В самом центре города расположилось длинное приземистое здание, каким-то чудом не попавшее под снос. Раньше в нем располагалось кафе-мороженое, а потом пивная.
После того, как владелец устал бесконечно менять окна, разбитые пьяными завсегдатаями, помещение перешло в руки Павлу Куприянову, человеку хитрому и оборотистому. Он не стал идти по стопам неудачливых пищевиков. Скинул ржавую вывеску «Кафе» и повесил новую «Ломбард».
На прилавках красовались разные интересные вещицы. На вешалках болтались съеденные молью норковые шубы, а полки ломились от самоваров, подарочных коробок с сервизами и прочей столовой утварью. Магазинчик был занятный, народ ходил в него толпами, как в музей. Выручка у Куприянова росла, правда, слава ломбарда была недобрая.
Изворотливый Паша имел дурную привычку. Покупал за гроши, а продавал за десятки тысяч. Были слухи, что он не брезговал краденым товаром. Люди поговаривали, что частенько видели на витринах свои собственные вещи, пропавшие у них ранее. Но как докажешь? У Паши и защитники имелись, да с такими бандитскими рожами, что связываться с ними себе дороже.
Коллектив ломбарда Куприянов подобрал тот еще. Продавщицы – одна другой не лучше. Вечно грызлись между собой, хамили, обсчитывали покупателей, но перед хозяином стояли, вытянувшись в струнку, надеясь на премию.
Одна из работниц вообразила, что умнее всех остальных. Продавала рухлядь сверх установленной стоимости, чеки не пробивала. Куприянов узнав, что за его спиной творится такое безобразие, вышвырнул умницу из ломбарда без всяких церемоний. Что позволено Юпитеру, не позволено какой-то Марии Петровне.
Пришлось искать замену. Дело несложное, народ был готов работать за копейки. Поэтому уже через два дня на месте незадачливой Марии Петровны за прилавком стояла молодая студентка заочница Алена Еремеева.
Несмотря на малый жизненный опыт, наивность и простоту, Алена была крепким орешком. В дрязгах и сплетнях коллег не участвовала, ни копейки мимо кассы не положила, а клиентам давала реальную цену в отличие от ушлого Куприянова.
Тот посматривал на Алену с интересом. Такая ли она честная и принципиальная на самом деле или прикидывается пушистой зайкой? Девушка не прикидывалась, она действительно была честной. Мама так воспитала. Хотя академий та не оканчивала, а работала простой продавщицей. Отца Алена отродясь не знала. Мать папашу вспоминать не желала.
– Слабый человек, предатель, ушел и бросил, – она презрительно ответила на вопрос Аленки о папе.
Алена все поняла и больше к измотанной маме с такими разговорами не приставала. И без того тяжело было женщине - рано состарившейся, вечно стягивающей концы с концами, чтобы хоть как-то прокормить дочку. Алена не жаловалась, но порой горько плакала, склеивая «моментом» развалившиеся от старости туфельки, штопая в десятый раз простенький свитер и колготки, дышавшие на ладан.
Одноклассницы, избалованные щедрыми родителями, конечно, смеялись над убогостью нарядов Алены. Над ее кнопочным китайским телефоном и отсутствием замысловатого маникюра. Зато учителя обожали талантливую умницу. Все ей давалось легко.
– Молодец, Еремеева, так держать!
Преподавательница физики делала высокую ставку на знания Алены. Благодаря Еремеевой школа брала самые престижные призы на всех районных олимпиадах.
Чтобы сфотографировать для отчетности победительницу, местный журналист приноровился делать портрет Алены крупным ракурсом. «Щелк», и не видно ни ветхой кофточки, ни старомодных джинсов. Всё внимание приковывалось к длинной пушистой косе и славянским чертам лица молодой красавицы. Так и остался висеть портрет на школьной доске почета под вывеской «Наша гордость». Алена получила золотую медаль. Без труда поступила на заочное отделение физико-математического факультета.
Чтобы помочь маме, устроилась в магазин Куприянова. Мечтала скопить деньжат и подарить матери путевку в санаторий. Пусть хоть немного человек отдохнет и подлечится.
Новенькую в ломбардном серпентарии невзлюбили, но ей было не привыкать. Делала свое дело, была спокойна и улыбчива. Покупатели любили, когда их консультировала именно Алена, а значит, и доходы у Павла Куприянова росли. Не цеплялся к девчонке хозяин до поры до времени.
Однажды в ломбард зашёл сгорбленный старичок. Поздоровался, вытер вспотевший лоб платочком, и достал из кармана какой-то сверточек.
– Вот доченька, посмотри. Вещь хорошая, нипочем бы не продал, да нужда заставила.
На стекло легла брошь тонкой отделки в виде сабельки, украшенная блестящими камешками. Напарница Алены пошевелила брошку миниатюрным пальчиком.
– Дед, ты что? Забирай свою железку и топай отсюда.
Старик в слезы. Видно было, что лишили его последней надежды. Алена сердито глянула на грубиянку.
– Свет, тебя в детстве не учили со старшими разговаривать? Дедушка, успокойтесь, пожалуйста. Мы сейчас все решим.
В этот момент в зал заглянул сам Куприянов. Посмотрел на брошь, пошевелил усами, почмокал, нагоняя на себя строгий вид и процедил с видом знатока.
– Такие фитюльки в ларьках на каждом шагу продаются. Ладно, так и быть, уважу твою старость.
Он назвал цену. Алена поразилась наглости начальника. Вещь цены немалой, ведь видно было, а этот прохиндей давал за нее копейки. Дед стоял с таким лицом, будто его ударили. Ошарашенный вероломством Куприянова, он плакал от унижения и обиды. Руки у старика тряслись.
– И слёз тут не надо разводить. Подделка китайская. Я в таких вещах разбираюсь. Не хочешь брать деньги, тогда катись отсюда. Скажи спасибо, что я в полицию не позвонил.
Дед так перепугался, что согласился взять деньги. Куприянов небрежно кинул ему две бумажки и важно удалился из зала, прихватив вещицу с собой. Доволен был подлец. Наверное, уже свои барыши немалые подсчитал. Кое-как старик положил деньги в нагрудный карман потертого пиджака и побрел к выходу. Алена посмотрела на его сгорбленную спину и поникшую голову, и сердце чуть от жалости не разорвалось. Ведь обманули человека, обокрали. И она во всем этом балагане приняла участие.
– Дедушка, подождите, – сказала Алена, догнав старика на улице, – хозяин ошибся с ценой.
Девушка покопалась в своем кошельке и выгребла из него все, что у нее было, даже мелочь.
– Вот, возьмите, пожалуйста.
Глаза у деда были чистыми и детскими. Он ласково отстранил протянутую руку с деньгами.
– Да ты что, милая. Последние отдаешь. Нет, не надо. Такая молоденькая, тебе питаться надо. Да не пропаду я. Нас в нашей богадельне кормят регулярно.
– В приюте живете?
– Где же еще? Квартиру я свою прохлопал. Старый осел.
Он отвернулся и пошел своей дорогой. Алена вернулась в магазин. Куприянов сверкал глазами. На этот раз он изображал праведный гнев.
– Посмотрите на добрую самаритянку. Мы, значит, тут все мошенники и воры, а она святая, помогает всякой швали бродячей. Дед ведь сотки за бешеные деньги принимает. Так, что ж ты, такая добренькая, богадельню не открыла, а в моем магазине работаешь? Да еще и распоряжаешься тут, как у себя дома.
– Вы обманули пожилого человека, не нужно прикидываться.
В голосе Алены слышался металл. Куприянов сложил руки на груди и гаденько улыбнулся.
– Еремеева остается без заработной платы.
– Почему это? – изумилась девушка.
– Почему? За подрыв престижа заведения. Ещё непонятно, какими убытками все это обернется.
– Это у вас престиж? Да вы же самый обыкновенный плут! – вскипела Алена.
– Еремеева, еще слово и ты будешь уволена, – отрывисто гавкнул хозяин, – или можешь сразу топать вслед за дедом на помойку или свалку. Откуда там он взялся. Я сделаю так, что тебя даже дворничихой никуда не возьмут.
– Он не на свалке живет, а в городском приюте.
– Так тебя и там в уборщицы не возьмут.
Весь вечер Алена проплакала. Накопила маме на санаторий, называется.
И поделать ничего нельзя. Куприянов из кожи вылезет, чтобы испортить ей жизнь. Свалит недостачу и раззвонит об этом на весь город. Куда она потом пойдет? Обидно и больно.
Всю неделю хозяин издевался над молоденькой продавщицей. То на склад инвентаризацию делать отправит, и Алена, задыхаясь от пыли в душном помещении, согнувшись в три погибели, целый день клеила бирки на товары. То при покупателях оскорблять начинает, то на час задержит кассу проверять, то на обед не отпустит, то одно, то другое.
Надоел до черта со своими придирками. Алена стойко держалась, но терпение уже кончалось. Так и хотелось плюнуть в самодовольную морду начальника и уйти из проклятого ломбарда раз и навсегда.
Куприянов упивался властью и очень гордился собой. Какой молодец, хорошую вещичку за бесценок взял. Он искал подходящего покупателя, зная, что такая сабелька очень ценилась среди коллекционеров. Но случилось непредвиденное обстоятельство.
В городе недавно прошли выборы на должность мэра. Заступил Семён Григорьевич Щукин. Человек неординарный и суровый. Чиновники в администрации притихли, поняв, что право на льготную сытую жизнь в креслах можно забыть. Новый мэр три шкуры с них сдерет, а работать заставит. У Щукина нрав был крутой, в отличие от уступчивого Мухина, отстраненного от должности за взятки.
В свою первую рабочую неделю Семён Григорьевич лично провел инспекцию по всем организациям, на которые поступали жалобы горожан. В их числе оказался ломбард Куприянова. Семён Щукин к нему и пожаловал.
Хозяин забегал перед новым мэром. Завертелся, как уж на сковородке.
– Что-то больно цены у вас кусаются. Нержавейку, смотрю, как мельхиор продаете, – нахмурился Щукин, разглядывая вещи под стеклом.
И вдруг он увидел брошь. Лицо мэра побагровело.
– Покажите мне эту вещь поближе.
Куприянов лично, трясущимися руками, вручил Щукину сабельку.
– У вас замечательный вкус. Посмотрите, какая отделка. Великолепное качество, – блеял испуганный Паша.
Мэр схватил дельца за шкирку и загрохотал:
– Отделка, говоришь, качественная? Да тут бриллианты чистой воды! Это штучное изделие. Знаешь, кто хозяин?
Куприянов знал, что хозяин – старый оборванец, но благоразумно смолчал.
– Мой отец подарил брошь известному хирургу, настоящему гению. Он меня спас. Откуда это у тебя?
– Был тут какой-то старичок. Он продал брошку и ушел. Я ни в чем не виноват. Я всего лишь бизнесмен, – владелец ломбарда бился в настоящей истерике.
Алена выскочила из подсобки.
– А что вы не говорите, за сколько брошку приобрели? Как вы со стариком разговаривали? Как обманывали?
Мэр, оставив в покое Куприянова, повернулся к девушке.
– Я знаю, что дедушка живет в приюте. Он сам говорил, – сказала Алена.
– Благодарю. Хорошая вы девушка. Бегите лучше отсюда, – ответил Щукин.
***
У знаменитого хирурга Ивана Алексеевича Житова сложилась блестящая карьера. Он был талантливым диагностом и владел редким даром, настоящим медицинским чутьем, незаменимым в его сложной работе.
Иван Алексеевич распознал опухоль в брюшной полости у Семёна, сам оперировал, и пока рецидивов не было. Щукин был полон сил и планов. Благодарный отец Семёна подарил хирургу именную брошь. Коллеги рукоплескали талантливому мастеру. Не только отечественные, но и европейские врачи старались попасть на семинары к светилу науки.
Все оборвалось в один миг. Сын Житова, связавшись с плохой компанией, погиб в аварии, сев за руль пьяный. Супруги не стало через год, а сам Житов потерял самообладание, контроль и начал пить. В таком состоянии, он больше не мог работать и оставил профессию.
Для мастера это было равно самоубийству. Он пил горькую каждый день, потихоньку опускаясь. Очнулся Иван Алексеевич, когда потерял свою большую светлую квартиру. Ушлые риелторы знали свое дело. Так Житов очутился в приюте. Пить он перестал, как отрезало. Сдружился с такими же несчастными, как он. Начал жить по-новому.
Ивану Алексеевичу нравилось в приюте, если бы не одна проблема. Точнее, множество бытовых проблем. То и дело текла прохудившаяся крыша, прогнившие полы грозили развалиться под ногами постояльцев, искрила проводка. Житов надумал продать единственную свою драгоценность, чтобы сделать ремонт. При старом мэре было не дождаться финансовой помощи. Вот и продал в итоге за копейки. Как тут не плакать?
Щукин лично встретился со старым хирургом. Мужчины обнялись, узнав друг друга. На ладонь Ивана Алексеевича легла именная брошь.
– Держите, это ваше по праву, – сказал мэр, как отрезал, – а ремонтом мэрия займется. Деньги на это в бюджете есть.
Ломбард вскоре закрыли. Владелец находился под следствием. В деле Куприянова были обнаружены финансовые махинации, уклонение от уплаты налогов и множество незаконных манипуляций.
Алена не осталась без работы. Она стала референткой мэра. Девчонка умная, образованная, неравнодушная. Быстро нашла общий язык со строгим и деятельным шефом.
Иван Алексеевич тоже не сидел без дела. Вёл лекции в институте. Нечасто конечно, возраст не шутка. Студенты валом валили в аудиторию. Все хотели послушать прекрасного педагога. Алена подружилась с ним и частенько бывала в гостях у старика. Он полюбил девушку всей душой и при всех называл её внучкой.
Конец.
👍Ставьте лайк и подписывайтесь ✅ на канал с увлекательными историями.
