Она уже почти не слышала шума в заполненном зале. Гул возмущённых голосов, крики. Слова мужа и Оксаны доходили до неё, как сквозь вату в ушах. В голове билась только одна мысль: «И это наказание? Это – справедливый суд?».
Она снова закаменела. Теперь никто не видел улыбки на её осунувшемся лице. Никому не удавалось услышать тёплую нотку в её голосе. Мысль о подлом суде и несправедливом наказании постоянно бередила ум, сжимала сердце. Как врач, Марина Николаевна понимала, что это может привести к печальным последствиям.
А тут ещё начали появляться необычные сны. К ней подходил Геннадий, садился рядом и, глядя печальными глазами в её остановившийся взгляд, говорил: «Как же это так, мама? Я – мёртвый, а они живы!».
Марина Николаевна во сне не знала, что сказать сыну. Она только понимала, что его надо успокоить. Тогда успокоенность Геннадия утишит её боль.
– Геночка, – говорила она во сне. – Ты навсегда в моём сердце. Как порадовала меня медсестра в роддоме, когда поднесла тебя к моей груди и сказала: «Красавец!» Они всегда так говорят матерям, чтобы те были довольны своим ребёнком. Но ты был действительно красив! Это отмечали все.
Вы читаете продолжение. Начало здесь
Сын часто являлся ей во сне. То она видела, как везёт его в детской коляске. Он поднимает личико к ней, беззаботно и счастливо смеётся. То вела сына – маленькая ручонка в её ладони – по утреннему свежему асфальту в детский сад, и обоим было радостно.
Потом он явился во сне уже взрослым юношей и, обняв мать, прошептал ей: «Как я люблю тебя, мама!»
В следующий раз, когда сын во сне печально повторил ей фразу о том, что он мёртв, а они живые, Марина Николаевна почувствовала, как у неё текут слёзы.
– Я приду к тебе, Геночка! Обниму тебя, мой дорогой… Мы будем вместе там, где ты сейчас. А эти выродки… Их Бог накажет. Не может быть, чтобы Он их не покарал.
После появлений сына во сне Марина Николаевна стала чаще думать о Боге. Как-то раз даже пошла в церковь. Долго рассматривала иконы, не зная к кому обратиться. Увидела Богородицу с ребёнком на руках. Поставила перед иконой свечу. И – вспомнила старую поговорку: «Бог-то Бог, да сам не будь плох!» Не сможет эта женщина с ребёнком наказать убийц, как они заслуживают.
Сны, сначала редкие, со временем стали повторяться всё чаще. Она просыпалась и, боясь разбудить Дмитрия, в сильном волнении вставала с постели, ходила по комнате, вглядывалась в серую от уличных фонарей темноту углов, будто надеясь встретить там сына.
Муж видел всё это. Но молчал, ожидая её слов. Наконец она не выдержала. Рассказала:
– Дима, ко мне во сне приходит Гена. И говорит о несправедливости: он мёртв, а они живы.
Муж прижал её к себе, стал гладить, не зная, как успокоить. Мысли о Геннадии тоже каждый день появлялись и у него, вызывая боль и страдание. Как будто оторвали что-то такое, без чего жить стало невыносимо тяжело. Но он старался успокоить жену. Говорил, пересиливая себя.
– Что же мы можем сделать, Маришенька? Оттуда не возвращаются.
– Но тогда и этих мерзавцев надо было наказать. Пожизненно, – отвечала жена.
Мысль о необходимости наказания стала просто преследовать Марину Николаевну. Что такое три года колонии-поселения для этих отпрысков богачей? Ей говорили, что им туда привозят лучшие продукты, кажется, можно достать даже спиртное. А вскоре вообще стало известно, что убийц могут освободить по УДО. Женщина заволновалась: что такое УДО? Оказалось: условно-досрочное освобождение. Срок отбывания сократят до двух лет.
Нет, этого допустить нельзя. Нельзя, чтобы они жили, когда любимый сын мёртв. «Их надо убить», – подумала Марина Николаевна и ужаснулась этой мысли. Что значит убить? А это значит отомстить за смерть Геннадия.
С этого момента она знала, что делать. Нужно найти пистолет и научиться стрелять.
И вдруг вспомнила: искать оружие долго не надо. Наградной пистолет умершего отца хранился вместе с орденами и медалями в отдельном ящичке старого секретера.
Отец был полковником милиции. Много лет возглавлял отдел по борьбе с бандитизмом. Советская власть боролась с бандитами беспощадно. Каждого, кто был запачкан кровью, расстреливала. Также поступала с руководителями групп организованной преступности. В итоге жизнь в стране на долгие годы стала спокойной. Люди не знали, что такое решётки на окнах, что значит не открыть дверь на звонок или на стук просителя, не говоря уж о том, что двери стояли не железные, а из материалов, которые, как говорится, можно было пальцем проткнуть. Народ спокойно гулял по поздневечерним и даже ночным улицам, не боясь грабежа или другого страшного нападения. Самым опасным была встреча с подвыпившим хулиганом. Да и то без ножа – ношение холодного оружия тоже сурово каралось.
Поэтому последние годы работы полковник Меркулов возглавлял ОБХСС – Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности.
Марина стала поздним ребёнком. Когда отец умер, ей было восемь лет. Взрослея, она поначалу часто перебирала ордена и медали, осторожно открывала крышку таинственного ящичка. Боязливо брала в руки пистолет и читала выгравированные на медной пластинке слова «Майору Николаю Алексеевичу Меркулову за беззаветную борьбу с бандитизмом».
Дочь аккуратно укладывала пистолет на место и закрывала секретер. Затем они изредка рассматривали награды с мужем, а когда повзрослел сын – с Геннадием.
– Геройский у меня был дед, – сказал однажды внук. – Быть бы мне похожим на него.
Со временем обращение к реликвиям становилось всё реже, а пистолет они не брали в руки уже много лет. И даже забыли о его существовании.
Теперь она вспомнила про оружие и достала его из заветного ящичка в секретере. Пистолет холодно, тяжело лежал на ладони. Марина Николаевна решила не трогать в нём ничего, пока не изучит. Нашла книгу и тайком от мужа, когда он был на работе, стала изучать грозное оружие – пистолет Макарова.
Дмитрий ничего не знал.
Предстояло научиться главному: стрелять. Женщина выбрала тир подальше от дома. Тренерам изложила легенду. Дескать, когда-то её отец был награждён именным пистолетом Макарова. Ни его, ни оружия давно уже нет. Но в память об отце она хотела бы научиться стрелять.
Марина Николаевна стала приезжать в тир один, а то и два раза в неделю. Занятия были платные, но это её не волновало. Главное, она должна стрелять очень хорошо.
Тренеры радовались успехам способной женщины. Она с двадцати шагов попадала в глаз нарисованного человека, в центр лба, в область сердца.
– Может быть, примете участие в соревнованиях? – предложили ей.
– Нет, спасибо, – скупо улыбнулась женщина. Она заметила, что иногда стала снова улыбаться, хотя и очень сдержанно. – Нет такого приза, который предложат устроители соревнования.
Она знала один приз: встречу с двумя человекоподобными зверями, убившими её дорогого сына. Она должна поглядеть в их глаза, когда убийцы увидят взведённый пистолет.
А время встречи приближалось. Как и обещали адвокаты, благодаря условно-досрочному освобождению, срок убийцам сократили с трёх до двух лет. Потом стали высчитывать, сколько времени они просидели во время следствия под арестом, превращая часы в дни. Выход из колонии приближался ещё быстрее.
…Никто так не ждал встречи с вышедшими из заключения, как Марина Николаевна Соколова. Ждали, конечно, и родственники. Но они и радовались, и тревожились. Даже по внешнему облику, по разговорам было видно, что пришло заматеревшее зверьё. Напившись, оба грозили убить женщину с ребёнком, которая «посадила их» своими показаниями. Не могли без злобы говорить о матери убитого ими человека. Она требовала то смертной казни, то пожизненного заключения. Кричала, что их обоих надо расстрелять.
Марина Николаевна ходила к роковой детской площадке, которую запомнила на всю жизнь. Думала: приедут они туда, не смогут не насладиться воспоминаниями.
И два огромных дорогих внедорожника прибыли на страшное место.
Марина Николаевна шла с работы. Тяжёлая сумочка оттягивала плечо. Теперь она всегда носила в ней пистолет. Увидев огромные гробы-машины, ускорила шаг. Между автомобилями, как в тот далёкий, но незабываемо близкий день, стоял столик. Наверное, другой. Но – с бутылками и стаканчиками.
Марина Николаевна подошла сзади и встала между машинами. Виктор Курбатов, тот, который предложил «сделать шашлык», увидел её:
– Тебе чего, тётка? Может, выпить хочешь?
– Хочу. Твоей крови, [грубое слово]!
Она быстро раскрыла сумочку, выхватила пистолет, взвела его и увидела округлившиеся от страха глаза. Выстрелила прямо в один из них. Курбатов упал на руль, надавив сирену.
Женщина повернулась ко второму. Но тот уже понял, в чём дело, выпрыгнул из машины и, увидев поднятый на него пистолет, заорал, перекрывая рёв машинной сирены.
– Спасите! Помогите! Убивают!
Он было бросился бежать, но Марина Николаевна знала, куда стрелять. Туда, куда эта [грубое слово] всадила нож её сыну. Прямо в сердце. Туда же выстрелила и она.
Убийца ее сына дёрнул ногами и затих. Насмотревшись детективов, заполнивших все телеэкраны, мстительница знала, что в таких случаях делают контрольный выстрел. Она подошла и выстрелила в голову.
Пока Марина Николаевна уходила, автомобильный сигнал продолжал реветь. И лишь когда ушла далеко, он смолк. Видимо, кто-то прибежал и сдёрнул тело с руля. Она шла, дрожа от волнения. При этом всё время повторяла: «Я отомстила им за тебя, Геночка. Отправила туда же, куда они сбросили тебя».
Дежурный полицейский с удивлением посмотрел на приятную моложавую женщину с очень бледным лицом, на котором выделялись слегка подкрашенные губы и чёрные брови. Её беспокойство насторожило его, а когда она вытащила из сумочки пистолет, только успел нажать кнопку тревоги и поднял руки вверх, но она положила пистолет через окно на его стол и сказала:
– Я убила двоих. Арестуйте меня.
Дежурный лейтенант схватил пистолет и хотел выскочить из своего помещения, но к нему уже бежали вооружённые полицейские.
– Что такое? – громко и строго спросил капитан.
– Она убила двоих, и сама сказала об этом.
Марина Николаевна повернулась к капитану.
– Да. Я убила двух негодяев. Вон лежит пистолет. Из него. Теперь вы можете делать со мной, что угодно. Можете расстрелять. Можете посадить. Я выполнила свой долг. Отомстила за убийство сына.
Глава 4.
Весть о расстреле сыновей двух местных богачей быстро облетела всю область. И расстреле не кем-нибудь, а известным врачом-терапевтом Мариной Николаевной Соколовой. Сотни людей знали её лично. Другие были наслышаны о внимательном отношении врача к пациентам, третьи знали, что она жена ведущего инженера одного из оборонных заводов Дмитрия Олеговича Соколова. Как же это случилось? Как уважаемая женщина взяла в руки оружие? И что толкнуло её на этот исключительный поступок?
Марину Николаевну арестовали, но потом отпустили под подписку о невыезде.
Начинать расследование о том, где она взяла пистолет, не было никакой необходимости. На его рукоятке красовалась пластинка с выгравированными фамилией, именем, отчеством владельца. А Николая Алексеевича Меркулова, легендарного борца с бандитизмом, знали не только ветераны областного управления внутренних дел. Его приводили в пример молодёжи. Единственная вина наследников была в том, что они не сдали наградное оружие. Но Марина Николаевна была уверена, что наградной пистолет вместе с остальными наградами должен храниться в семье.
А вот двойной расстрел тянул на большое уголовное дело. Дмитрий Олегович посерел, переживая за жену. Он не знал о её приготовлениях и потому тоже был поражён. Но внутренне одобрял такой поступок и даже гордился женой.
По-другому вели себя родители убитых. Они клеймили Соколову в двух местных газетах, по местному телевидению, платя большие деньги за предоставляемую площадь и время.
Однако совсем иначе стали реагировать авторы в интернете. Под разными псевдонимами писали, что негодяев покарал сам Бог руками матери убитого ими прекрасного парня. Анонимные авторы описывали похождения двух дрянных молодых людей. Всё это начинало склонять общественное мнение в пользу Марины Николаевны.
В противовес нанятым сверхбогатыми родителями адвокатам, Соколовы тоже нашли защитников. Первые не столько выискивали, сколько придумывали положительные оценки для своих мёртвых клиентов, поскольку чего-либо хорошего о них сказать было невозможно. Соколовские адвокаты пытались найти анонимов, которые сообщали в соцсетях нелицеприятную правду о сыновьях местных «олигархов».
Обе силы готовились к судебному ристалищу.
И тут в городе К. появилась ещё одна группа юристов. Это были представительницы Всероссийского общественного движения «Материнская сила». Оно было известно в стране. Там, где какая-нибудь женщина-мать попадала в тяжелейшую ситуацию, стали всё чаще появляться представительницы этого нового общественного движения. Его создала Вера Александровна Горностаева – активная, смелая мать, награжденная орденом «За личное мужество». Она не только руководила движением, но и сама бросалась на защиту обиженных матерей.
Борьба за одну трагическую судьбу продолжалась у неё целый год. История была такой. Из тюрьмы домой вернулся мужчина. Женщина приветливо встретила его. Думала, отогреется душой, станет нормальным человеком.
Жили они в частном доме. Однажды, находясь в доме, жена услышала истошные крики. Выбежала во двор и увидела, что освободившийся отец, возле кучи дров в углу двора, [совершает чудовищное противозаконное действие] трёхлетнюю дочку. Обезумевшая от происходящего, мать бросилась туда. По пути увидела лежащий на дровах топор. Схватила его и раскроила череп негодяю. Её стали судить за убийство.
Сначала приговорили к 20-летнему заключению в колонии. Но в судебное дело вцепилась Вера Александровна. Она участвовала в судах последующих инстанций, вплоть до Верховного. Вместе с адвокатами составляла ходатайства, разъясняющие, кем был убитый, и что стало после инцидента с ребёнком. Дело тянулось почти год. Благодаря усилиям Горностаевой и её соратниц, после каждого очередного рассмотрения срок наказания уменьшался. Наконец, последний суд вообще освободил женщину от наказания в связи с тем, что она действовала «в состоянии необходимой обороны, защищая жизнь ребёнка».
За несколько лет количество членов движения выросло почти до двухсот тысяч. И оно стало оправданно носить название «Материнская сила».
Представительницы этого движения были одинаковы только в одном. Они являлись матерями. Но в остальном это были разные люди. Разные по характерам, по возрасту, по профессии. Учителя. Работницы промышленной сферы. Медики. Продавцы. Экономисты. Юристы. А среди последних – следователи, работники прокуратуры, адвокаты.
Узнав о трагедии в городе К., движение направило туда солидный десант.
Продолжение здесь
Повесть основана на реальных событиях. Все имена действующих лиц изменены.
Tags: ПрозаProject:poldenAuthor: Щепоткин Вячеслав