Я уезжал из Яркино с тяжёлым сердцем. Алёнка, помолчав немного, весь остаток дороги не закрывала рта, тараторила об отдыхе в санатории, сожалела, вздыхая, что пришлось его оборвать. Ей, конечно, было жаль старушку по доброте душевной, но тяжести на душе не было, она не испытывала глубокой пе.ча.ли, поскольку не была близка с бабой Зиной настолько, как я. Дом заколотили. Старого кота Гришку забрала соседка тётя Вера, пообещав заботиться о животном так же хорошо, как хозяйка. Уезжая, я всё смотрел на заколоченные ставни и сердце сжималось от необъяснимой тре.воги и тос.ки. Столько всего навалилось на меня за эти пару дней, что мне казалось, я стал старше разом на десяток лет. Нащупав в кармане куртки куклу, я сжал её в ладони, и осознал, что более не расстраиваюсь оттого, что забыл положить её в гр.об к бабушке, как планировал это изначально. Более того, я даже рад этому.
- Пусть эта кукла будет мне утешением в ск.о.р.би и памятью о бабе Зине, коль уж эта вещица так много для неё значила, - решил я, - Раз так случилось, значит так тому и быть.
Воротившись домой, я положил куклу в свой шкаф с одеждой, у нас с Алёнкой были разные комнаты, и я знал, что на моих полках никто не станет шариться. Для надёжности завернул куклёху в свою старую футболку и забыл про неё. Ровно до летней сессии.
Не то чтобы я был раз.дол.ба.ем. Нет. Учиться мне нравилось и в институт я поступил сам, выбрав и направление и факультет, родители всегда поддерживали меня во всём и не заставляли идти «их» дорогой, доверяя мне в решениях относительно своего будущего. Однако же, вышло так, что весной я затесался в новую для меня компанию. Парни в ней были из нашего института, со старших курсов. Мы весело проводили время, они не особо парились над учёбой. А я, глядя на них, тоже расслабился, зная, что мой уровень знаний весьма неплох, да и время подготовиться к сдаче зачётов ещё имеется. Но, как оказалось, я просчитался, переоценив свои силы и возможности. Ночная жизнь закрутила меня на всю катушку. Мать ворчала, что я стал пропадать до утра, а я лишь отмахивался, говоря, мол, когда же ещё и гулять-то, если не в молодости? Так наступило время сдачи первого зачёта. И я его успешно провалил. То же произошло и со вторым предметом. Не на шутку испугавшись, я шёл на пересдачу, предварительно повторив весь пройденный материал, но и это меня не спасло. В голове ничего не задерживалось, улетучиваясь так же скоро, как и вошло. Пересдачу назначили на осень, не допустив меня к зачётам по остальным предметам, а декан сказал, что на следующей неделе вызовут моих родителей, потому как стоит вопрос и вовсе о моём отчислении. Вот тут-то я и впал в па.ни.ку.
Тем вечером я сидел в своей комнате, заперев дверь и глядел в учебник, ничего не понимая, впрочем. Мысли мои были далеки от высшей математики. Я, как при.го.во.рён.ный к см.ер.тн.ой ка.з.ни, ждал своего выхода на э.ша.фот. Мать позвала меня ужинать, но я отказался, сославшись на плохое самочувствие. Она покачала головой и ушла, а я снова закрылся на ключ. Позвонили друзья, позвали на наш вечерний «променад». Но и им я ответил, что неважно себя чувствую, и останусь сегодня дома. Те долго меня уговаривали, и сказали, чтобы я не переживал так сильно, всё наладится. Да как же… У меня, в отличие от них, были простые родители, работяги, и в институт я поступил по своему собственному уму, поэтому рассчитывать на снисхождение к «платному» студенту, какими являлись они, мне не приходилось. Даже если меня не отчислят, а предложат родителям перевестись с бюджета на платное отделение, ничего хорошего не выйдет. У матери с отцом просто не было таких средств. Поэтому я сидел за столом, подперев руками голову, а раскрытый учебник служил лишь предлогом, чтобы меня никто не донимал. Мысли мои были полны мрака и от.ча.я.ни.я. Что делать? Как быть? Позднее раскаяние в гулянках и забивании на учёбу плодов не приносило.
- Поздно, дружок, раньше следовало думать, - шептал мне ехидно внутренний голос, и я с горечью соглашался с ним.
Так наступила ночь. Я и не заметил, как за окнами стемнело, машин стало меньше, и тишина двора заползла и в комнату. Тишина эта была какая-то тревожная, неправильная. Как затишье перед бурей. А может это просто казалось мне из-за моего у.ны.ния. Уже приближалась полночь. Родители спали. Алёнка уехала погостить к бабушке с дедушкой, у неё уже начались школьные каникулы.
- Беззаботная, - с завистью вздыхал я.
И в этот момент я вдруг услышал какие-то звуки. Они доносились из моего шкафа. Казалось, кто-то ворочается там, будто ёж в сухой опавшей листве, фырчит и сопит потихоньку, пытаясь соорудить себе гнездо на зимовку. Я глянул на окно. Ветра не было. Ночь стояла тихая, безлунная. Почему-то не горели два фонаря, освещавшие по ночам наш двор. То ли снова местные ху.ли.га.ны разбили лампы, то ли что-то произошло с центральным освещением. Обычно на лавочке детской площадки собиралась молодёжь, но сегодня и их не было слышно. Даже отец не храпел за стенкой, как всегда, а спал тихо, как младенец, что было совершенно необычно. Он му.чил.ся от храпа, даже сам просыпался от особенно заливистых своих переливов. А тут... Тишина кругом… Словно все вы.мер.ли, и я остался один в целом свете. И этот звук. Кто или что его могло издавать? Кошки у нас не было. Мать не разрешала заводить животное, потому что у Алёнки была ал.лер.гия. Я поднял голову, прислушался. Шорох повторился. Что-то брякнуло о заднюю стенку шкафа. Признаться, я даже струсил в тот момент. Потом, сообразив, что в шкаф, вероятно, пробралась мышь, прогрызя дырку в фанере, служившей задней стенкой, я успокоился, но не до конца – не любил я этих мелких грызунов и испытывал к ним неприязнь. Я взял в руки первое, что попалось, а именно свой тапок сорок второго размера, и на цыпочках приблизился к шкафу. Резко распахнув его, я уже занёс руку, чтобы уд.ар.ить мелкую шумелку, но из шкафа никто не выбежал. Тогда я одним движением смахнул с полки вещи. Никого. Только выпал небольшой свёрток, лежавший до этой минуты прижатым к стенке. Футболка развернулась и из неё выкатилась на пол куклёшка.
Я рассмеялся. Я уже успел позабыть про бабкину куклу. Взяв её в руки, я убедился, что в шкафу нет мыши, и решив, что звук доносился от соседей, вернулся к столу, усадил страшилище перед собою, расправив матерчатые ручки-ножки и торчащие в стороны косички. Кукла уставилась на меня без.гла.зым лицом. Просто ткань, бывшая когда-то белой, а сейчас с годами пожелтевшая и потемневшая, никаких намёков ни на рот, ни на глаза. Но отчего-то я совершенно ясно ощущал на себе её пристальный и внимательный взгляд. С минуту я разглядывал «красавицу», а потом вдруг мне пришла в голову абсолютно и.ди.от.ск.ая мысль – а что, если мне попросить куклу о помощи? Пусть она сотворит какое-нибудь чудо, и меня допустят к зачётам до осени! Сам не веря в то, что делаю, я зашептал.
- Палашка, - я еле вспомнил имя, которым баба Зина нарекла свою питомицу, - Вот что, Палашка, коль уж ты теперь стала моей, значит, я твой хозяин. И ты должна служить мне верой и правдой, как служила моей бабушке. Так вот, у меня тут серьёзные неприятности. Помоги мне, уладь всё, сделай так, чтобы родители ни о чём не узнали, а мне разрешили бы пересдать зачёты до осени.
Я оглянулся. Ещё, чего доброго, мать или отец застанут меня за беседой с куклой, решат, что сын умом тронулся, вызовут бригаду. Но нет, в квартире стояла тишина. Я осмелел и уже громче заговорил с Палашкой.
- Ну что тебе стоит? Баба Зина говорила, что ты можешь помочь в любом вопросе. Сделай так, чтобы всё уладилось с учёбой. Очень надо.
Мне показалось, что кукла кивает и улыбается. Наверное, это была игра света от небольшой настольной лампы, тускло освещавшей комнату. После я завернул Палашку в ту же футболку, и снова спрятал на полку. То ли сработал пси.хо.ло.гический приём, я выговорился и стало легче, то ли усталость взяла своё, но едва ухо моё коснулось подушки, я тут же заснул.
Утром меня разбудил звонок мобильного. Сонный и недовольный я посмотрел на входящий номер и сон мой как рукой сняло. Я подскочил, как ужаленный и, стараясь говорить бодрее, выпалил:
- Здравствуйте, Андрей Борисович!
Звонили из деканата.
- Вот что, - в трубке послышался бас преподавателя (декан звонил мне лично, о ужас, с чего бы?!), - Я подумал насчёт твоих минусов по учёбе и решил на первый раз сделать тебе поблажку, пойти навстречу, так скажем. Ты всегда был у нас в числе лучших студентов. Уж не знаю, что там у тебя случилось, что ты завалил зачёты, но, возможно, у тебя действительно есть свои веские причины. Я не хочу вдаваться в личные дела. В общем так, приходи прямо сейчас в институт, все преподаватели по предметам которых ты получил неуд на месте, я договорился, чтобы они сделали исключение и приняли тебя до полагающейся в сентябре пересдачи. Если сдашь, то хорошо, нет, пеняй на себя. Больше поблажек не будет. Я и так пошёл тебе навстречу. Да. И никому об этом не распространяйся, сам понимаешь, ты не один такой, остальные, если узнают, тоже захотят.
- Д-да, да, конечно, Андрей Борисыч, - заикаясь, выдавил я из себя, пребывая в полном замешательстве, и затараторил, - Я приду. Приду! Сейчас же.
- Зачётку не забудь.
- Хорошо. Спасибо вам! Я скоро буду.
Я отключил звонок и сел на кровати, уставившись в стену. Что делать? Случилось, конечно, чудо – сам декан решил дать мне шанс. Но… Спасёт ли это меня? Я ведь ничего не знаю по вопросам зачёта. Всё, что было до этого в голове, словно испарилось с ночными гулянками. Но делать нечего, идти нужно в любом случае. Хотя, понятное дело, что я снова всё завалю и скорее всего меня отчислят. Что ж, была не была. А вдруг повезёт.
Мне повезло. По всем «неудам» мне попались билеты, на вопросы по которым я мог ответить без труда, они оказались даже чересчур простыми, чем я мог представить. Все свои «хвосты» я закрыл и меня допустили к следующим зачётам. Их я тоже сдал, не прилагая усилий. В полнейшей эй.фо.рии, окрылённый и счастливый, я нырнул в ку.тёж летних каникул, радуясь на полную катушку своим успехам. Кукле я даже спасибо не сказал, разумно полагая, что всё это не более чем совпадение и случайное стечение обстоятельств. Ну не могла же действительно помочь мне какая-то груда тряпья. Скорее всего куклу эту баба Зина сшила сама, действуя по наитию, успокаивая свою душу, не имея и понятия о пси.хо.ло.гии, она тем самым выразила в своём произведении свою б.о.ль, тре.во.ги, заботы, а потом поверила, что кукла может ей помогать. И не было никакой избы на болоте, девочки Лады и её колдовского семейства. Как говорится, по вере вашей да будет вам, во что веришь – то и работает. Так решил я. И, снова позабыв о тряпичной Палашке, с головой окунулся в теперь уже заслуженные гулянки с друзьями. Пока одной ночью не случилось это…
(продолжение следует)
Иллюстрация из свободного доступа сети.
Истории, которых нет в общем доступе, можно прочитать, оформив подписку VK Donut в официальном сообществе автора.