Нам бывает сложно простить, даже если человек раскаивается. Словно хочется это свидетельство против другого донести до Страшного суда, чтобы положить на стол доказательств и надеяться на возмездие
«Я понял, что мир устроен намного сложнее, в том числе мир верующих людей»
Владимир смог простить свою жену после ее измены и ухода
«Моя жена была значительно моложе меня: мне было 29 лет, а ей – 20, когда мы поженились. Познакомились в храме, она была тем, кого называют ДВР (дети верующих родителей). С детства привыкла бывать на службах, но личной тяги к вере я не заметил. И самонадеянно подумал, что со временем смогу помочь ей, своим примером.
Когда мы поженились, она уже не очень-то хотела, чтобы я посещал храм. „Давай в выходные лучше поедем куда-нибудь“, – просила она. Я объяснял, как важно для меня бывать в Церкви. Потом у нас родился сын, и все как-то смягчилось.
Прошло около пяти лет. Я понимал, что она совсем молодая, ей важно развеяться, встречаться с подругами. Как я потом узнал, однажды в кафе к ним подсели двое молодых людей. Жена не хотела давать телефон, но фамилию назвала. Парень нашел ее в соцсетях, у них началась тайная переписка, потом встречи. Она объясняла потом, что он ей понравился с первого взгляда. В течение двух недель она ходила какая-то счастливая, но при этом с остекленевшими глазами. И однажды я спросил:
– Что с тобой происходит? Ты что, влюбилась?
– А ты это только сейчас понял? Я уже две недели пытаюсь тебе об этом рассказать, – ответила она.
Мужчины не замечают таких вещей, это женщины куда более чувствительны, они в первый же день могут догадаться, что произошла измена. Я стал ее расспрашивать, было видно, что ей неловко об этом говорить.
Я не мог уснуть всю ночь. Утром встал и пошел на работу. А когда вернулся домой, ее дедушка – мы жили с ним – сказал:
„Приехал какой-то мужчина, они быстро собрали вещи, взяли ребенка и уехали. Вов, что происходит?“
Она в течение суток не отвечала на звонки. Не знаю, как я выдержал, я не мог спать двое суток подряд. В какой-то момент мне друг привез успокоительные, мама его знакомого болела раком, попросил у них. Я еще думал, может быть, напиться. Но не стал. Начал курить.
Она, наконец, вышла на связь, но сразу сказала: „Если ты будешь нас преследовать, я вообще увезу сына, и ты его больше не увидишь“. А я мог только плакать в трубку и просить ее вернуться. Я не справился с эмоциями, не смог проявить силу воли. Она мне так и сказала: „Ты сопли пускаешь, как к тебе такому мягкотелому возвращаться?“
Мне хотелось отомстить, пересчитать этому парню ребра. Еще долго я опасался, что если столкнусь с ним случайно, то не выдержу.
Они жили вместе, а я все надеялся, что она вернется ко мне. По выходным приходил забирать сына. Очередной раз после выходных привез его к ней, она открыла дверь, из квартиры доносилась музыка, она танцевала в буквальном смысле. Взяла сына, а он говорит: „Пап, мам, дружите“. Ребенку два с половиной года, а он все понимает. Дверь закрылась. Она там была абсолютно счастливая, а я стоял уничтоженный, вместе с нашей семьей.
Вся ее семья – прихожане моего храма. Я встречал их там и спрашивал: „Как же так?“, а они отвечали: „Мы приняли эту ситуацию, он хороший парень“.
Ее брат опубликовал у себя ее фото вместе с тем парнем. Я удалил ее брата из друзей и перестал общаться, он удивился: „Вов, но мы-то с тобой вроде не ссорились“.
– А как мне понимать все эти фотографии? – спросил я.
– Да никак не надо понимать, – ответил он.
Ну, никак не надо, тогда и дружить никак не будем.
На развод она подала только через год. Я отклонил, потому что все еще надеялся, что она вернется. Но сейчас разводят и по желанию одной стороны. Кто-то из знакомых мне даже советовал: „Ты ни с кем не строй новых отношений, может быть, она вернется к тебе через 10 лет“. А она сама мне как-то сказала с иронией: „Вернусь к тебе, Вов, когда на пенсию выйду, буду с тобой в Церковь ходить“.
Потом я узнал, что она уже ждет ребенка. Потом появились фотографии их свадьбы. И когда я увидел счастливые лица, особенно ее родственников, я понял, что назад дороги нет. Я не смогу повернуть их счастье в свою сторону.
Я стал пытаться принять эту ситуацию. Объяснял себе, что она была слишком молодая, когда мы женились, она не понимала еще, кто она есть и чего хочет. Ей со мной было скучно, она хотела движухи.
А еще я понял, что Господь не отнимает человеческую свободу, даже если человек совершает грех. Господь позволяет ему сделать этот выбор. А если ты на стороне Бога, ты должен тоже принять этот выбор. Я пытался понять, где был не прав.
Я не совершенство, меня можно разлюбить. Она сама говорила потом, что любовь ушла до того, как она встретила этого парня, то есть мы бы все равно расстались. Но я виноват, что взял девочку за руку в уверенности, что смогу привести ее ко Христу.
Сейчас я понимаю, что спутника жизни нужно выбирать по тому, что вам обоим дорого, значимо. Если для меня важно, чтобы мы не только любили друг друга, но и молились вместе, то нужно искать такого же человека.
Вначале я думал: „Ты меня предала, поэтому пусть тот человек так же с тобой поступит, и ты поймешь, как больно сделала мне“. Я был уверен, что их союз недолго продлится, он найдет себе другую, виновные будут отомщены.
Потом постепенно ты понимаешь, что не хочешь, чтобы она испытала то, что испытал ты. Наверное, это и есть прощение – когда ты не хочешь зла человеку, который принес зло тебе.
Но я и не могу сказать: „Просто будь счастлива“. В одной из книг отца Александра Меня я прочитал, что любовь к врагам – это не когда ты готов обниматься с теми, кто хочет тебе отвинтить голову. Любовь к врагам – это желание человеку добра и исправления. При этом не важно, кто из вас прав, возможно, вы оба не правы.
Я желаю ей осознания, но больше не хочу „возмездия“.
Вспоминая о ней, я могу испытывать какой-то негатив. Прощение – это вызревание, оно может „расти“ годами.
Дольше всего, почему-то, у меня заноза сидела по отношению к ее родственникам. Когда это случилось, никто не позвонил мне и не спросил, как я себя чувствую. Хотя мы были с ними всегда в нормальных отношениях, к тому же мы ходим в один храм. Однажды они позвали меня на чай, я пришел, речь зашла о сыне, о том, что я боюсь, что его от меня могут куда-нибудь увезти. На это бывший тесть сказал, что если для них будет лучше уехать, то пусть уедут, а мне не стоит им препятствовать. Я не знал, что сказать. Это очень образованные люди, у них много христианской литературы дома.
И я не мог простить им такой быстрый переворот, так легко они сошлись с этим новым мужчиной, хотя мы тогда еще не были в разводе.
Слава Богу, я мог проживать это все вместе с Богом. Он посылал мне в самый сложный этап людей, которые молились со мной и за меня, людей, у которых были подобные истории. Теперь и я понимаю тех людей, у которых такая ситуация, и могу сказать: „Я знаю, что ты прожил“. Но я понял, что мир устроен намного сложнее, в том числе мир верующих людей.
Сейчас я женат на девушке из нашего прихода».
«Обида – это яд, который ты приготовил другому, но выпиваешь сам»
Ксения не может простить близкую подругу
«Мы дружили с Викой с 11 лет. Оставались ночевать друг у друга, в юности вместе ездили отдыхать. И даже женихов нашли почти одновременно. Она обручилась со своим женихом, а через пару месяцев я – со своим. Но за три месяца до свадьбы Вики, ее жених расторг помолвку и бросил ее. А у нее уже было куплено платье.
Это было очень больно. Я говорила, что в этом же платье она будет счастливо выходить замуж за того самого, „настоящего“, а не какого-то летуна. Старалась быть рядом. И вдруг стала замечать, что своим присутствием еще больше ее расстраиваю. Потому что я выхожу замуж, а она нет.
А еще в это же время я пришла в Церковь, у меня там сразу образовался большой круг общения, я ходила очень счастливая.
В конце концов Вика на мою свадьбу не пришла, но прислала длинное поздравительное сообщение. Я поняла, что сколько было возможно вложить любви в этот текст, она вложила. Но после этого в отношениях появилось напряжение.
Например, муж приходит с работы, а она в это время мне звонит. И ей нужно, чтобы я с ней поговорила. Я отвечаю, что прямо сейчас никак не могу. А она обижалась.
После свадьбы муж и жена действительно отлепляются от своих родителей, родственников, друзей и прилепляются к супругу. Моя сестра, сейчас она живет в Америке, писала всем друзьям и родственникам после свадьбы, что в этом году приоритет для них – их пара. И заранее просила прощения, что они не смогут приезжать на все праздники и дни рождения.
Мне это кажется немного нарочито. Но по сути, это их право. Даже лучше, что люди открыто объясняют, что хотят побыть друг с другом – ведь это первое время очень важное, непростое, тут другим не грех посторониться.
Но моя подруга словно не замечала, что я замужем. В любое время, когда ей хотелось, я должна была быть свободной для нее. А когда мы общались, во всем сквозило неприятие моей успешной в ее глазах жизни. Даже в каких-то несерьезных мелочах, например, она поправилась и села на диету. Мы встречались в кафе, я проголодалась и хотела поесть, в ответ получила какие-то едкие замечания, что, мол, хорошо мне, я могу съесть слона и т.д., а она голодает.
После каждой встречи, разговора по телефону я понимала, что все меньше и меньше хочу общения с ней. Я пыталась сказать ей, как тяжелы мне ее обвинения в том, что я могу есть плюшки, что у меня заботливый муж и т.д. В ответ услышала: „Да, я такая“.
В конце концов отношения просто сошли на нет. Потом оказалось, что ее бывший жених такой, что лучше никому с ним не связываться, как говорится, Бог отвел. А через пару лет Вика вышла замуж.
Но меня вся эта история почему-то не отпускала, продолжала мучить, было много горечи и никакого желания вновь общаться.
Сейчас я участвую в 12-шаговой программе, и мы разбираем тему прощения. Нужно извиниться перед всеми, кому я сама причинила ущерб. Открытием для меня оказалось, что обида – это тоже ущерб, ты как бы вредишь другому человеку. Хотя прежде всего – себе.
Есть такая хорошая пословица: „Обида – это яд, который ты приготовил другому, но выпиваешь сам“. То есть передо мной стоит задача простить и попросить прощения.
Пока у меня нет сил ни на то, ни на другое. Но есть желание. И я молюсь и размышляю над этим. Например, важно понять, что своей просьбой о прощении я не должна требовать и ожидать, что другой человек тоже попросит прощения.
Другой важный момент, который я поняла, что как минимум половину ее колкостей я могла видеть через призму своей обиды. И таким образом разрушала наши отношения не меньше, чем она.
Я иногда перечитываю ее поздравление на нашу свадьбу и вижу, как много в нем любви. Я хочу простить».
Коллажи Татьяны Соколовой
