Анаит Рудольфовна зашла в просторную комнату, поставила сумку на тумбочку и устало присела на кровать. Дорога высосала остатки сил и теперь она, казалось, не могла пошевелить даже рукой. Шутка ли, в восемьдесят семь лет пять часов ехать на машине. Женщина подтянула к себе подушку и легла.
Она слышала шум в прихожей - это Нарек принёс её чемоданы. Слышала, как едва поскрипывал паркет под ногами Люськи - его жены. Как они тихо переговаривались между собой, а потом плотно прикрыли дверь в её комнату и скрылись в глубине дома.
Анаит натянула на себя тонкий плед и вытянула ноги. Через широкое панорамное окно с большим балконом лился солнечный свет. Женщина прикрыла глаза и предалась воспоминаниям. Могла ли она подумать, что будет доживать свой век в стенах Нарека?
Свою жизнь и жизнь родных она пыталась построить по своим правилам. И когда её сын привел в дом русскую девушку, возмутилась:
— Тигран, ты выжил из ума! — кричала Анаит на чисто армянском языке, — вокруг немало красивых девушек нашего круга. Армянок! А ты кого привел?
— Мам, я люблю Таню, — твердо сказал в ответ молодой человек, — если ты против, мы уйдём. Но вместе.
Терять сына тогда совсем не хотелось. Если бы был жив его отец - уж он-то точно поставил бы Тиграна на место. А тут, в России, у неё было мало шансов повлиять на сына. Анаит махнула рукой, но не смирилась.
Молодые уехали жить в небольшую однокомнатную квартиру, доставшуюся Тиграну в наследство от тётки. Анаит не сопротивлялась - ежедневно видеть в своих стенах Татьяну было выше её сил. Общение с сыном стало нечастым, но в глубине души женщина знала - он ценит, что она не мешает ему строить свою жизнь.
Когда родился Нарек, Анаит не смогла отказать себе в общении с внуком. И какого было её удивление, когда в колыбели она увидела светловолосого, белокожего младенца. Вылитого героя советских книжек, которых испокон веков называли Иванами.
— Тигран, ты уверен, что это твой ребёнок? — спросила она тогда и отшатнулась, увидев взгляд сына.
Анаит не успокоилась. Спустя год сделала тест ДНК и очень удивилась, увидев, что Нарек, действительно, её внук. Горькое чувство досады накрыло её с головой, будто её обманули, подсунув неправильный результат. Как она не пыталась после этого полюбить внука - так и не смогла.
Продолжала она ненавидеть и Татьяну. Если бы была её воля - она бы давно указала этой девке её место и выкинула их из жизни Тиграна. Но сын стоял горой за жену и за свою семью. Анаит злилась, но совсем ничего не могла с этим сделать.
Когда спустя три года родился Давид, женщина ликовала. По лицу младенца было сразу понятно, что он - настоящий армянин. С этим внуком она бы возилась целыми сутками, но Татьяна, проявляя силу характера, настаивала на том, что если в гости едет Давид, то и Нарек тоже будет там.
Спустя ещё год на свет появился Арман. В чертах его лица Анаит видела своего мужа. Не удивительно, что мальчишка стал любимым внуком и частым гостем у бабушки. Ему она и завещала большой дом, построенный их дедом.
Время шло, Татьяна и Тигран старели, дети росли. Вот уже и Арман окончил школу и поступил в университет. Нарек давно переехал на другой конец страны, женился и открыл свой ресторан. Давид остался в родном городе, выбрал в жёны стройную армянскую красавицу и трудился на местном рынке.
Как же так получилось, что у неё никого не осталось под старость лет? Первой ушла Татьяна, да так быстро, что Анаит даже не поняла, когда вместо яркой невестки по дому начала бродить серая тень. Спустя три месяца на городском кладбище появился первый земляной холмик.
Тигран посерел лицом и между его бровей залегла тяжелая складка. А ещё через год он нашёл своё место рядом с женой. Анаит тяжело переживала потерю сына. Если смерть Татьяны её волновала мало, то уход Тиграна пробил огромную дыру в её душе. На похоронах она почти висела на Давиде и Армане, стараясь не замечать третьего внука.
Нарек уехал обратно сразу после похорон, так и не обменявшись даже словом со своей бабушкой. Сейчас Анаит вспомнила об этом и вздохнула. Как она раньше не видела, что он - тоже её кровь? Столько лет было прожито впустую, столько времени утекло сквозь пальцы, а обратно уже ничего не вернёшь.
Жизнь шла. Анаит ждала правнуков, но ни Давид, ни Арман не спешили с детьми. Иногда ей сообщали новости о Нареке, но она делала вид, что её это не касается. Построил дом. Открыл ещё один ресторан. Стал отцом сразу двойни - мальчика и девочки. Жизнь самого первого внука проходила стороной.
Спустя три года Давид погиб, оставив вдовой беременную Карину. Анаит, как коршун, набросилась на девушку, окружив ту заботой и любовью. Спустя три месяца, девушка замялась и смущённо сообщила, что её ребенок не имеет никакого отношения к Давиду и она вновь выходит замуж.
За этой суетой Анаит упустила третьего внука. Когда он успел пристраститься к наркотикам? Женщина не сразу заметила неладное, а когда поняла - было уже поздно. Самый любимый внук занял своё место рядом с отцом, матерью и братом.
Долгих десять лет Анаит жила в своём огромном доме. Ходила по нему, слушая тишину и молилась. Не только за себя, а за всех своих родных, которых она когда-либо имела. О Нареке вспоминала редко - после последних похорон мужчина не появлялся в родном городе, а новости о нём рассказывать стало некому.
Внук появился неожиданно и незванно. Позвонил в дверь и скомандовал голосом, не терпящим возражения:
— Собирайся, ба. Не девочка уже, поехали к нам.
И Анаит не стала спорить. Собрала чемоданы, закрыла дверь и отдала ключи внуку.
— Возьми. Теперь они твои.
Всю дорогу они ехали молча. Нарек молчал, а у неё слова застряли в горле. Ей столько всего нужно было ему сказать, но она не смогла вымолвить ни слова.
И сейчас, лежа в подготовленной для неё комнате, Анаит плакала. Сколько же мудрости и великодушия отведено её самому первому внуку. И сколько же терпения было у его матери, что она долгие годы сносила тычки и пренебрежение свекрови. И как же глупа была она сама, когда делила этих людей на своих и чужих.
— Теперь я постараюсь сделать всё, чтоб Нарек меня простил, — прошептала женщина и закрыла глаза.
Другие мои рассказы: