Юрка сидел на кухне и тихонько пил взвар. Баба Надя с Любой ушли отдыхать. Верочка тоже спала.
- Красный молодец, чего не весел, чего нос ты свой повесил? - за столом появился Афоня.
- Да так, - вздохнул Юрка, - Как-то в этой деревне совсем оторванным от реальности и от мира оказался.
- Ты из-за телефона что ли страдаешь? Я-то думал, из-за охальника того.
- Из-за телефона тоже, не привык я без связи. Да и работа у меня с интернетом, программами и компьютерами связана. Сейчас вот у кого-нибудь что-нибудь сломается или отвалится, а я и помочь не смогу. Потому что даже не узнаю.
- Не переживай, пока ты здесь, ничего такого не случится, - попытался успокоить его домовой.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю.
- Мне это странное существо показало мое будущее.
- И как оно тебе?
- Не понравилось, - хмыкнул Юра.
- Так меняй.
- А разве можно?
- Если тебе его посмотреть, то значит есть добро на перемены, - кивнул домовой.
- Боюсь, что моя девушка сегодня сюда заявится.
- Так день уже к ночи близится. К тому же все равно не доедет, не пустят ее в деревню, - сказал Афоня, отпив немного взвара из кружки.
- Почему не пустят?
- Потому что ей тут делать нечего. Баба Надя перед третьей ночью всегда защиту обновляет и границу закрывает, чтобы никто из внешнего мира не смог зайти и из деревни выйти не смогли. Это правило безопасности. И так по всему миру столько дыр и проходов наделали, что всякие туды-сюды шастают, как к себе домой.
- Ясно, - вздохнул Юрка, - А еще Люша сказала, что тот, кто попал в деревню, тот во внешний мир уже не вернется.
- Не слушай глупую бабу, - махнул маленькой ручкой домовой, - Никого тут насильно не держат. Вон у мельника дочки уехали в город. Правда, одна вернулась на сносях обратно в отчий дом, но вторая так и учится в городе. Да и Наташина дочка тут не живет, да и у Макаровны сын так сюда и не вернулся.
Юра посмотрел на домового с непониманием.
- Дом, в котором твой начальник обитает, — Наташин, а Захар — внук Макаровны, — пояснил Афоня.
- Ясно.
- Из деревни многие уехали в город за хорошей жизнью. Так что не стоит переживать.
На кухню, позевывая, зашла баба Надя.
- И чего вы тут трындычите? Бу-бу-бу, бу-бу-бу, так и разбудили, окаянные. - Так Юрка переживает за свой телефон и боится, что из деревни никогда не уедет. - Не переживай, завтра со своим начальником уедешь.
- Вы девочку найдете? - спросил Юра.
- Не знаю, ничего не могу тебе сказать, — вздохнула она и уселась рядом с ними за стол. - Третья ночь самая тяжелая.
- Змей Горыныч там будет летать? - с усмешкой спросил парень.
- Может и будет, — покачала головой баба Надя. - Тяжелая, потому что все уже устали, Навь она всю энергию живую вытягивает. Не должно там быть живых. Сейчас с вами посижу, да собираться опять пойду.
- Любу разбудить? - спросил Юра.
- Зачем? Еще успеет корову подоить. Пусть лишние полчаса поспит. Им с Захаром эти три дня и три ночи тяжелей всех дались.
- Так вы же ходили, а им тяжело? - удивился Юрка.
- Так они за порядком следили и не спали. Я-то лягу и лежу себе, а они не спят.
Баба Надя взвар с ними попила, сухарь пожевала и пошла одеваться.
- Она ведь ничего не ест, — тихо прошептал Юрка.
- Так туда лучше ходить с пустым животом, чтобы силы не тратились на усвоение пищи. Днем-то она и завтракала, и обедала, а вот к вечеру перекусила и пошла, — пояснил домовой.
Люба все же проснулась сама до ухода бабы Нади. Ее разбудила Верочка, которая начала громко пыхтеть и возиться.
- Пошли, малышка, посмотрим, ушла наша бабушка или нет, — встала Люба.
Они вышли вдвоем из комнаты.
- Любашка, пока я здесь и еще на улице светло, сбегай коровку подои, — сказала бабушка. - А то скоро темнеть будет, а там всякое разное повылезет.
- Хорошо, — кивнула Люба.
Она умылась, выпила воды, подхватила ведро и отправилась в сарай. Быстро сделала все дела и вернулась в дом.
- Ну все, моя хорошая, пошла я. Ты держись, — сказала баба Надя и погладила Любашку по руке.
- Найдите девочку, — вздохнула Люба.
- Как получится, ничего не обещаю.
Бабушка ушла, а Люба тут же зажгла на подоконнике фонарик.
- Рано еще, — проворчал Афоня.
- Вдруг забуду, — ответила она.
Юрка помог на кухне Любе, а потом достал ноутбук и стал играть в простейшую игру.
- Что-то у вас интернет сегодня не ловит, - сказал он.
- А ты до этого чего свою машинку не доставал? - спросил Афоня, устраиваясь рядом.
- Да и так событий много было, не до этого всё.
Снова вспыхнул свет и погас. Выключился и Юркин ноутбук. Стало так тихо, что можно было услышать собственное дыхание.
- Ну вот началось, - прошептал Афоня.
Люба зажгла пару свечей. Аглая принесла толстые спицы и огромный клубок с пестрыми нитками.
- Коврик вязать буду, - важно сказала она.
- Что это у тебя за нитки? - с удивлением спросила Люба. - Что-то я никак не пойму.
- Так люди выбрасывают разные тряпки, а мы подбираем и рвем на лоскутки, а потом делаем из них нитки. Ты давай песенки пой, не болтай лишнего.
Люба глотнула теплого взвара и тихонько запела колыбельную. Она достала пряжу и стала вязать Верочке носочки.
- Ты только к окну не подходи, - зашептал ей кто-то в ухо. - Не подходи к окну. Там твой Егор стоит, тебя ждет, но ты к окну не подходи.
Она замолчала и стала озираться.
- Кто тут? - спросила она.
- Я тут, Юрка, Верочка и Аглая, больше никого здесь нет, - ответил Афоня.
- Мне сейчас кто-то в ухо шептал.
- Ты, видно, задремала, вот тебе и привиделось всякое. Ты не спи, - погрозил ей пальчиком домовой.
Юрка опять уснул на полу. Верочка лежала рядом с ним и дремала. Люба, напевая песню, подняла ее на руки и отнесла в кроватку в спальне.
- Спи, моя радость, усни, в доме погасли огни, - пела она тихонько.
Кто-то легонько постучался в окно, почти неслышно, но все же звук можно было уловить.
- Люба, Люба, выйди, это я. Я пришел к тебе. Выйди, хоть обниму тебя напоследок, - услышала она родной голос.
- Егорушка, нет тебя, ты умер, - со слезами в голосе проговорила она.
- Я смог выйти из Нави, попрощаюсь с тобой и уйду. Доченьку мне хоть в окно покажи.
У Любы потекли слезы по щекам, а горло сковал спазм, петь она больше не могла. Она выскочила из спальни и кинулась к умывальнику. Голос последовал за ней.
- Любушка, любовь моя, счастье мое, выйди ко мне. Дай мне тебя обнять. Ведь и не попрощались мы с тобой. Как я по тебе соскучился. Все время, что был на той стороне, о тебе думал, - продолжил он говорить.
- Люба, не слушай его, - побежал за ней Афоня. - Ля-ля-ля, - пытался он перекричать голос. - Это не муж твой говорит, а бесы.
Она икала на кухне, пыталась смыть слезы с лица и успокоиться.
- Да что же это за безобразие такое делается, - возмутилась Аглая.
Она забралась на подоконник и стала грозить кулаком неизвестно кому.
- А ну прочь пошли. Сейчас я вилы возьму и вас ими проучу, михрютки окаянные.
Аглая так махала руками, что уронила фонарь на пол.
- Вот ты свербигузка, ты чего же наделала, титеха, - подскочил к ней домовой. - Еще не хватало нам пожар устроить.
Он поднял фонарь, но фитиль в нем уже потух.
- Любка, хватит там ныть, зажги скорей фонарик, а то бабе Наде не вернуться, - крикнул Афоня.
Люба вытерла полотенцем лицо, вдохнула, выдохнула и пошла в зал разбираться.
Автор Потапова Евгения