Часть 10.
- Мария, наконец-то мы остались с Вами вдвоем. Теперь никто не помешает нашей беседе. Продолжим, - произнося эту фразу, Резников не подозревал, как глубоко он заблуждается.
- Я прочитала всю доступную информацию об убийстве. Потом ознакомилась с биографией Германа Топильского, - при этих словах, щеки девушку залились краской. После начала искать информацию о шеф-поваре Эдуарде Лимонове.
- То, что Вас заинтересовал Герман, мне понятно. Это естественно, - адвокат не успел закончить начатую фразу.
- Вы меня поняли превратно, - возмутилась Маша.
- Я имел ввиду не то о чём подумали Вы. Он же фигурант по делу и не просто фигурант, а лицо, обвиняемое в убийстве, интерес к его персоне естественный, - поспешил оправдать адвокат. – А почему Вы заинтересовались Лимоновым, мне не совсем понятно. Спорить не буду, мужчина он видный и известный в определенных кругах.
Мария на минуту задумалась.
- В одном из своих интервью, он сообщил, что намеревается обратиться к единственной наследнице убитой, её матери, с предложением о продаже ему бизнеса. Вам не кажется, что высказывать такие мысли в слух преждевременно, тем более несчастная ещё не похоронена?
- Коллега, я горжусь Вашим чутьём, - Резников с уважением взглянул на свою собеседницу.
- Из чего следует, у него мог быть мотив. Возможно он давно мечтает завладеть ресторанным бизнесом, но ему не удалось достигнуть консенсуса с владелицей этого бизнеса, что могло толкнуть его на крайние меры. Как Вам моя версия?
- Признаюсь, Ваша версия заслуживает внимания. Мы поработает в этом направлении, - договорить фразу Резникову была не судьба, с лестницы «слетел» Серёжа, держа перед собой в руках напуганного Булку.
- Маруся, мне папа разрешил, так тебя называть. Ты не против?
Мария в ответ одобрительно кивнула.
- Он сказал, что мы с тобой по интеллектуальному развитию ровесники, только ты большая, потому что у тебя нет проблем с аппетитом, как у меня. Теперь я тоже буду хорошо есть и скоро тебя догоню, а возможно перегоню, я же парень.
Герман, как ребенок, притаившись на верхнем пролете лестницы, с удовольствием слушал, что лопочет его любимый сынок. Он мысленно представлял себе, бурю эмоций, захлестнувших Марию, как нахлынувшая волна гнева, перекрывается нахлынувшей волной радости. Маруся смеялась, так и никак иначе он её называл про себя, её смех переливался со смехом его сына, наполняя его сердце любовью. Старик, тормози, тебе ещё влюбиться не хватало, а то тебе в жизни не хватает острых ощущений. В принципе перспектива сыграть свадьбу в местах лишения свободы сама по себе не плохая. Отбывая наказание будет лелеять и согревать мечта, что на свободе тебя ждёт любимая женщина. Топильский, конь старый, уймись, иди ко всем, тебе же этого так хочется. Герман на подобии своего сына «слетел» с лестницы. Что же таким чудесным образом меня окрыляет? Замена меры пресечения? Приезд из пансиона Серёжи? Или Маруська со своим Булкой? Или то, что я успел спасти Маруську от расправы? Размышлял Герман, подходя к дружной компании, утопающей в подушках дивана. О его неприглядном положении, напоминал лишь электронный браслет, но почему-то в данный момент это его совершенно не беспокоило. Он, как ребёнок со всего роста плюхнулся в мягкие подушки дивана и по какой-то невидимой силе приземлился радом с Марусей. Видимо сработали пружины.
- Мы с Серёжей заказали обед. Скоро доставят. Как Ваши успехи? – поинтересовался Топильский.
- Пока Вы не скатились со второго этажа, мы неплохо продвинулись, - скучающим тоном ответил Резников. Ему очень хотелось спать, за сутки он поспал от силы часов 5-ть.
- Илюха не спать! Скоро будем еду атаковать! – Герман похлопал товарища по животу.
- Папа, ты поэт!
- Сынок, нет я пока только учусь! Поэту нужна муза, а у меня её нет.
- Папа, в чём проблема, мы купим тебе эту музу.
- Сынок, ты пока мал и много не понимаешь, запомни музу купить нельзя. Она либо есть, либо её нет и никак иначе.
- Папа ты женись и про музу забудешь, - наивно посоветовал отцу мальчик.
У Топильского от удивления отвисла челюсть.
- Ну ты чего такой непонятливый?! Бери пример с Пушкина, до женитьбы на Наташе Гончаровой у него было много муз, а после только одна она. Благодаря ей он и прославился.
- Нас этому даже в институте не учили, - обалдело произнес Топильский.
Прибыла доставка еды.
- Маруся сиди, девушка должна отдыхать, когда вокруг неё столько кавалеров, - лукаво прищурившись прошептал Серёжа. – Мы сами справимся. Поверь не в первый раз.
До знакомства с этим чудо-ребенком, Мария не представляла себе, что на свете бывают настолько «комфортные дети». Первый раз в жизни, ей стало тоскливо о того, что она в свои 30-ть лет, так и не испытала «чувства материнства». Возьми себя в руки, тряпка, ты чего так меланхолично раскисла? Ты тут временно, пока господин Топильский не разрешит своих проблем, которые ты ему же и создала. Маша, не привыкай к ребёнку, а тем более не вздумай втюрится в его супермена папашу. А то от тебя станется. Знаем, проходили. Все бездомные, несчастные, обделенные, все твои. Веди себя непосредственно, чувства свои береги. С этим настроем Мария зашла на кухню.
- Давай соревноваться, кто больше съест, - прилип к ней Серёжа.
- Давай, только не переусердствуй.
- Я от тебя не отстану.
- Договорились. Всё по-честному.
- А меня папа всегда учит только по-честному.
Продолжение следует...
Начало здесь: