Найти тему

Как спокойно выпить в гараже, если в коллективе "известный боксер"

История читателя Дмитрия Николаевича напомнила давнюю историю времен работы в Цехе связи славного города Учкудук: работал у нас мастером Серик Кайнарбаев, и в те же времена был известный боксер Серик Канакбаев(сейчас его фамилию пишут Конакбаев). Я прекрасно помню этого боксера, манера его выступления на ринге была, я бы сказал, интеллигентной. Пропускал он мало, а бил хорошо и точно. Но вернемся к нашему Серику.

Схожесть его фамилии играла с ним злую шутку, казахи пьянеют очень быстро, что-то там с генетикой, и в этом состоянии становятся драчливыми. В городе Учкудук рабочая неделя заканчивается пИтницей, когда коллектив собирается у кого-нибудь в гараже. В те времена, а это начало 80-х, в городе не было кафешек и прочего, где можно спокойно расслабиться после трудовой недели. А в гараже самое то. И вот, после первой рюмки, наш Серик забывал, что у него, все же не совсем такая фамилия, как у боксера.

Он становился в подобие боксерской стойки и вызывал желающих на бой. Это сильно отвлекало, ведь только начали и еще не до всех дошел градус, если бы он это затеивал ближе к завершению, а так только мешал отдыху и сопутствующей этому беседе, путался под ногами. Да, он был худенький и небольшого роста, вообще забавно это выглядело, но довольно назойливо.

Уговорить его успокоиться или просто слегка настучать, было бесполезно. Победы по очкам он не признавал. Но быстро выяснилось, что достаточно его уронить на землю и он сразу успокаивался, нокдаун он признавал. Поэтому, стоило ему встать в стойку, ближайший просто толкал его, чтобы он приземлился на "пятую точку" и этого было достаточно, дальше все шло по накатанной колее.

В понедельник он даже не помнил того, что было в пятницу, сколько не пытались призвать его не нарушать заведенного обычая, все же народ собирается не на мордобой, а просто отдохнуть, да и парень он был хороший. Мастерил он не у нас, а внутри телефонной станции, где работали одни женщины, так что по работе мы с ним не пересекались. И так до следующей пИтницы,