Ива́н Андре́евич Ко́лос — советский военный разведчик, писатель, активный деятель партизанского движения во время Великой Отечественной войны, полковник Советской армии, Герой Росийской Федерации (25.11.1994)[1], член Союха писателей РФ.
Родился 5 июня 1923 года в селе Картыничи (ныне Гомельской области Белоруссии) в крестьянской семье. Окончил среднюю школу, затем курсы повышения квалификации педагогов и педагогический техникум. Работал учителем, писал статьи в местных газетах.
С началом Великой Отечественной войны был призван в РККА, благодаря знанию польского и украинского языков зачислен в команду особого назначения при штабе Западного фронта. Участвовал в оборонительных сражениях на западном направлении летом 1941 года. В августе 1941 года направлен на учёбу в Вольское пехотное училище. После окончания учёбы в мае 1942 года был назначен начальником штаба стрелкового батальона 107-го стрелкового полка (38-я армия, ЮЗФ).
В июне 1942 года батальон попал в окружение. Иван Колос пробрался по оккупированной территории в родное село, там создал подпольную группу, на основе которой в ноябре 1942 года организовал и возглавил Лельчицкий партизанский отряд. Во главе отряда провёл сотни боевых операций, нанёс значительный урон войскам противника. За полтора года боев в тылу врага на базе своего отряда создал ещё 3 партизанских отряда, объединённых в Лельчицкую партизанскую бригаду (около 700 бойцов). Бригада сражалась с оккупантами в Полесье, а в ходе операции "Рельсовая война полностью парализовала движение по железной дороге Мозырь-Котск-Богутичи-Словечно. В декабре 1943 года партизанская бригада соединилась с наступающими частями Красной Армии. Колос в мае этого же года, после установления постоянной связи с Центральным штабом партизанского движения, был передан в подчинение ГРУ и переориентирован на разведывательную работу.
Осенью 1943 года Колос был отозван в Москву и после короткой подготовки во главе разведгруппы заброшен в немецкий тыл в район Ельск-Мозырь. Там он добывал информацию о передвижении и укреплениях противника в интересах разведотдела штаба 1-го Белорусского фронта. После выполнения задания через пять месяцев группа была эвакуирована через линию фронта.
В марте 1944 года Колос снова во главе разведывательной группы был заброшен в тыл врага, на территорию Гродненской и Барановичской областей Белоруссии, имея задачу обеспечить командование разведданными накануне Белорусской стратегической наступательной операции. После успешного выполнения задания в июле 1944 года группа соединяется с наступающими советскими войсками.
Для получения сведений о восстании и установления связи с восставшими было решено направить в Варшаву офицера штаба фронта, лейтенанта Ивана Колоса (псевдоним «Олег»). 21 сентября 1944 года разведчик выпрыгнул с парашютом над ночной Варшавой. Ивану Андреевичу повезло — он спустился в нескольких сотнях метров от немецких позиций, в районе, который обороняла не часть Армии Крайовой, а формирования Армии Людовой, в составе которой были коммунисты. Разведчик упал на крышу дома и сломал себе руку, и тут же был контужен разорвавшимся рядом немецким снарядом. Прыгавший вместе с Колосом радист Дмитрий Стенько был тяжело ранен, на следующий день получил второе, смертельное, ранение и вскоре умер. Но через несколько дней Колос сумел найти радистку одной из погибших ранее выброшенных разведгрупп и наладил постоянный обмен информацией со штабом фронта.
Вот наградной лист на сержанта Дмитрия Алексеевича Стенько, оформленный в мае 1944 года.
Это единственная боевая нарада радиста из группы И.Колоса, погибшего в сентябре 1944 года в Варшаве, о которой я нашёл информацию в открытых источниках.
Колос координировал по рации действия советских лётчиков, сбрасывавших повстанцам вооружение и боеприпасы, передавал в штаб фронта информацию о ходе восстания и о силах противника в районе Варшавы. Он пытался наладить взаимодействие и с командованием восставших; после долгих усилий ему удалось провести две встречи с генералом Бур-Комаровским, но обе оказались безрезультатными — ни о каком взаимодействии Бур договариваться не хотел, выдвигая целый ряд предварительных политических условий, в первую очередь — о признании СССР польского эмигрантского правительства.
Лейтенант Колос сражался вместе с восставшими до последнего дня восстания — 2 октября 1944 года, а затем сумел с двумя повстанцами пробраться по канализационным трубам через всю Варшаву и переплыть через Вислу. Имея при себе важные документы, вышел в расположение советских войск. После многочисленных отчётов и проверки вся полученная от Колоса информация подтвердилась. О его результатах Военный Совет 1-го Белорусского фронта докладывал непосредственно И.В.Сталину.
По оценке британского историка Нормана Дэвиса, добытые Колосом сведения не всегда были верными — например, сведения о силах, противостоявших повстанцам (Колос сообщал, что задействованы пять немецких дивизий). Также Колос сообщал, по мнению Дэвиса, безосновательно, что в Варшаве действует британский разведцентр, чья основная задача заключается в нейтрализации советских усилий.
Начало истории про Степку и его боевых товарищей, начавших воевавать в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады (с конца октября 1943 года - 39-й гвардейской танковой бригады), можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
Оба поляка тоже внимательно следили за спускающимся парашютом. Капитан встал, поправил свою "бесшумку" за спиной и пробурчал:
- Если что, у меня всего две обоймы к ней осталось... Пошли за мной тихо и быстро!
Приземлившийся лётчик уже почти справился с парашютом, когда его тихо окликнул один из поляков, претендующий на знание основ английскиого языка:
- Хэлоу, фрэнд!..
Лётчик бросил полусвёрнутое полотнище и выхватил пистолет:
- Ху из зеа?..
В результате короткого диалога пистолет был спрятан обратно в комбинезон, но лётчик настоятельно требовал вернуться к упавшему поблизости самолёту:
- Харри! Зеа май фрэндз куд би элайв...
Примерно полчаса понадобилось, чтобы вчетвером добраться до большого четырехмоторного бомбардировщика, совершившего вынужденную посадку на картофельном поле. На земле около кабины с разбитыми стёклами один лётчик пытался привести в чувство другого, лежащего перед ним. Труп ещё одного пилота Виктор со Степкой нашли в фюзеляже. Самолёт не успел или не смог сбросить все контуйнеры, с которыми долетел до Варшавы. Шесть больших "цилиндров" и ещё несколько вьюков остались лежать в задней части фюзеляжа.
Осматривая труп лётчика Виктор положил себе в карман все бумаги, которые он обнаружил в карманах, и револьвер. Степка поинтересовался:
- Может сразу отдать документы союзникам?
- Торопиться не надо. Позже разберёмся. Нам с тобой ещё "очки" зарабатывать, если выяснится, что мы тут прохлаждались, пока Каминского кто-то ранил, а не убил. Вылезаем отсюда пока... Второй пришёл в себя?
- Вроде да. У него голова сильно разбита, сломана рука, много порезов на лице. Это командир экипажа, как я понял. Он и посадил самолёт.
Вдали мелькнули несколько лучей фонариков и раздался окрик по-польски. Анджей, который являлся связным, что ответил длинное и не понятное. Завязался ещё один диалог на непонятном языке, который вскоре явно перешёл в словесную перепалку. Второй поляк пытался выступить в роли "синхронного" переводчикадля советских офицеров:
- Это аковцы. Требуют им отдать груз и всех живых членов экипажа. У них троё членов экипажа с собой... Они знают, что часть груза осталась в самолёте...
- Сколько их?
- В темноте не видно...
- Пусть скажет, что два контейнер отдадим по нашему выбору и пусть проваливают.
- Они хотят все забрать.
- Тогда шиш с маслом!
- Не понял, что такое "шиш"... Они угрожают открыть огонь.
- Если действительно начнут стрелять, то тогда так. Анджей и Тудор, прикрываете союзников. Степан, ты опять отвлекаешь, а я их тогда постараюсь аккуратно "посчитать".
Через минуту короткая автоматная очередь простучала по фюзеляжу бомбардировщика. Степка, перебежав на десяток шагов в сторону, ответил двумя короткими очередями. До смены первого магазина он ещё дважды менял позицию. По нему вели огонь уже три автомата и винтовка. Ещё несколько автоматов вели перестрелку с другой стороны самолёта.
В очередной паузе Степкино ухо уловило приближающийся звух автомобильного двигателя. К месту посадки самолёта явно прибыл кто-то третий. Это третий обозначил своё прибытие командами на немецком языке и частой стрельбой из винтовок. К винтовочной стрельбе присоединились длинные пулемётные очереди. Над головой засвистели пули. Пришлось лейтенанту "исэ" снова менять позицию.
Стало постепенно светать. Тепрь стало понятно, что грузовик с немецкими пехотинцами приехал с той же стороны, что и аковцы, оказавшись теперь у них в тылу. Попав "меж двух огней" эта часть повстанцев быстро прекратила огонь. Степка снова сменил магазин и следил за развитием событий. В двустах метрах от него происходила сдача в плен остатков отряда повстанцев. Примерно дюжина немецких пехотинцев, погрузив сначала в кузов двух своих убитых или раненых, приступила к "приёму капитуляции". Командовал этой процедурой офицер в каске и с "люгером" в руке. Уцелевших аковцев оказалось пятеро. Их построили в шеренгу с руками на затылках. Чуть поодаль в тех же позах стояли трое английских лётчиков.
Капитуляция проходила довольно своебразно. Офицер сначала ставил на колени очередного повстанца, что-то его спрашивал, выслушивал ответ, кивал или мотал головой, затем стрелял стоявшему перед ним на коленях человеку в голову. Когда третий повстанец встал на колени Степку тихо окликнул Виктор:
- В меня не шмальни!... Вообще ты не туда смотришь...
- А куда нужно?
- Чуть левее, там их пулемётчики засели...
- Теперь вижу!..
- Я их возьму на себя, а ты дуй к нашим полякам и скажи им, чтобы по грузовику не стреляли...
- Почему?
\- Да пусть убираются... Голва у меня сильно от них уже болит...
- А если они не захотят?
- Захотят-захотят. Последняя обойма у меня... Не пропадать же ей попусту.
Расправившись со всеми повстанцами, офицер сделал приглашающий жест английским лётчикам. Те поспешили залезть в кузов грузовика. В руках у офицера теперь появился рупор, с помощью которого он сделал очередное громкое и не до конца понятное предложение. Степка в это время ужн полз обратно.
Офицер что-то крикнул и махнул рукой. Теперь пулемётная очередь простучала по фюзеляжу бомбардировщика. Поднеся рупор к лицу, немец что-то снова хотел предложить, но вместо этого выронил усилитель звуков и схватился обеими руками за живот. К нему подскочили сразу двое солдат.
Пулемёт начал было стрелять, но быстро замолчал. Раздалось две очереди из "стенов". Защёлкали винтовочные выстрелы. Степка взмахом руки привлёк к себе внимание поляков:
- По грузовику не стреляйте!.. Пуксть уезжают, если захотят.
- Так.
Винтовочная стрельба вскоре стихла. Один из немецких солдат помахал рукой над головой и крикнул:
- Ваффенштильштанд фюнф минутен!
Степка, помня о своём прошлом негативном опыте, промолчал. Ответ выкрикнул Виктор:
- Цустштиммен!
Лейтенант "исэ" ещё услышал кооментарий капитана, обращённый к нему:
- Странно они здесь воюют... То пленных расстреливают, то перемирия просят...
Степка наконец добрался до ложбинки, в которой прятались двое "народников" и трое английских лётчиков. Анджей был ранен в правое плечо, а лётчик, который до этого старался оказать помощь своему командиру, теперь неподвижно лежал, свернувшись калачиком чуть поодаль. Во лбу у него темнело кровавое отверстие.
Немцы стали затаскивать в кузов тела своих убитых пулемётчиков. Офицер уже сидел в кабине. Степка обернулся к подползающему капитану и, кивнув на грузовик, заметил:
- Какой живучий этот... оказался!
Виктор успокоил:
- Не волнуйся. От пули в печень ещё никто не выживал. Пусть подольше помучается...
Анджей решил проявить инициативу:
- Тут недалеко, насколько знаю, есть редут наших... Я могу привести быстро их за грузом.
- Разбирайтесь теперь с грузом сами. А мы с Тудором к себе потопали. Скоро уже совсем рассветёт, и у меня один патрон остался... И голова раскалывается, мочи нет терпеть.
Через час Степка уже смог снять сапоги и вытянуть ноги на новом матрасе (но таком же грязным, как и прежний) в подвале, который служил теперь их "базой". Пострадавшему при вынужденной посадке английскому капитану снова оказали медицинскую помощь. Малгожата даже сумела "поставить на место" его сломаный нос. При этой операции англиского пилота пришлось держать за руки и за ноги даже после двух уколов обезболивающего. Выяснилось, что "сменщица Анны" неплохо разговаривает по-английски ещё с времён, когда она до войны училась, а потом проходила врачебную практику в Лондоне.
Виктор долго составлял текст радиограммы, стараясь покороче описать ночные события и ещё вставить имена и фамилии всех семи членов экипажа английского бомбардировщика с указанием для каждого из их текущего статуса: жив, погиб, ранен, в плену у немцев, убит в перестрелке с аковцами, "у нас".
Степка потготовил новую заявку для ночного прилёта "воробьёв", почистил свою штурмовую винтовку, набил два магазина новыми патронами, выпил чашку отвратительного и переслащенного кофе и решил вздремнуть "до особого распоряжения".
Его растолкал вернувшийся после очередного сеанса радиосвязи возбуждённый Виктор:
- Давай просыпайся! Новостей много, надо их как-то переварить быстро...
Степка посмотрел на часы и удивился про себя, что ему удалось поспать аж целых три часа и его никто не побеспокоил за это время. Он взял у Виктора из рук фляжку и тоже сделал пару глотков:
- Вываливай!
- Прежде всего, Каминский действительно ранен и мы тут вроде как ни при чем. Вот за за гибель агента в его штабе придётся отписываться... Но это моя головная боль.
- А есть и моя?..
- А как же без неё... Даже без них. Во-первых, помнишь того английского полковника, сына которого ты так удачно обезножил в Иране?
- Как не помнить?
- Так вот, судя по дукументам, погибший ещё до посадки лётчик - это его племянник, сын старшей сестры...
- Ну и что?
- А то, что теперь его документы приказано беречь как зеницу ока и доставить при первой возможности за линию фронта.
- Для "игры" с полковником?
- А вот это, надеюсь, уже не будет твоей головной болью... Так что не думай об этом.
- Хорошо, не буду. Есть и во-вторых?
- А как же!.. Вчера днём над Варшавой был сбит истребитель, на котором летел сын Феоктиста Казимировича. Есть ориентиры квадрата, где это произошло. Его ведущий видел, что лётчик успел выброситься с парашютом. Приказано установить, жив ли он и если жив, то как можно быстрее переправить к польским партизанам через "явку", которую мы прошедшей ночью посетили.
- Да, дела... Ты чего такой красный? И водкой пахнет... - Да только эта "огненная вода" мне головную боль сумкла снять.. - Ну-ну...Неужели есть и в-третьих?
- Есть-есть. Мне приказано установить местоположение английского разведцентра, который, по непроверенным данным, или уже действует, или в скором времени начнёт действовать где-то в Варшаве, имея основной задачей противодействие нашим усилиям...
- Каким усилиям?
- Любым. Что-то ты стал много глупах вопросов задавать...
- Но они же наши союзники всё-таки... Я ещё понимаю там в Иране... Архив, клад... Всё смешалось... Но тут-то?.. -
Когда мы будем стоять под Берлином - помяни моё слово - ты ещё больше будешь удивляться от действий этих союзников... Я тебе обещаю! - Ладно, помяну тогда твоё слово... С чего начинаем?
- А ты с чего предлагаешь?
- С сына Феоктиста Казимировича.
- Я так и знал! Тогда быстро собирайся и пошли. Возьмём с собой Тудора. Он вроде парень правильный. Ох, моя головушка покоя не даёт!..
Виктор достал из кармана шаровар небольшую плоскую фляжку и приложился к ней со словами:
- Сейчас полегчает!..
- Ты бы не увлекался сильно! Помнишь того майора в Иране, который нам помогал? Захара Матвеевича?..
- Смутно. А что?
- А то, что его водка до штрафбата довела...
- Ну, мне штраф не грозит. Так что им ты меня не запугаешь... Кстати, я видел Анджея, когда ходил на перевязку. Он принёс что-то полезное?
- Ручной пулемёт с двумя ящиками патронов, много патроны к "стенам", гранаты, лекарства, консервы...
- Лекарства - это хорошо. Давай возьмём по паре гранат, а то я свою "бесшумку" с одним патроном брать пока не буду. Только лишнюю тяжесть таскать. Ты "воробью" заказал патроны к ней, а то я забыл проверить твой список перед тем, как его Владлену передать?..
- Обижайте, товарищ командир!
Вечная Слава и Память бойцам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.