Роман с фантастическим уклоном
Капитан
Я проснулась и вспомнила, несколько дней назад мы вывели группу из шестнадцати человек, два офицера и две девчонки: санинструктор и связистка. Подошли к сборному пункту. Там были построены двадцать человек, изможденных и оборванных. Видно, что только вышли из окружения. Перед ними расхаживал капитан: добротная гимнастерка подогнана по фигуре, начищенные хромовые сапоги.
Один из стоявших в строю говорил:
— Вышли, чтобы продолжить борьбу с фашистскими захватчиками.
Шея капитана медленно начинала багроветь, он шагнул вперед и с размаху ударил говорившего. Схватился за кулак, его толстое круглое лицо исказилось гримасой боли. Он повернулся к стоявшему рядом старшине:
— Этого немецкого шпиона в особый отдел.
Вновь оглядел стоявших солдат.
— Этих трусов и дезертиров в штрафную роту.
Старшина ткнул сапогом солдата, сбитого ударом капитана. Но тот не шевелился. Тогда старшина ухватил его за ворот гимнастерки и начал поднимать. Сгнившая гимнастерка расползлась с легким треском. В руке остался ее воротник и клочок материи. Старшина выматерился, ухватил его за ремень и поднял, немного подержал на весу, потом бросил стоявшим в строю.
— Эй, ты и ты, взяли и понесли.
Проводив их взором, капитан повернулся к нам. Быстро осмотрел группу. Взгляд вернулся к девушке-санинструктору и начал маслянеть. Девчонка, симпатичная, с пшеничными волосами и васильковыми глазами, под этим взглядом попыталась спрятаться за своего друга лейтенанта. Лейтенант был бойкий и двужильный, именно он был альфой в этой группе, наверно, и шли они благодаря нему. Мне стало страшно, когда я увидела, как начали гаснуть звездочки в его глазах, и еще оттого, что второй офицер, пожилой майор, кадровый офицер, как-то сник, лицо его посерело, и прямые плечи опустились.
Я закрыла глаза, опустились плечи, сгорбилась спина, а звезды, звезды не должны гаснуть.
Не выдержала, понимая, что получу втык, хотя голос внутри говорил — топать еще больше двадцати километров, да еще оформление документов. Это задержка почти на сутки, за это время ты можешь спасти еще других.
Сунула удостоверение в лицо капитану. Удостоверение мне поменяли, оно было оформлено на старшего лейтенанта разведывательного управления фронта.
— Разведуправление фронта. Мне нужно доставить эту группу в хозяйство подполковника Строева.
Подполковник Строев формировал из маршевых рот и окруженцев части, которые тут же кидали в бой в попытках остановить немцев.
Капитан принял величественный вид.
— Они должны пройти специальную проверку. Тем более есть офицеры, может быть, они бросили свои части.
— Товарищ капитан. У меня приказ!
— Нет, старший лейтенант, чего тут непонятного, я не могу отпустить их без проверки.
Его глаза опять заскользили по фигурке девчонки-санинструктора.
— Капитан, ты что, не понял? — Я положила правую руку на кобуру, а указательный палец левой подняла вверх. — Я (пауза) оттуда (пауза). У меня приказ.
Маленькие глазки капитана забегали с моей правой руки на указательный палец левой, туда и назад.
— Приказ… И я его выполню любой ценой.
Капитан хрюкнул, посмотрел на группу, мои окруженцы были с оружием, но стояли смирно. Зато двое парней из моей группы взяли автоматы наизготовку. Даже девчонка-радистка, подражая мне, ухватилась за кобуру.
Капитан еще несколько раз хрюкнул, поглядел на своих людей. Лейтенант отвернулся, делая вид, что разглядывает строй окруженцев, демонстративно заложив руки за спину. Глядите, мол, у меня в руках оружия нет.
Двое рядовых, один стоял как истукан по стойке смирно, второй с разинутым ртом дергал автомат, то немного выдвигая его, то опять закидывая за спину.
Капитан сделал строгое лицо.
— В связи с военной необходимостью, старший лейтенант… отправляйте.
Развернулся и пошел к домику. Видать, хотел сказать «приказываю», но сообразил, что тогда ответственность на нем.
Вернулся старшина, лейтенант спросил:
— А где эти двое?
— Да я их там оставил.
— Ага, ну ладно, значится, сеяли панические настроения.
Из домика выкатился пожилой старший сержант невысокого роста, руки испачканы чернилами.
Подошел к лейтенанту.
— Товарищ лейтенант. А может, и этих, — он махнул головой на строй окруженцев, — к Строеву. Тогда можно их всех одной бумагой оформить. Да и конвоя не надо, а то наш еще не вернулся.
Лейтенант немного подумал.
— Ладно, Митрич, давай оформляй.
Напряжение внутри спало, но голова продолжала лихорадочно работать.
— Лейтенант, на хрен мне эти дохляки? Да они еще и без оружия. Тут пилить больше двадцати километров. Сколько времени они будут ползти?
Митрич почесал затылок. Не подвел, я же чувствовала, что жук еще тот. Он улыбнулся мне во все тридцать два зуба.
— Товарищ старший лейтенант, да зачем вам пешком топать? Мы машину тормознем, с ветерком доедете. Да и оружие у них есть, только забрали на хранение.
Изобразив раздумье на лице, согласилась.
— Ну если так, давай оформляй, только по-быстрому.
Хорошо, задержка будет минимальная.
Действительно, примерно через час сопроводительные документы были готовы. К этому времени бугай старшина тормознул две полуторки. Еще через полчаса капитанский солдат из сопровождения уже сдавал документы в канцелярию Строева. Мы свободны. Проверив, что все в порядке, приказала радистке Зине связаться с Янусом.
Получила две приятности: подошел мужик из «капитанских» окруженцев, лет за пятьдесят, руки заскорузлые и черные. Колхозный бригадир или еще кто-то.
— Спасибо тебе, дочка.
Прискакала радостная Зинка.
— Янус объявил благодарность, приказал ждать, скоро будут.
Подошел знакомый старлей из группы Строева.
— Пойдемте, перекусите.
— Этих покормите?
— А как же, они же теперь наши.