Темнело, Цэтэн посмотрел на окна дома и увидел верёвку, свешивавшуюся из окна второго этажа, пора, и он полез в окно. Одной рукой неудобно, но второй у него давно нет, откусил снежный барс, когда он был ещё ребёнком. Это окно Доржи, умная женщина, понимает, что ему непросто залезть, поэтому навязала узлов. За них и ногами цепляться легче, и рука держит хорошо.
Сейчас он остался последним мужчиной в деревне. Уезжают на заработки мужики, да там и остаются. А что, в городах они пользуются уважением, женятся, заводят детишек, а потом в деревню их уже ничем не заманить. Уж так повелось, что в Тибете мужчина, последний человек. Матриархат устанавливает свои законы, свободно он может посещать только дом матери.
Остальные дома для него открыты только ночью и вот так, в окно. Никто не смотрит за тем, с кем спит девушка или женщина, ночь принадлежит ей, зато днём двери закрыты для мужчин. А он последний в деревне, после него заводить детей будет не от кого, вот и лазит он по ночам в окна домов, ублажая местных дам.
В этом доме он уже бывал не раз, обе дочки Доржи уже беременны от него, теперь и матери захотелось мужчину. Ему не жалко, молодость требует этого ежедневно, только лазить в окна непросто. Старый Аху разбился, когда полез в окно третьего этажа, никак не угомонился старик, а теперь его лавочка стоит беспризорной. Остался в деревне один Цэтэн, который ещё поддерживает угасающий огонь жизни.
- Устал? – Доржи понимает мужчин.
Напоила молоком яка с лепёшкой, уложила на кровать, раздев догола и сделала массаж. Разбудив его «меч», женщина оседлала его и скачка началась. Сколько было «заездов» в этой скачке, уже не имеет значения, но Цэтэн устал основательно.
- Держись, я сама опущу тебя, - сказала женщина и спустила парня вниз. – Отдохни хорошенько, прошептала она вслед и втянула верёвку в окно.
Солнце едва коснулось заснеженных вершин, и домой ещё рано идти, вот Цэтэн и пошёл по улице просто так. Где-то втягивали в окна верёвки, так и не дождавшись мужчины, а надо было лучше к ним относиться, они не разбежались бы в города на равнине. Из лавки Аху показалась старая Сонма, смущённо взглянув на него.
- Я оставила деньги, - тихо сказала она.
Ну да, без лавки тоже нельзя, но жители оставляют деньги за товар, даже при умершем хозяине.
- Заходи, - позвала она парня, - я знаю, где ты был.
Это вызвало стеснение, и он покраснел, хотя в рассветных сумерках этого и не видно. Здесь не принято говорить, кто и где был. А старая Сонма чуть ли не силой втянула парня внутрь.
- Смотри, сколько товара, выбирай, что захочешь, я заплачу, - прошептала она.
- У меня нет денег, - заметил Цэтэн.
- Это не беда, у тебя есть другое. – старуха упала на колени и занялась его «мечом». – Всего один раз, - прошептала она, выпуская его на свободу из беззубого рта.
*****
Домой Цэтэн еле добрался, выпил тибетского чая с лепёшкой и упал на топчан без сил. Мать только головой покачала, но что поделать, последний мужчина в деревне, у него своя «работа». Сейчас даже стада пасут женщины, хотя это мужская работа. Туристы перестали приезжать к ним в деревню, им нужна гостиница с ванной и унитазом. В некоторых деревнях построили такие, но у них не хватило на это денег. Проспал Цэтэн до обеда, а потом мать послала его в лавку за толокном, дав немного денег.
Улица пустынна, как будто вся деревня вымерла, сейчас женщины трудятся, выполняя работу, которая раньше считалась мужской. Только где их взять, мужчин, если все уехали, один он остался, поскольку однорукому в городе работы нет. Так и добрёл до лавки, а там Айтач зашла за курагой и рисом. Красивая девушка, молодая и стеснительная, всегда отводила взор при встрече. Но тут её как будто подменили.
- Приходи ко мне вечером, - прошептала она и покраснела.
- Вечером я иду с дом Сонма, я уже договорился, - тоже стесняясь ответил Цэтэн.
- Жаль, - вздохнула девушка и уже собралась уходить, оставив деньги за товар.
- Погоди, - он вдруг осмелел, притянул девушку к себе и поцеловал.
- Ты что, до ночи нельзя! – возмутилась та.
- Нельзя, чтобы никто не узнал, - возразил он, -так никто и не узнает.
На самом деле, на улице ни души, а опыт он уже получил. В лавке это оказалось довольно удобно, и всё произошло на топчане старого Аху.
- У тебя это первый раз? – удивился парень.
- А с кем бы это случилось ещё? – девушка уже не такая стеснительная.
- Я приду через две ночи, - пообещал Цэтэн, - ты только завяжи узлы на верёвке, а то мне тяжело влезать без них.
Домой он шёл радостный, едва не забыл толокно. Мать только вздохнула глубоко, но ничего не сказала. А ночью парень здорово обжёг руку, когда она соскользнула с гладкой верёвки. Теперь он сидел дома и лечил ладонь. Женщины ходили и спрашивали, как здоровье парня, а мама говорила, что ещё неделю он точно пробудет дома. Отдых пошёл на пользу Цэтэну, но брала досада, что он пропустил свидание с Айтач.
Ладонь начала заживать, и он пошёл в лавку за чаем. Она уже была там, рассматривая товар. Улица снова пустынна и молодые слились в страсти, навёрстывая упущенное. Только Айтач ушла, как в лавку заглянула старая Сонма.
- Опять? – после молодой девушки, ублажать старуху не было никакого желания.
- Я зашла поговорить, - возразила старуха, - Аху разбился и умер, а кроме тебя не осталось мужчин. Пора тебе начать торговать в лавке, - заметила старуха.
- Но я же не понимаю в этом ничего, - немного испуганно заметил Цэтэн.
- Я всё расскажу, - старуха улыбнулась и поведала, где и у кого брал товар старый Аху. – Яков возьми у меня, а деньги теперь общие, погрузи сыр и вези в долину, а обратно чай, рис и толокно, остальное пока есть. Один раз я поеду с тобой, а потом сам сможешь кататься. С твоей матерью я договорилась, а лавка отныне станет твоей… с топчаном.
Старуха тихо рассмеялась, подмигнув парню. Так и сделали, а когда вернулись вместе с яками и товаром, с гор спустились пятеро альпинистов. Они устали и хотели есть и пить, но жители угощали их на улице, не пуская в дом.
- У вас такие серьёзные нравы, - пожаловался один из парней Цэтэну.
- Чужой мужчина не может входить в дом днём, только в дом матери, - пояснил парень.
- Но где же нам отдохнуть и поспать? – опечалился альпинист.
- Вон топчан, ложись и спи, там и вдвоём можно, - ему не жалко.
- А остальные? – это что, спать по очереди?
- Подожди, я спрошу у людей, Цэтэн пошёл в дом матери, но по пути встретил старую Сонма.
- Принесём мы топчаны, - уверила старуха и так и случилось, в лавке места мало, но с трудом расставили всё, что нужно гостям и они улеглись спать.
- Спят? – старая Сонма пришла в лавку, но не стала ничего брать.
- Спят, устали, - подтвердил Цэтэн.
- Пусть спят, до ночи должны выспаться, - многозначительно добавила старуха. - Как бы их задержать на пару дней?
Он понял, о чём она думает, но не связывать же ребят. Альпинисты спали до вечера, а проснувшись, стали спрашивать у него, чем бы им заняться до утра?
- Давайте пить чай, скоро совсем стемнеет и занятие найдётся.
Цэтэн подумал, что неплохо бы и его сёстрам заполучить парочку парней, но надо и дому Сонма помочь. А пока они пили тибетский чай, совсем стемнело, но небо звёздное и всё хорошо видно.
- Пошли, - позвал альпинистов Цэтэн. – вот видите, верёвки, лезьте по ним в окна.
Он уже прикинул, кому и сколько нужно, но двоих отправил в дом матери. Молодые парни легко забрались в окна, а там уже девушки сами объяснили им, что нужно делать. Сам он посмотрел на оставшиеся верёвки и полез в окно Доржи. Просто узлы на верёвке завязаны так аккуратно, что ему не трудно залезть. Женщина опытная и умелая, с нею приятно провести ночь, заодно и накормит всегда, да и укатает так, что хватит надолго.
- Странные у вас порядки, - сказал утром один из парней.
Они завтракали после трудовой ночи и беседовали о местных нравах.
- Так было всегда, - произнёс Цэтэн, - не нам менять порядок. Раньше было много мужчин и девушки договаривались с парнями, кто к кому придёт, но теперь я остался один. Вы отдыхайте, тут можно долго жить.
Долго не получилось, но ещё две ночи ребята провели в деревне, а потом спустились в долину.
- Пора и тебе спуститься в долину, - заметила старая Сонма, - надо сделать пристройку, где могут отдыхать гости.
- Это когда ещё появятся новые, - засомневался Цэтэн.
- Появятся, - успокоила Сонма, - у этих парней язык, что помело, разболтают.
*****
Деревня в горах не вымерла, родились дети, мальчики и девочки. Доржи родила сынишку от Цэтэна, Айтач девочку, да и другие женщины разрешились бременем от заезжих гостей и Цэтэна. Но всех удивила старая Сонма, которая родила мальчика. Только что удивительного, если уж так получилось, в её окно никто не полезет, но и разговоров не было, вдруг это кто-то из гостей. Только Цэтэн знал, что это его сын. А в окна ему и лазить больше не надо, девушки сами приходят в лавку, когда все работают и не до разглядывания, кто там куда пошёл. Цэтэн ставит у двери свою трость, значит, не стоит беспокоить хозяина лавочки. А жизнь в далёкой горной деревне продолжается, поскольку её огонь поддерживается старательно.