаны по-прежнему выдавали того мальчишку, который тринадцать лет назад поступил на биологическое отделение в Туон и познакомился с братьями Травинскими.
Тигиль всегда выглядел старше своих лет. Возможно, из-за узких, но пронзительно смотрящих, глаз, широких скул и волевого, собранного в ниточку, рта, а возможно, из-за немногословной серьезности и выдающихся стратегических способностей. В последнее время, когда на плечи Тигиля легла вся тайная королевская служба, а заодно и молодая жена с младенцем, приятель детства так возмужал и посуровел, что будь у него борода, вполне сошел бы за одного из бандитов.
- Эмиль! - строгое лицо Талески засияло при виде ребят. - Вот так встреча! Получил твою записку, спасибо! Привет, Итта! - всадник подъехал ближе, и остановился в недоумении: - Эрик?!
Чужому человеку различить близнецов Травинских непросто. Но тем, кто знает братьев полжизни, да еще и держит одного из них за лучшего, да что там - единственного друга, не составит труда распознать лихую ухмылку Эрика и отличить ее от язвительной полу-улыбки Эмиля.
- Привет, Тиг! - Итта поздоровалась осторожно. Она испытала одновременно неловкость и злорадство. Острая ревность и гнев Тигиля окатили ее волной. Талески никогда не понимал и резко не одобрял дружбу Итты и Эрика. И ещё меньше он понимал лояльность самого Эмиля к близким отношениям невесты и брата. И теперь Талески негодовал открыто.
- Во как! Махнулись перед свадьбой? - мрачно съязвил он после паузы.
- Ага, - весело согласился Эрик. - На денёк! Как ты здесь очутился, да еще с отрядом?
- Получил депешу от Эмиля. Или ты уже не в курсе дел своего брата? Ну, так что тут у вас? - Тигиль нетерпеливо дернул уздечку, и Амис подался ближе. - Где Эм?
- Слушай! - Эрик сердито дернул бровью. - Не психуй. Эмиль сам мне Итту передал из рук в руки. Я ее везу к тебе. Нужен врач. У неё некоторые проблемы с… - Эрик оглядел ожидающих позади Тигиля гвардейцев. - В общем, все время в обморок падает. Так что, выдохни, начальник, и слушай-ка новости.
Эрик рассказал, все, что знал про бандитов, рыбачку, Эмиля и Молочный хутор. Про то, что половина увязалась за ними и, наверняка, увязла в топях, а вот другая половина чужих, возможно, вернулась на Хутор. Рассказал Эрик и о том, что бандиты - реальные нелегалы, потому как ругаются противозаконно и выглядят примерно, как сам Тигиль. Поддел, в общем!
- Круто вы! - похвалил Тигиль, заметно оттаяв после впечатляющих подробностей. - Значит Итту за пленницу выдали? Молодцы! История странная, конечно. Как в добрые старые… Нелегалов в королевстве три года как не видели. А тут аж два корабля в бухте и никто не в курсе откуда и что. Никто на берег не сходил, бумаги не справлял. Начальник порта на начальника гвардии кивает, а начальник гвардии на начальника порта. Колдовщина какая-то!
- Ну, а ты что думаешь? - спросил Эрик.
- Я думаю - поймать их и потрясти. Если девица политическая - дело одно. Если сбежавшая невеста - совсем другое.
- Это не обычная женщина, Тиг, - встряла Итта. - Если и человек, то с волей поразительной. Но скорее всего, рыбачка, и впрямь, ведьма или оборотень какой.
- Разберемся. - Тигиль холодно зыркнул на Итту. - Ладно. Некогда трепаться. Вези ее к нам. Пусть Атаи фельдшера позовет. Раз Эмиль велел. Мы разделимся, попробуем взять нелегалов.
- Помощь нужна? - по-деловому спросил Эрик. - Я могу отвезти ее и вернуться.
- Отдыхай уже. - Тигиль махнул своим людям и дёрнул поводья, но, сделав пару шагов, остановился и оглянулся. - А, знаешь... Все-таки скажи Атаи послать парнишку в участок. Пусть организуют засаду, чтоб у ворот встречали. Там человек десять в запасе есть. Не грех подстраховаться, если разминемся с нелегалами.
- Разумное решение! - нагло похвалил начальника Эрик. - Сделаем!
И они продолжили путь, а Тигиль с гвардейцами поспешили навстречу бандитам.
- Ну и ну… - прыснул Эрик, едва Тигиль исчез за поворотом. - Эк его перекосило!
- Ты б хоть руку с меня убрал, - со смехом сказала Итта. - Знаешь же, как он бесится.
- Пусть побесится. Тиг ревнивый, как дворовый петух. До такой степени, что Атати вообще из дому без охраны не выпускает. Нравится? Его личное дело! А я сам разберусь, кого мне за талию держать. Ревнивый он… - Эрик рассердился и назло прижал Итту покрепче.
- Ребра мне не сломай, рыцарь.
- Не сломаю. Просто ищу там сердце. И не нахожу… Может, потому что живот бурлит?
- Я есть хочу… - объяснила Итта.
- Я всегда хочу есть, - охотно признался Эрик. - Вот ночью разбуди и спроси: Эр, хочешь есть? Я проснусь и сразу скажу: Хочу! Жаль, рюкзак остался на Панго. У нас нет даже воды. Знаешь, вот хорошо бы сейчас в Гавани прямиком в “Желтый одуванчик”. И пока Эма нет, накатить так нормально под баранину с картохой.
- И маринованную свёклу?
- Обязательно. Обожаю маринованную свёклу.
- А я б просто темного пива и сосиску в хлебе. Только чтоб сыр тёк прямо на тарелку.
- Вот да! Но пусть темное пиво наберется терпения и подождёт нас до завтра! Лады?
- Слабо верится что-то.
- И зря. Верить надо сильно! Всегда. А вон и шпили портовых вышек. Гляди, над лесом торчат. Считай, доехали.
Они спустились с пригорка, выехали из леса и двинулись через убранные, пустые поля, потом миновали одноэтажный пригород, разбросанный свободным манером вокруг городской стены, и уже в сумерках въехали в ворота Купеческой Гавани.
….
Буря чувств. Она тоже у каждого своя, как и мир, как и судьба, как и поступки. Буря чувств может даже быть привычной. Как стихия, которую ты не в силах изменить, только принять за данность.
Вон, течение у Пустых островов несется на восток, а подводная река навстречу ему - на запад. И кто сильнее? Никто. Встречаются, взрываются к небу кипящей пеной, бурлят, дерутся. Не утихают. Никогда. Даже лютый мороз их не берет…
Эрик лежал на тонком матрасе, брошенном на пол в гостиной Тигиля Талески, и даже не пытался унять свою бурю. Просто по-обыкновению старался с ней немного договориться.
В печи тихо потрескивали дрова, темные углы хранили тайны дома начальника Белой Гильдии. В окнах стояла чёрная ночь.
Гарантированные оплеухи от брата Эрика не волновали ни грамма. Эмиль всю жизнь пытается от всего его уберечь. А кто убережет самого Эмиля? Вот именно что!
Эрик искренне радовался своей гениальной выходке и благодарил судьбу, что ему удалось увести отряд бандитов с хутора, а заодно Итту сберечь.
Все правильно. Хорошая карта у Эма? Да не вопрос! Только одной хорошей картой от тринадцати головорезов не откупишься. Одним словом, Эрик был собой до крайности доволен и страдал совсем от других противоречий.
Итта свернулась калачиком рядом, на продавленном диване, только руку протяни. Толстый фельдшер выдал ей микстуру от обычного женского недомогания и велел спать. Но Эрик слышал, что она не спит.
- Эр… - осторожно позвала Итта.
- Не смей лезть в мою голову, имей совесть, - сразу отозвался он.
- Эр…
- Я сказал, не смей… Лучше иди сюда.
Итта выбралась из-под одеяла. Сползла с дивана. Легла рядом с Эриком. Обняла его рукой через все тело:
- Спи. Я полежу рядом.
- Любишь меня? - дежурно спросил Эрик.
- Ужасно! - как обычно ответила Итта.
- Я тебя больше. - Он повернулся, посмотрел ей не в глаза, а сразу на губы. На темные волосы, прикрывающие щеку по нежной форме, на шею с тонким белым шрамом от гвардейского меча.
- Ты серьёзно вот это вот сейчас или просто прикалываешься все время? - осторожно спросила Итта.
- Конечно, прикалываюсь! - Эрик зажёг дурацкую улыбку и тут же погасил. - И серьёзно тоже. Будто не знаешь!
- Дурак ты, вот ну такой дурак! - Итта вздохнула и обняла его покрепче, сунула нос в плечо.
- Покажи мне умного. - Эрик снова свободно разлегся на матрасе, положил обе руки под голову. - Проблема в том, что я вообще много чего хочу. Слишком много. И от этого мне страшно. Я бы с большим облегчением разрыдался сейчас на твоём плече, не поверишь. Но я мужчина. Красивый, шикарный парень, очень смелый и талантливый. Идиот. Скажи же!
- Да. Что есть, то есть.
- Особенно красивый и талантливый, - уточнил Эрик.
- Дело в другом. Я знаю, чем ты не похож на него...
- Ну хоть это ты знаешь... - Эрик снова повернулся, наклонился так, что Итта услышала запах его дыхания и увидела все прожилки внутри хитрых, тёплых карих глаз. Он коротко вздохнул, скупо поцеловал Итту в лоб:
- Спи, одаренная ты наша.
Затем резко встал, сгреб свою постель и ушел спать на кухню, унося с собой свою бурю.
Продолжение следует...
Автор: Итта Элиман
Источник: https://litclubbs.ru/articles/22961-bereg-pticelova-glava13-derzhis-krepche.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: