21 июля 1946 г. в письме Чарльзу Фёрту профессор извинился за то, что не ответил на его запросы о книге Классена (16 марта Фёрт предлагал Толкину за плату в 2 гинеи проконсультировать издательство, стоит ли публиковать работу Эрнста Классена «Наброски по истории английского языка»).
Признавая, что весной, когда болел, многим пренебрёг, Толкин продолжал:
«Я бы мог, если бы письма не зарывались бы столь быстро в растущую из них самих гору, в отсутствие секретаря, даже если это непрофессионал из собственного дома, написать в объёме открытки, сразу же отправить вежливый отказ <…> Я бы с радостью сделал, как вы просили, кроме такого рода небольшой задачи, которая имеет тенденцию к бесконечному разрастанию, пока в целом не превратится в гигантский труд, это именно то, от чего я сейчас категорически отказываюсь, из любых источников, в отчаянной надежде наконец заполучить немного времени, чтобы писать».
Книга Классена ему незнакома, но мнением своим о такого рода изданиях он готов поделиться – на них «должен повышаться спрос … в будущем». Он получил письмо от художника Хоруса Энгельса по поводу немецкого перевода «Хоббита» и ответил, что «все вопросы перевода и авторских прав находятся в руках издателей». Ему было бы интересно узнать, известно ли что-то о «Рюттен унд Лёнинг», издательстве, которое перед войной собиралось выпустить «Хоббита» на немецком, и каковы могут быть перспективы переводов на другие языки. Кроме того, он спрашивал, какие новости у Сьюзен Дагналл, сотрудницы издательства.
«Рюттен унд Лёнинг» было основано лицами еврейского происхождения, и после прихода к власти нацистов, в 1936 г., племянник основателя (владелец трёх четвертей издательства; казнён в 1942 г. в Заксенхаузене) и его деловой партнёр (владевший оставшейся четвертью; сбежал в Норвегию, а после её оккупации нацистами – в Швецию) были вынуждены, в соответствии с законодательством, продать его немцу. В конце 1930-х гг. публикации зарубежных авторов там резко сократились, хотя и не прекратились полностью; в 1940-е гг. «Рюттен унд Лёнинг» стало частью пропагандистской машины Третьего рейха. Меньше чем за месяц до конца войны, когда город вот-вот должен был быть взят советскими войсками, британцы напрочь разбомбили центральную часть Потсдама. От здания, которое занимало руководство "Рюттен унд Лёнинг", остались лишь руины. Документов, касавшихся «Хоббита», даже если они не были уничтожены ранее, не сохранилось. В 1946 г. производственные мощности издательства, сотрудничавшего с нацистами, национализировали просоветские власти, и в ГДР деятельность «Рюттен унд Лёнинг» возродилась и вновь расцвела. В том же 1946 г. права на немецкий перевод вернулись к «Аллен энд Анвин» и были позже переданы другому издательству в ФРГ.
24 июля Чарльз Фёрт ответил, что ситуация с немецким переводом «Хоббита» неопределённая. Последний адрес, по которому «Рюттен унд Лёнинг» располагалось перед войной, разбомблен, и ни одна из трёх Западных держав, участвующих в оккупации Германии (т.е. Великобритания, США и Франция), не предоставила этой компании разрешения на возобновление издательской деятельности (по поводу России Фёрт информацией не располагал). В настоящее время немецким издателям не разрешено напрямую вести переговоры с английскими компаниями. Попытки «Аллен энд Анвин» организовать переводы осложнены нехваткой экземпляров для высылки за рубеж, но уже рассматривается возможность переводов на испанский, датский и чешский языки. Голландский издатель от «Хоббита» отказался. Сьюзен Дагналл незадолго до войны вышла замуж, и теперь у неё уже один или два ребёнка.
2 августа Толкин написал живущему в Польше филологу Пржемыславу Мрочковскому (защитившему в 1946 г. магистерскую диссертацию) письмо, в котором посоветовал продолжить обучение в американском университете Нотр-Дам.
Мой дорогой мистер Мрочковский,
Я рад снова получить от вас известия. Я слышал от м-ра К.С. Льюиса, что он собирался увидеться с вами, но больше ничего не слышал.
Я был целиком погружён в самое утомительное и сложное из дел, ни в коей мере не завершённое, занимавшее всё моё внимение; так что, боюсь, должен признаться, что ничего больше для не сделал, кроме того, что переговорил о вас с Льюисом. Кроме того, я неясно выразился, что это моя задача сделать всё, кроме поддержки любых действий, предпринимаемых Британским Советом, чтобы вас здесь приняло некое «общество» – общество, включающее колледжи, ассоциацию студентов, не приписанных к колледжам, носящее имя Св. Катарины, и признанные «частные холлы» (такие, как иезуитский Кампион-холл) [Институты Оксфордского университета, которые управляются не их членами, а внешней организацией, в данном случае – Обществом Иисуса. – Примечание переводчика].
Я до сих пор очень занят, так что простите, что пишу столь расплывчато. Если бы вы напомнили мне о предполагаемых ваших направлениях обучения и исследования, это пошло бы на пользу.
Этот месяц неудачный. Большинство людей отсутствует. Сегодня утром я, как только получил ваше письмо, позвонил в управление Св. Катарины в надежде выяснить, связывался ли с ними по вашему поводу Британский Совет, и в любом случае, узнать, остались ли у Цензора (официальное титулование главы этого общества) какие-то вакансии. Ответа я получить не смог. Не могу я сейчас и добраться до местного филиала Британского Совета – я сделаю это, прежде чем запечатаю письмо.
Между тем, я совсем не уверен в том, что Нотр-Дам не сможет предоставить лучшее место, чем современный Оксфорд. Нелегко вам советовать, но я бы склонялся к тому, чтобы прекратить что-либо предлагать по данному направлению, если только у Британского Совета нет какого-то определённого предложения в этом месте.
Касательно стоимости проживания в Оксфорде. У Св. Катарины, как предполагается, будет относительно дёшево (один из поводов для существования этого общества). Если я смогу с ними связаться, несомненно, они предоставят мне надёжные данные. Расходы в Оксфорде необременительны, и если вы не учитесь для получения степени (и таким образом не платите, например, за «тьюторство» или научное руководство), они сводятся к минимальным. Комнат для проживания в Св. Катарине нет (как нет в нынешние переполненные толпами дни в большинстве колледжей), и студенты живут в городе на съёмном жилье, которое всё труднее и труднее найти, и которое всё больше и больше дорожает; хотя в Св. Катарине, предположительно предоставят всю возможную помощь в поиске места размещения для принятых ими обучающихся. Насколько я могу судить, по опыту собственных сыновей, проживание в Оксфорде вместе со всеми расходами будет вам стоить как минимум 50 фунтов в триместр (возможно, больше), и это не включает каникулы.
Мои наилучшие вам пожелания.
Искренне ваш,
Дж.Р.Р. Толкин.
Позже в тот же день Толкину удалось пообщаться и с Цензором, и с Британским Советом, после чего на вторую страницу письма он добавил пространный постскриптум: все гранты Британского Совета на «предстоящий год» (академический 1946/47 год) были выделены предыдущей весной, и даже если бы Мрочковский получил один из них, в Св. Катарине свободных мест нет.
Польский филолог, последовав совету Толкина, отправился в США и уже на следующий год получил там докторскую степень (подробнее о Мрочковском см. в статье «Гость из Польши и Мордорские рисунки»).
Публикация статьи на Дзене одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.