Таёжными тропами 105
Александру разрешили вставать. Это стало для него событием. Помочь бойцу пришли санитарка тетя Маша и Рита. Они с обоих сторон поддерживали Сашу, пока тот пытался удержаться на слабых ногах. Без сил опустился на кровать, все тело дрожало от напряжения.
- На сегодня хватит, - объявила Рита. – Нагрузки организму нужно давать постепенно.
Саше лежать не хотелось. Он с трудом сел. Весь день то вставал, то ложился, как Ванька – встанька, доведя себя до изнеможения.
Беспомощность и беспамятство заставляли чувствовать себя никчемным и слабым. Быть таковым Александр не хотел. Поэтому, как только появилась возможность изменить такое положение дел, он воспользовался им.
Каждый день Александр изнурял себя нагрузками. Любой шаг, даже самый маленький для него был нагрузкой.
- Нельзя так относиться к себе. Организм еще слаб, зачем истязать себя, - говорила Рита.
Саша ее не слушал, продолжал тренировки. Надеялся, что когда тело станет сильным и подвижным, мозги тоже включатся в работу. Они включались. В уме всплывали производственные механизмы, схемы, части деталей. Он пытался восстановить картину, где всё это видел, и вынужден был признать, что этой информации нет. Он скрипел зубами, расстраивался, но изменить ничего не мог.
Александр не помнил ни своей фамилии, ни своего отчества. Он не знал, где жил раньше, по какому адресу находится дом.
Николай Николаевич хлопотал перед главным врачом, чтобы сделать Александру документы и куда-то устроить его на жительство и на работу. Тот в свою очередь обратился в соответствующие органы. Те пытались проверить данного бойца, но никаких зацепок по нему не находилось. Ввиду того, что не осталось никаких сведений, откуда, с какого места фронта, Александр прибыл в санитарном вагоне, узнать что-то не представлялось возможным.
- Выбирай, Александр, себе фамилию и отчество, - как-то сказал Николай Николаевич.
- Раз меня нашли под ёлкой, значит, быть мне Елкиным, а отчество я от вашего имени возьму, если разрешите.
- Отчего ж не разрешить? Бери, будешь Александром Николаевичем.
Ближе к выписке его направили посетить завод. Рита вызвалась в провожатые.
- Мы о вас уже знаем. Поставим вас в конвейер на операцию. Она не сложная, женщины справляются и вам, думаю, будет под силу, - сказали ему в отделе кадров. – И идите в общежитие, там дадут вам кровать. В комнате шесть человек, но другой пока нет. Вот война окончится, там посмотрим.
Саша был рад и этому. Он совсем не представлял, как будет жить дальше.
- Ты мог бы пока пожить у меня, хотя одинокой девушке пускать в дом мужчину не совсем правильно. Что подумают люди? – говорила Рита.
- Да если дадут кровать, и будет крыша над головой, то мне больше ничего и не надо, - искренне отвечал Саша.
- Да как же не надо? После такого ранения оказаться на заводе – это рискованно.
- Ничего. Силы возвращаются. Теперь – то уж не пропаду.
Николай Николаевич велел изредка заглядывать к нему на осмотр.
Александр вышел из госпиталя с пустыми руками.
- Пойдем ко мне. Сейчас истоплю баню, намоешься. Завтра один день можно и отдохнуть, а дальше уже пойдешь в свое общежитие, - настойчиво приглашала Рита.
- Неудобно тебя стеснять, - колебался Саша.
- Пошли, - как о деле решенном сказала спутница. – У меня отцовская одежда есть. Может и коротка тебе будет, зато чистая, переоденешься. Померяешь, если подойдет – с собой заберешь.
Александр знал, что Рита живет одна. Отец воюет, а мать умерла еще в начале войны.
Пришли в небольшой дом на дальней улочке. Крылец, сени, горница будто напомнили что-то знакомое, но это было настолько неуловимым, что зацепиться мысли было не за что.
- Давай воды наношу. Говори, где ведра?
- Не надо. В бане вода есть, а светиться тебе на улице не желательно. Пойду печь затоплю.
Саша пошел следом за Ритой. Она подожгла лучину. Он взял из ее рук тонкие длинные щепки, поднес к дровам в печи. Огонь разгорался, потянуло дымком. Саша был уверен, что такое он уже делал когда – то. Запах дыма точно показался знакомым. Что было неудивительно. Баня имелась в каждом частном доме. «Значит, я в такой уже мылся,» - заключил он.
Авторские права на произведение охраняются законом Российской Федерации. Единый номер депонирования литературного произведения в реестре: 224052301615