Роман с фантастическим уклоном
Командир группы
Я попыталась зажать два трофея: наручный нож и бельгийский браунинг с глушителем, но пистолет у меня отобрали. Зато мне вручили первую награду — медаль «За отвагу». Награда была не первая, но первой, которую мне вручили. Правда, ее тут же забрали.
Мы забросили офицеров связи и трех радисток еще в одну дивизию, после этого неожиданно для себя я оказалась старшей группы. Со мной был парень, который мог устанавливать связь с Константином и другими их людьми, но вид у него был сугубо штатский, да и с оружием он, очевидно, не дружил. На роль офицера, тем более старшего группы, он точно не подходил. Мне присвоили новое звание, добавили еще один кубарь, но, кроме того, за установление связи с мехкорпусом, а затем его частями я еще получила орден Красной Звезды. Орден разрешили носить, вероятно, для солидности.
Две недели мы метались как сумасшедшие, состав наших групп постоянно менялся. Причем в них оказывались не только люди Макса, с нами два раза шли советские офицеры связи, потом присоединились какие-то особисты, а под конец мы работали совместно с советскими разведгруппами. Через некоторое время моим постоянным напарником стал Тунгус, с которым мы познакомились при захвате железнодорожного узла.
Со временем задачи начали меняться, теперь основной целью стало обеспечение выхода отдельных частей и даже групп из окружения. Тунгус отлично ориентировался на местности, поэтому прекрасно подходил для этих заданий. Удостоверения нам поменяли, теперь мы работали как офицеры Разведуправления фронта.
Полностью подтвердилось, что мы работаем в контакте с советским командованием или разведкой. Даже если не учитывать, что, когда мы выходили из окружения к советским войскам, нас два раза проверяла контрразведка, причем во второй мне старший лейтенант-контрразведчик сказал, что мои полномочия подтвердили.
Еще при проведении первой операции, когда выводили механизированный корпус, пусть и сильно потрепанный, у нашей группы была налажена связь с советским командованием. Именно по рации нашей группы корпус получил приказ развернуться и прикрывать выход других войск. Именно за этот эпизод я получила первую Красную Звезду.
Еще меня поразило, что мы мгновенно перемещались на большие расстояния. Один раз за полчаса перебросили остатки полка, около шестисот человек с техникой, почти на тридцать километров. Причем наши, в том числе и я, загоняли народ, чтобы они проходили строго по участку дороги шириной метра в три, как будто в какие-то ворота.
Было обидно, что в войсках такой бардак и часто предпринимались бессмысленные действия. Мое нынешнее начальство выловило или забрало из немецких частей много девушек, которых засылала наша разведка в тыл немцам, причем разведка чуть ли не на уровне дивизии или даже полка. Девчонки были абсолютно не подготовлены, не было ни связи, ни возможности им вернуться в часть. Инструктировали многих из них люди, по-моему, сами о разведке имеющие мало представления. Девчонок просто кидали на смерть, причем часто ужасную. Более того, уже позже я встречала таких «разведчиц» в лагере за связь с немецкими оккупантами, а то и хуже — со статьей «измена Родине».
Первое время мы помогали выходить частям, потом уже пошел просто поток отдельных людей или мелких групп. Молчаливое передвижение огромных масс военных и штатских людей производило тяжелое впечатление. Нам неоднократно приходилось приближаться к дорогам. По обочинам брели выбившиеся из сил люди. Мимо проносились немецкие машины, иногда немцы, развлекаясь, стреляли в эти тени на обочине дороги. Но люди шли на восток к своим, чтобы снова взять оружие и драться с врагами Родины. Иногда в тяжелые минуты мне снилось или как бы возникало наяву это жуткое и величественное шествие. Это придавало мне новые силы.
Еще хуже было на переправах. Причем все это сопровождалось постоянными авианалетами и паническими слухами о немецких танках. Но основная масса верила и рвалась выйти к своим, чтобы продолжить войну.
Небольшая передышка, мне снится сон. Огромная волна хлынула на холм. Потом поток начинает откатываться, обтекая препятствия, постепенно распадаясь на реки и ручейки. Они текут по лесу и полю вдоль дорог. Кто уже не может идти в лесу, идут по обочинам дорог. Мимо проносятся машины, танки с немцами, которые, опьяненные победой, рвутся вперед. Им некогда заниматься этой бредущей безоружной массой. И люди идут, иногда запинаясь за таких же бедолаг, которых ради развлечения убили проносящиеся мимо фашисты или у которых уже нет сил идти.
Они идут, текут ручейки. Умирают с голоду, их убивают, они тонут на переправах. Но к своим, к своим. Чтобы защитить свою Родину.