Утро встретило город морозной прохладой и свежестью. Она явственно ощущалась, когда в палату через открытую форточку проникал холодный воздух. Первое, что увидел Вадим Андреевич был моложавый врач, сменивший коллегу у постели Елены. Сама Данилова уже умытая, даже порозовевшая поздоровалась с ним, если ещё не радостно, но уже куда более спокойно и живо.
- Вадим Андреевич, сейчас нам с вами завтрак сюда принесут, вы уж не сердитесь, я сама за вас приняла решение, что вы в общую столовую не пойдёте. Я сегодня проснулась рано, всё обдумывала информацию о кленовом листике неожиданно появившемся на теле моей дочери, готова вам подробно рассказать о себе и о в своём коротком романе с Егором. А ещё вы так сладко спали, а мы уже с доктором тут начали вставать, до туалета и обратно я прошествовала самостоятельно.
Через пару минут в дверь тактично постучали. А потом и заглянули сразу 2 работницы общепита с подносами. Перед Вадимом поставили тарелку с оладьями, явно только с пылу с жару. Палата наполнилась ароматами кофе. Лена начала с аппетитом уничтожать куриный бульон, к которому полагался небольшой кусочек золотистого обжаренного хлеба. На обоих подносах ещё стояли стаканы с апельсиновым соком. К разговору через некоторое время оба были теперь готовы окончательно.
Начала свою историю Лена издалека, об этом её сам Вадим попросил. Говорила без утайки, внутри чувствовала, что Вадимом Андреевичем движет не праздное любопытство.
- Я родилась и выросла в Тюмени. Наш город был первопроходцем в Сибири по части крупных селений. Уже с 16 века здесь селили неприхотливый работящий люд. Мои родители тоже всю жизнь на местном судостроительном заводе проработали. Папа мастером в цеху, мама поварихой в столовой. Я у них девочка поздняя, родилась когда меня уже не ждали, не чаяли, этакий подарок маме в 38 лет. А папе 40. Через 3 года после моего появления на свет отец получил тяжелую производственную травму, правая рука повисла, вроде она и есть, а делать он ей уже ничего не мог, пальцы перестали слушаться. А 45 лет с дежурного магазина с чекушкой домой спешил, под грузовик попал, от полученных травм скончался на месте. Мне и матери тогда повезло, жена главного инженера была дамочкой столичной, в Тюменской глуши всё к климату привыкнуть не могла, чахла. Так муж её в тёплые края на дачу отправлял надолго с поварихой и садовником в роли поварихи, как раз мою мать работодатели и видели, меня с собой взять разрешили. В Чёрное море влюбилась с первого взгляда окончательно и бесповоротно. Пусть осень, зима и весна, пусть в нём нельзя купаться, но любоваться то можно, я часами смотрела как огромный водоём дышит, катит к берегу волны. Потом мама купила мне альбом и карандаши, а я начала море рисовать, часами на берегу сидела, никогда искать меня не надо было. Если не слышно, я с альбомом убежала на море. Благо дача располагалась почти у береговой линии. Вторым открытием для меня стал ботанический сад. У супруги главного инженера туда на вход какой-то абонемент был, она мне его с легким сердцем отдала, да и пятилетнюю девчонку охранники особо не останавливали. Возле цветов и оранжерей я впадала в транс бесконечного восхищения, рисовала изящные линии бутонов и листьев, крутилась под ногами у сотрудников, наровила во всём поучаствовать. Одна женщина, даже как-то пошутила: У кого-то сыновья полка бывают, а у нас общая дочь ботанического сада. 2 года до начала учёбы в школе я провела в безмятежном раю, климат там что надо, я никогда не болела, росла крепкой такой девчонкой с румянцем во всю щёку и лёгким загаром, такому детству можно только позавидовать. А потом как гром среди ясного неба. На жену высокопоставленного начальника обрушились перемены, её благоверный встретил молодую бойкую девицу. Это был тот случай, когда красивая и смелая законной жене дорогу перешла. К сентябрю перед началом первого учебного года мы с мамой вернулись в Тюмень, вместе с супругой, главный инженер уволил из жизни и всю её прислугу. Идти в заводскую столовую работать моей матери больше не захотелось, а тут в школьной столовой как раз появилась свободная вакансия буфетчицы. Мои годы учёбы мне больше всего запомнились почему-то съедобными булочками с изюмом и компотом из сухофруктов. У мамы на меня всё время одна и та же реакция была, появился ребнок на горизонте - накорми его булочкой с компотом.
Вадим Андреевич во время этого монолога Лены впервые внимательно посмотрел на неё не как врач, а как человек, мужчина. Миловидная, со светлыми волосами средней длины, с лёгкой рыжинкой, светло-зелеными глазами, густыми ресницами, красивым рисунком губ, худощавая, но совсем не напоминает костлявое создание. Где надо все кругло и пышно, о таких женщинах говорят не яркая, не броская, зато хороша именно милой, ненавязчивой, но очень приятной красой, равнодушным не оставляет, а сама Лена между тем продолжала.
- Школу я закончила очень даже с приличными оценками, всего две отметки хорошо в атестате. С получение будущей отметки не задумывалась. Давно уже решила, что хочу стать специалистом по ландшафтному дизайну. Мама от такого моего решения была в ужасе, всё покрикивали на меня - Лена спустись с небес на грешную землю, где Тюмень с её резко континентальным климатом, а где твои орхидеи любимые бугенвиллея, чай не в Сочи живём. Я ничего не желала слушать. Улетела учиться на юг в Краснодар, после диплома хотела осесть где-нибудь на Черноморском побережье, украшать территории пансионатов, отелей и санаториев. Планы спутало замужество. Муж у меня этакий, богемный товарищ был. Он и дизайнер и музыкант и художник, всё посмеивался над моим пристрастием рисовать море на память. А когда мой пейзаж занял первое место на студенческом конкурсе, вдруг обиделся - «Нигде художественному ремеслу не училась толком, потешать свои амбиции с морскими картинками захотела, зачем ты вообще в это состязание ввязалась? Больше всех себя выделить хотелось?». Мой муж красавчиком в институте слыл, а штамп в моём паспорте нашей любви поставил. Девчонки на него гроздьями вешались. Приятный тембр голоса, внешность рок звезды, одни волосы до плеч с блеском чего стоили. В пронзительных глазах можно было утонуть, я и утонула. Особенно ночью, когда мы вдвоём оставались. Мишенька, сынок, на него очень похожим получился. Мы с мужем 2 года продержались. Сыночка я уже одна у матери рожала, куда мы все девочки с бедой торопимся? К матушки под крыло. Родила благополучно. Это врачи перестраховались. Сынишка почти 5 килограммов. Боялись, что сама я не справлюсь. Вот отсюда и моё первое кесарево сечение, — Лена немного помолчала и добавила, - Вадим Андреевич, я уже всё знаю про свои женские детородные дела, детей у меня больше не будет, вы не корите себя, я сама виновата, такой большущий тяжёлый чемодан с гостинцами в Тюмень тянула, всё хотелось маму и сына задобрить, она у меня хорошая женщина, вы ничего такого не подумайте. Крикливая, грубоватая, но отходчивая. Она и со мной так всегда. Ещё на вокзале в Сочи я рывок сделала, почувствовала резкую режущую боль внизу живота, потом всё успокоилось. Я решила, что обошлось, доеду без приключений. Когда в туалет собралась сходить, вдруг сильная боль опять вернулась, перед глазами потемнело. Дальнейшее помню с трудом. Мой теперь уже бывший муж становиться отцом спешил не очень, ему статус я свободен нужен был для имиджа вольного музыканта и художника. О том, что мы официально женаты знал только очень узкий круг лиц. Дома он был другим. Покладистым, мягким, пушистым, любящим мои котлеты и жареную картошку, не витающим в творческих облаках. За порогом сразу менялся, надевал маску мачо, харизматичного субъекта, душой и сердцем на самом деле был черств. Но все это я позднее распознала, когда розовые очки разбились условно поранив осколками стёкол мои влюблённые глаза. Моё решение о разводе муж принял с пониманием, даже глаза загорелись радостным блеском. Вот она долгожданная свобода, бойкие девицы в его окружении уже давно ждут, чтобы он побаловал их своим мужским вниманием. Он даже на вокзал не приехал проводить свою бывшую супругу, находящуюся уже на девятом месяце беременности. Баба с возу - она то легче будет, так зачем лишние хлопоты. Целых 2 года я прожила с новорождённым Мишей у мамы как у Христа за пазухой, перебивалась случайными заработками, хорошо что уже успела окончить институт, диплом стал неплохим подспорьем вместо рекомендаций. В городе появилось много отдельностоящих коттеджей с просторными дворовыми территориями. Летом их хозяевам хотелось проводить время среди экзотических клумб и цветников. А год назад мне позвонила сокурсница из Сочи. Тараторила в трубку, что высокий пляжный сезон закончился, самое время стричь купоны, радуя администрацию отеля и новым ландшафтным дизайном пока отдыхающих стало поменьше. Маму даже уговаривать не пришлось долго, она и сама прекрасно понимала, что мы еле сводим концы с концами, а Мишу надо поднимать. В детском садике постоянно поборы, а ведь хочется перевести мальчика в другое, частное заведение, у него тоже появилась тяга рисовать всё что вокруг видит. На краски, бумагу, карандаши нужны деньги. Курорт встретил меня с распростёртыми объятиями. Заказов действительно было много. После Тюмени благодатные плюс 17 градусов Цельсия в декабре показались мне тропической жарой. После морозов и снежных метелей вновь переодеться в лёгкую курточку, любоваться морем, вдыхать ароматы цветущих растений. О большем я даже мечтать не могла, поэтому за работу взялась с жарким энтузиазмом.
Лена взяла небольшой тайм-аут на отдых и ужин. Воспоминания всякого рода всколыхнули в ней массу эмоций. Вадим Андреевич пока решил обсудить с лечащим врачом своей подопечной её состояние и перспективы. Что-то настойчиво подсказывало ему, что тут уже и без теста ДНК всё ясно. Егор как раз прошлой зимой летал на 2 недели в Сочи в отпуск, даже мини модели роботов тогда не стал с собой брать, объяснив родителям.
- Всё предки мои дорогие. Я совсем ушатался, столько компаний мне заказали последнюю модель робота-помощника по дому, что я даже ещё сотрудников был вынужден нанять в сборочный цех. Мне нужна перезагрузка. Зимнее хмурое море с частыми штормами, Кавказские горы подпирающее небо - это то что мне сейчас нужно. Рвану я на юга. В не сезон там и ценник не такой крутой и праздного народа вокруг будет поменьше, я не поклонник аншлага столпотворения.
Своё маленькое производство Егору удалось открыть через год после женитьбы. Сначала его спутница тоже пропадала в первом миниатюрном цеху сборки. Они ещё всё время убегали с Егором в подсобку целоваться, пока сотрудники заняты делом или ушли перекусить. Практика показала, что бизнес стоящий. Не надо ни у кого разработки покупать. Главная задача поставить пробный образец на поток, если он вызвал интерес у производственников. В коллекции у Егора и его жены были в основном роботы полезные для технологических процессов, но однажды фанатка металлических изделий с мозгами стала просить мужа придумать для нее надежную машину для дома, для семьи. Они изобретали это нелепое существо в образе домохозяйки на пару, всё время смеясь и радуясь, что получается забавно.
Когда жена Егора уходила от него к своей новой любви, она в последний раз обернулась на пороге и сказала ему.
- Пусть это наше детище принесет тебе успех, удачу, идеальное благополучие. Считай, что это наш прощальный подарок тебе. Прости меня родной если сможешь. Все сложилось, как сложилось.
Сначала он даже смотреть не мог на эту женскую игрушку, именно так он назвал сею идею жены воплотить последние робототехнические новшества в какую-то куклу для хлопот по дому. Потом у него возникла парочка свежих идей, не попробовать которые он просто не мог себе не позволить. Закончились все эксперименты небывалым успехом на выставке. С кучей выгодных контрактов с отелями, ресторанами, магазинами. Полы в больших помещениях их чудо мыло на пять с плюсом, а стоило недорого. Клиенты валом повалили, пришлось срочно расширять производственную мощность. После освоения серийного производства именно этой модели роботов, Егор впервые узнал что такое не считать особо сколько денег сейчас есть на банковской карточке и в кармане. Накупил родителям подарков, те и сами-то не бедствовали, но ему так хотелось сказать им таким образом - Ваш сын вырос, теперь настал мой черёд помогать вам.
Сочи Егор любил с детства. Они успели побывать с родителями на этом живописном курорте уже десятки раз. Иногда Вадим Андреевич вдруг предлагал семейству после серии сложнейших операций.
- А не махнуть ли нам на берега морские, под пальмы и магнолии?
Все с восторгом соглашались, быстро кидали вещички в дорожные сумки и улетали в тёплые края, хотя бы на пару дней. В этот раз когда Егор почувствовал, что сам начинает напоминать грустного в уставшего робота, у которого вынули батарейки, сомнений где лечить это состояние у него не было. Вот так он и оказался в славном Черноморском городе, где оставил после себя след в виде багрового кленового листочка.
Вадим Андреевич всего этого знать не мог. Зато он только что вернулся после беседы с лечащим врачом Лены, противопоказаний по результатам обследования на транспортировку её в другой город на специальной санитарной перевозки не было. Вадим конечно намеревался выслушать пациентку до конца, как же она познакомилась с Егором, но своё веское решение он уже принял, он не отпустит её в Тюмень к матери. Чуть позже заберет ее с Новосибирска ее сын. Он должен поставить в этой истории с операцией в поезде не вопросительный знак в конце, а жирную уверенную точку, в нормальном будущем его внучки, да и самой Лены.
Прежде чем продолжить свой рассказ Лена подумала, что у неё есть любимая книга Оксаны Робски «Любовь он офф». Судя по её сюжету у каждого, даже курортного романа есть две версии. Одна в исполнении героя, другая в интерпретации героини. Лене было бы интересно услышать, что поведал бы Егор об их знакомстве в Сочи. Она же сейчас была готова предложить своему спасителю свой вариант. Вадим Андреевич принявший судьбоносное решение думал о том, как обрадует Агату. У них теперь есть внучка. Лена уже сообщила ему, что назовет девочку Анастасией. Он не строил каких-то далеко идущих планов, хитрое время само всё расставит по нужным местам, предначертаное небесами сбудется. Если что-то не написано на их линиях судьбы, оно пройдёт мимо, он был не то чтобы фаталистом, но в существование Всемогущего провидения верил.
Лена внимательно ещё раз посмотрела в его глаза и продолжила свою женскую повесть.
- Егор подошел ко мне как-то зимним вечером неожиданно. Я стояла неподалеку от морского вокзала, по любимой привычке рисовала море. В тот день оно было у меня хмурым и мрачным, швыряло и бросало маленькое судёнышко с алыми парусами с одной волны на другую. Вдруг сзади раздалось восклицание.
- А вам не страшно за пассажиров, что так отчаянно сражаются с этой стихией?
Не оборачиваясь ответила.
- Их двое, значит справятся. Неважно где застают испытания, важно кто оказывается рядом.
Мы сразу разговорились с Егором так бойко, как-будто знали друг друга тысячу лет. Он понравился мне внешне, короткий ёжик густых волос и горящие глаза. В них не было фальши. Начал с того, что поделился ощущениями о моей картине.
- Меня очень поразил ваш рисунок. У вас море живое, я даже отпрянул в первый момент. Показалось, что и меня сейчас намочат эти яростные брызги. Где вы так здорово научились чувствовать этот загадочный солёный водоём?
А я ему ответила.
- Морем болею с детства. С той самой минуты, когда впервые увидела его. Мне кажется, что мы с ним одной крови, оно и я. Что море умеет читать мои мысли, утешать или радовать, проникать в душу или даже отторгать, когда ему не нравится мой жёсткий настрой.
Ваш Егор сразу подхватил мои восторги.
- Мы с родителями тоже прилетаем лечить душу к чёрному море в Сочи. В этот раз я оказался здесь один, так сложились обстоятельства. Через 3 дня мне уже надо возвращаться домой в Новосибирск, там меня ждёт бизнес, родители, друзья.
Я тут же выдала ему всё о себе в двух словах. Что родом из Тюмени, в Сибири мы почти соседи. Что дома меня ждут сын и мама, а здесь я на заработках. Он совершенно не мешал мне стоя за спиной и наблюдая как я заканчиваю рисунок как само собой разумеющееся с набережной мы ушли вместе. В Сочи недавно закончили оборудование пешего променада от моря к железнодорожному вокзалу. В апартаментах в этом чарующей месте возле ваш сын снимал уютный и стильный номер. Я никогда не замечала за собой свойства идти за мужчиной как послушный зверёк движется за дудочкой крысолова. С ним всё как-то всё и сразу получалось не сговариваясь, немного по какой-то мистической инерции. Он спокойно объявил, что после ухода жены никаким предвестницам больше не верит. Я рассказала историю своего брака. Никто ни от кого и ничего не ждал. Два одиночества провалились в курортный роман без обязательств, как в жаркий омут. После ужина в ресторанчике, где мы выпили бутылку шампанского за знакомство, перешли в его номер. У меня впереди был выходной. Почти сутки провели в постели, вставая только для того, чтобы сварить себе кофе и сделать на ходу бутерброд. Благо в большом холодильнике всё для этого имелось. Через день мы все-таки выбрались в город. Потеплело, по нему плыли пушистые облачка, опять щедро светило солнце. Егор потащил меня к морю, разговаривать не хотелось, да и что мы могли сказать друг другу. Что встретились в нужное время в нужном месте, чтобы друг друга согреть? Бродили, я хотела сфотографировать его на фоне кустов с фигурной стрижкой, но он жестом остановил меня.
- Не стоит Лена, если остаются какие-то визуальные следы курортного романа, они невольно потом бередят душу. Запомни меня в голове, сфотографируй мысленно, вспоминай как нечто случайное и очень хорошее. Я поступлю именно так.
- Вы знаете Вадим Андреевич. Я была с ним абсолютно солидарна. О том, что могу забеременеть после трёх наших очень чувственных ночей даже не задумывалась, будто этой стороны человеческих отношений нет, такой результат не может появиться по определению. Я не расспрашивала подробности о его жизни в Новосибирске, он не искал способов узнать мои контакты в Тюмени. Мы существовали здесь и сейчас, ничего не загадывая на будущее. Провожать его в аэропорт я не поехала. Долгие проводы - горькие слёзы. Меня не изводила досада, что всё вышло как вышло. Единственное, когда он в последний раз набрал код на двери своего номера, а потом звонил на ресепшен, что замок уже можно блокировать, я почувствовала внутри лёгкий укол надвигающейся пустоты. Но справилась с этим быстро. Через неделю рисовала море на том же месте где мы встретились с Егором и вдруг поняла. Господи, какие мы с Егором дураки, что-то пытались доказать, показать, игнорировать. Я же видела, что нравлюсь ему по искоркам неприкрыто желания в его глазах, да для того чтобы быть женщиной не обязательно пылать дикой страстью, но он ведь не похож на мужчину мигом бросающегося на каждую юбку. Пардон, вы уж извините меня за эту откровенность, но в постели у меня создавалось впечатление, что этот мужчина создан для меня. Я упорно отгоняла эти назойливые мысли, но правда то оставалась правдой. Сразу после его исчезновения я несколько дней пребывала одновременно в лёгкой эйфории и грусти. Поймала себя на том, что постоянно упорно напеваю строчки из двух песен. Три счастливых дня было у меня, было у меня с тобой, я их не звала, я их не ждала, были мне они даны судьбой. А ещё на закуску заканчивала - я готова целовать город Сочи, за то что свёл меня с тобой. Потом не ожидая от себя тосковала, воспитывала себя со злой иронией, гордую особу из себя изобразила, чужую, не свойственную для себя роль примерила. Ты же никогда не была поклонницей таких лёгких необременительных связей. Тяготила к серьезным отношениям. Что в этот раз на тебя нашло? Победило желание? Давно не засыпала в объятиях мужчины? Так надо было потом расспросить где искать, как с ним связаться если вдруг соскучишься. Что забеременела поняла не сразу. Вроде уже была в интересном положении. А тут опыт как отрезало. Недомогания не было никакого, кроме стандартных физиологических признаков. Я ни одного дня не знала ни токсикоза, слабости, ни головокружения. Все анализы в обменной карте были идеальными. Поэтому и к маме так смело поехала за недели до родов, а тут такое. Вам создала головную боль, весь поезд переполошила.
Вадим Андреевич не стал переубеждать Елену, говорить ей что это встреча была им предначертана с того момента, когда он решил воспользоваться железнодорожным транспортом, а не самолётом. Не зря и сама Елена взяла билет именно на этот день и на этот поезд. В Тюмень ходило много составов.
Закончив свой рассказ о короткой встрече с Егором, женщина не стала ждать его оценок о сложившейся ситуации. Ей было уже намного лучше, поэтому она решила отправиться в душ без сопровождающих. Вадим Андреевич встречал сумерки почти в темноте, так задумался, что даже торшер рядом с собой зажигать не стал. Он размышлял. Кто и кого вправе судить за такую разную любовь. Этой молодой женщине пришёлся по душе их Егор, а что думает он сам, по случаю того, что между ними произошло в Сочи, как воспримет известие, что у него есть дочь и умеет ли этот фанат механических кукол любить малышей.