оглавление канала, часть 1-я
Подруга покладисто кивнула. А у меня аж сердце защемило от любви и нежности к ней, к этой дурынде, которая готова пойти за мной хоть в огонь, хоть в воду, хоть дракону в пасть, при этом, совершенно не заботясь, что будет с ней самой. Никогда не покинет и никогда не предаст. Не удержав своих эмоций, я порывисто обняла ее, прижав к своей груди, и поцеловав в макушку, прошептала:
- Спасибо тебе…
Казалось бы, такое простое действие перепугало ее насмерть. Она отстранилась от меня, с тревогой заглянула мне в глаза, и испуганным шепотом спросила:
- Полька, ты чего?...
Раздосадованная на собственную эмоциональную несдержанность, я пробурчала:
- Ничего… Просто нашло что-то. Подумала, сколько лет мы с тобой вместе…
Валька недоуменно похлопала на меня ресницами, и спросила:
- И чего…?
Я раздраженная еще больше ее дурацкими вопросами, сердито проговорила:
- Да ничего! Пошли, болезная… Гости там уже заждались, а мы тут, словно на выданье, выходить к жениху собираемся. - И первой открыла дверь в коридор.
Мое поведение подругу несколько озадачило, и, пока мы спускались по лестнице, она приставала ко мне, шепотом все время спрашивая:
- Нет, ну с чего-то ты так сказала?
В конце концов, уже стоя на последней ступени, я обернулась, и с усмешкой проговорила:
- Люблю я тебя, Валюха, вот чего…
Она расплылась в улыбке и протянула:
- А-а-а… Так я тебя тоже люблю. Только, ты, того… Завязывай меня так пугать, ладно? А то я уж подумала… Ну, в общем, будто ты со мной прощаешься…
Ответить я ей не успела по причине того, что уже переступила порог кухни.
За столом сидели все наши мужчины. Дядя Слава в спешке накидал на стол всего, что только сумел найти: от нарезанного куска сала с луком, до вчерашних макарон по-флотски. Понятное дело, гостей мы тут не ждали. Николай вид имел серьезный и внимательный, словно не гостей за столом принимал, а в кабинете начальства сидел. Егор, как всегда, был спокоен и нейтрально вежлив, сидел с полуулыбкой на лице, и делал вид, что внимательно слушает одного из гостей. Но в его взгляде, в самой его глубине я видела легкую настороженность, будто, он в любой момент был готов отразить атаку неведомого врага. Хотя, те кто его не знал, мог принять этот взгляд, за отстраненный. Я мельком глянула на любимого с немым вопросом в глазах. Он понял меня без слов и едва заметно качнул головой, нет, мол, не эти меня били.
Дядя Слава, кажется, исчерпал все свои запасы красноречия, и сейчас, увидев нас с Валькой на пороге кухни, с облегчением выдохнул. Взгляд его тоже был настороженно-беспокойным. Всегда очень хорошо чувствуя нас, наши настроения, сейчас, он, похоже, плохо понимал, что происходит. Видимо поэтому, он громче положенного, завопил:
- А вот и наши потеряшки!
Все, как по команде повернули головы в нашу с Валькой сторону. Мы скромно, с легким оттенком виноватости, поздоровались недружным хором:
- Здравствуйте… - И застыли по стойке смирно, словно и впрямь, пришли на смотрины.
В роли «сватов» выступали два человека. Разумеется, я их сразу узнала. Это был «бирюк», старший в их компании. И если мне не изменяла память (а она мне редко изменяла), звали его Образов Юрий Геннадьевич. А вторым был парень, похожий на крысу, самый дерганный из всех, насколько я помнила по последней нашей встрече, и звали его Степан Анатольевич Феоктистов. То, что их команда была в неполном составе, наводило на размышления. Интересно, а чем сейчас заняты остальные двое, которые, по моему мнению, были самыми опасными, в смысле физподготовки, в этой команде. Возможно, они опасались, что Егор их может узнать, и поэтому не явились? Но я помнила классическую максиму, что врагов лучше держать на глазах. И туту же себя одернула. Кажется, я, действительно, становлюсь параноиком, везде враги мерещатся. Хотя… В подобной ситуации лучше перебдеть, чем недобдеть.
«Сольную» партию вел, конечно, «бирюк». При нашем появлении, он прервал свой рассказ на середине (если я правильно поняла, он рассказывал про какой-то случай на охоте, который с ним когда-то приключился), и с трудом растянув губы в улыбке, которая больше напоминала оскал хищника, пропел:
- Ну слава Богу… Живы, здоровы! А то, Николай, мы после твоего прихода очень волновались. Леса здесь нешуточные, мало ли что может приключиться с двумя такими красавицами… - И без перехода, убрав улыбку с лица, спросил, словно мы были на допросе в каких-нибудь казематах: - И где же вы были так долго, что вас ваши друзья найти не могли?
Одновременно с его последним вопросом, я почувствовала слабое прикосновение к своему разуму, больше напоминающее укол острой спицей. Опять-таки, на автомате, поставила легкую защиту, состоящую из обычной таблицы умножения, а про себя хмыкнула: «Кто ж так сознание-то зондирует, валенок?» И тут же себя одернула. Противника недооценивать не стоило. Увлеченная этими мыслями, я не сразу сообразила, что от меня ждут ответа. Выручила, как всегда, Валька. Голосом Красной Шапочки, она пропищала с некоторым лукавым коварством:
- Так я заблудилась, а Полинка меня искать отправилась. Кое-как нашла. Вы же сами сказали, что леса здесь нешуточные… - И вид при этом имела самый, что ни на есть невинный. Никто бы сроду не подумал про эту девочку-припевочку, что она и кровь может у раненого остановить, не боясь выпачкаться, а если надо, то и по башке чем-нибудь тяжелым, что под руку подвернется, огреть.
Острый, я бы даже сказала, пронизывающий взгляд «бирюка» быстро переместился с меня на подругу и обратно. Понятное дело, он не поверил ни одному слову сказанному Валентиной. Но, вовремя вспомнив про свой образ, быстренько нацепил на лицо добродушную улыбку. Добродушие ему шло так же, как мне карнавальный костюм крокодила Гены в середине лета, и я подозреваю, что он это сам прекрасно понимал. Потому что, улыбка быстро сошла с его лица, и он скороговоркой проговорил:
- Ну, да ладно… Это теперь не важно. Главное нашлись, а остальное… Позвольте представиться и представить моего спутника. Полина Юрьевна уже с нами успела познакомиться, а вас, прекрасная незнакомка, мы видим впервые. – Это он к Вальке. Но увидев суровый взгляд Кольши, оставил несколько неуместный игривый тон, и четко, по-военному огласил: - Я – Образов Юрий Геннадьевич, а мой юный спутник – племянник моего давнего друга, Феоктистов Степан. А вас как зовут, мы уже знаем от вашего супруга. – И не дожидаясь каких-либо комментариев или ответов с нашей стороны, несколько небрежным тоном, с легким наигранным оттенком озабоченности, продолжил: - Вот, зашли узнать, что с вами. А то, когда Николай ночью к нам прибежал, мы уже собрались все вместе идти на поиски. Хорошо хоть перед этим решили заглянуть к вам. А тут оказалось, что поиски уже и не нужны, чему мы, признаться очень рады.
Особой радости в его голосе как-то не ощущалось. Так что, дяденька слегка переигрывал. Хотя, как мне показалось, его мало волновало, как мы воспримем его слова. И вообще, чувствовалось, что театральные постановки – не его стихия.
Услышав его фразу о том, что Николай помчался ночью к этим гражданам, да еще, к тому же, и имя ее им сообщил, Валька кинула сердитый взгляд в сторону супруга, но, быстро опомнившись, опять приняла образ Красной Шапочки. А я наблюдала за нашими «гостями», пытаясь понять, за каким таким бесом их к нам принесло. Ну не от волнения же за наши с Валькой судьбы, в конце концов!!
Пока старший «друг» и командир все это молол без особого смысла и толка, «грызун» Степа буравил меня своими крысиными глазками, словно собрался во мне дыру просверлить. Мне это слегка поднадоело, и я, повернув голову к нему, улыбнулась своей коронной «милой» улыбкой охотящегося голодного тигра, и посмотрела ему прямо в глаза. Парнишку слегка перекосило, и он поспешно отвел взгляд, сердито нахмурившись. А я задумалась. Если с остальными тремя было все более или менее понятно, то этот персоныш никак не вписывался в общую концепцию «туристов на отдыхе». И я не верила, что он из той же самой организации, что и «Образов со товарищи». А еще, мне не давала покоя некоторая узнаваемость, что ли. Что-то неуловимо знакомое виделось мне в его чертах и жестах. Только, вот я никак не могла понять, что именно.
Тем временем, гости стали благодарить хозяев за гостеприимство, и вскоре, под общий облегченный вздох, граничащий с хамством, отбыли восвояси. Хотелось бы мне еще понять, где эти самые «свояси» находились. Едва гости скрылись за воротами, как Валька тут же набросилась на мужа.
- Ты за каким… поперся к этим?! – Она выразительно кивнула в сторону скрывшихся за воротами гостей. – Лучше бы сразу помчался сдавать нас этому кубу или ромбу, как там его!! И чего они сейчас приперлись, кто-нибудь мне скажет?! А главное, чего теперь от жизни ждать следует? – И добавила совершенно другим жалобным тоном, обращаясь только ко мне: - И чего сейчас делать?
Я посмотрела на обиженно сопевшего Кольшу, и, положив руку на плечо подруги, миролюбиво проговорила:
- Ну, во-первых, попросить прощения у мужа. Ребята волновались за нас. Когда случается пожар, никто не обращает внимания, кто его помогает тушить, друзья или враги. Главное, чтобы огонь погас. Так что, не горячись. – Поймав на себе благодарный взгляд Николая, и не дожидаясь ответа от Вальки, которая все еще по инерции продолжала гневно сверкать своими глазищами, продолжила: - А, во-вторых, не знаю, кто как, но я иду спать. Меня уже ноги не держат, и голова не работает. А вот как выспимся, на свежую голову и будем думать куда бежать и кого хватать.
Особого энтузиазма моя речь у народа не вызвала. Только дядя Слава закивал головой в знак согласия, и пробурчал себе тихонько под нос, но так, чтобы все услышали:
- Все правильно, все так… Утро вечера мудренее…
А я, не дожидаясь отклика на мое предложение от других, развернулась и пошла наверх, в свою комнату. Голова у меня разламывалась, и я, почему-то, решила, что мое недомогание связано напрямую с посещением наших недругов. А еще, мне не давал покоя этот «крысеныш». На кого он, все-таки, похож? Не могу сказать, что одно лицо с кем-то мне знакомым, но вот мелкие детали, кое-какие черты, до зубовной боли напоминали мне кого-то. Только вот кого? И это меня мучило. А еще, я помнила свое смутное беспокойство, когда я смотрела на Образова. Он мне, вроде бы, никого не напоминал, и я была готова поклясться, что никогда ранее его не встречала, но смутное чувство какого-то узнавания имело место быть. И это меня тоже тревожило необычайно. Казалось, что я непременно должна что-то вспомнить, может быть, даже не из моей теперешней жизни, и еще, что это очень важно. Правда, заснуть мертвым сном мне это ничуть не помешало. И я даже не слышала, когда в спальню вернулась Валька и улеглась у меня под боком.