– Миша, чувствую не долго мне еще осталось жить на белом свете. Скоро заберет меня Господь к себе. Об одном я только жалею, сынок, что не успею, по всей видимости, увидеть твою невесту, – говорила сыну красивая, но изможденная долгой болезнью женщина.
Она лежала на кровати в богато обставленной по моде 60-х годов комнате. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Несчастная была супругой адмирала, пусть и в отставке, но все, же сохранившего привилегии и связи. Возле жены находился сейчас муж Владимир. Держал женщину за руку и успокаивал.
– Ну что ты такое говоришь, милая? Даже не вздумай размышлять о подобном, не то, что говорить. Ты еще увидишь не только невесту нашего сына, но и внуков понянчить успеешь.
– Да, мам, ты не переживай. Сама знаешь, невеста моя как только сможет, так сразу приедет из Германии.
– Мог бы ты себе выбрать девушку нашей крови, а потом бы забрал ее с собой в посольство, – ответил ему адмирал.
– Но пап, сердцу не прикажешь, - попытался было оправдаться Миша, неистово при этом покраснев.
И вовсе не от того, что мужчина он столь стеснительный, а потому что ему приходилось врать родителям. Потому как не было у него никакой невесты ни здесь, ни за границей.
Все дело было в том, что его матери врачи поставили страшный диагноз. Мол, жить ей осталось всего ничего. Тут даже связи отца не помогут, благодаря которым он, кстати, и попал после окончания института в посольство советского союза в западной Германии. Вот и выдумал Михаил историю с невестой, чтобы легче стало его матушке на душе. Что есть у него 35-летняя суженая, что не один он. Вот только фотографию, к сожалению, "позабыл дома", когда летел сюда в экстренный отпуск на родину.
Еще некоторое время проведя с больной, мужчины наконец вышли из ее комнаты. Со слезами на глазах сказал адмирал сыну:
– Эх, Мишка, совсем дела плохи. Доктор говорит, что и месяца уже не протянет, и так всё время на обезболивающих. Ты бы привез невесту-то свою, а то, боюсь, что не успеет мать дождаться её.
– Я попробую организовать, - единственное, что смог ответить отцу сын.
***
Прошло пять дней.
Однажды, чудесным солнечным утром Миша решил, что неплохо бы отвлечься от горестных мыслей и взять отцовский катер да прокатиться по чистому голубому морю, как делал он это уже много раз. В последние годы работа за границей отнимала у него все время. Мужчина был карьеристом, весь в отца. Какой уж тут отдых, не говоря о времени для невесты.
Так Михаил и поступил в скором времени. Вырулив из бухты, в которой стоял особняк его родителей, в открытое море, он тут же повернул в сторону и поплыл вдоль берега, решив поглядеть на то, как город изменился за то время, пока его не было. Ведь каждый день на курортных берегах появлялось что-то новое. Возводились санатории и дома отдыха, гостиницы, да и просто дома таких же богатых и влиятельных семей, как и его.
Несколько часов он рассекал волны и уже хотел было повернуть назад к дому, как вдруг увидел возле одного из причалов барахтающуюся женщину. Сразу было понятно, что она тонет. Но при этом одна ее рука пыталась выгрести против течения, а другой она что-то держала, крепко и упрямо не желая отпускать, даже при такой смертельной опасности.
Миша в мгновение ока подплыл к женщине и только тут увидел, что она пытается спасти маленького ребенка, стараясь удержать его на плаву, при этом сама периодически погружалась в воду. Видно было, что из последних сил она борется с волнами. Не теряя времени даром, Михаил бросился в воду, ведь он по призванию обязан быть отличным пловцом.
Уже через несколько он секунд вытащил женщину с младенцем на берег. Спасенная едва ли не в ноги ему бросилась благодаря за спасение. Ведь ее малютка, с которой она прогуливалась по пристани, внезапно дернулась в сторону, хоть она и держала дочку за руку. Малышка полетела в воду. Едва умея плавать, женщина прыгнула следом за ней, и если бы не помощь мужчины, то неминуемо пошли бы обе ко дну.
– Да пустяки, – сказал Михаил, убедившись, что со спасенными все в порядке.
Он хотел уже было вернуться на катер, но тут его словно осенило, ведь женщина говорила с каким-то странным легким акцентом, потому он и спросил:
– А вы случайно немецкий не знаете?
– Ну еще бы мне его не знать. Я живу в Австрии, но родом отсюда. Даже не знаю, как и благодарить вас, – ответила она.
– Тогда просто побудьте моей невестой, лучше благодарности не будет.
Наталья едва не поперхнулась от данного предложения, но вскоре мужчина все разъяснил. Нужно было лишь на время изобразить из себя его суженную, чтобы представить умирающей матери. Конечно, женщина не могла отказать своему спасителю в такой маленькой просьбе. Потому и отправилась она в дом "жениха", вспоминая по дороге о том, как вообще ее занесло с дочкой в эти места...
***
"Ух, ты! Здесь так здорово, такое море теплое. Не то, что на Балтике. Там я вся замерзла, когда купалась в прошлом году", думала курносая рыжеволосая женщина лет тридцати, шлепая босыми ногами вместе со своей 9-месячной дочерью по берегу Черного моря. Дочурка несла веточку в руке.
Теплые и ласковые волны без устали накатывали на Наталью, даря прохладу и защиту от полуденного южного солнца.
Шёл 1965 год. Уже 23 года прошло с тех пор, как Наталья в последний раз была в здешних местах. Здесь она родилась, здесь могла бы и вырасти, замуж выйти, но всего этого не случилось. Все благодаря захватчикам. Они, словно полчища саранчи, сметающие все на своем пути, вторглись на ее родину, сравняв с землей все, что было дорого маленькой семилетней девочке.
Так уж случилось, что теперь и сама она проживала за границей. Вышла замуж за австрийского фермера, которому родила дочь. Долгие годы жизни на чужбине она мечтала, что когда-нибудь вновь вернется в милые сердцу места. Пройдется по родной земле, посмотрит, как все вокруг изменилось за эти годы. Поэтому, как только немного приоткрылся "железный занавес", и в страну Советов стало возможно приехать, при первой же возможности, взяв в охапку дочь Анну, она прилетела сюда.
Хоть и маленькой девочкой Наталья была в ту пору, как забрали ее, но она все отчетливо помнила. Намертво врезались в память последние дни мирной жизни. Но напрасно женщина надеялась застать то, что так мило было ее сердцу. Деревянная школа, в которую она должна была пойти в первый класс, когда-то сгорела дотла, и теперь на ее месте красовалась новенькая школа из красного кирпича.
Едва сдерживая слезы, Наташа смотрела на веселых ребятишек, вбегающих и выбегающих из школы. На уборщицу, покрикивающую на сорванцов, ведь она только что до блеска натерла паркетный пол.
После, с замиранием сердца, предчувствуя самое худшее, она пошла к дому, где жила вместе с матерью, отцом и старшим братом. Но, как и ожидала женщина, на его месте не осталось даже и руин. Отныне на улице Виноградной, дом 8, был лишь только пустырь. Где-то в глубине души надеялась Наташа найти родных, но в то же время прекрасно понимала: после произошедшего вряд ли мог кто-то выжить. Вот и сейчас, зажмурив глаза от яркого солнышка, вновь перенеслась она в тот страшный день детства...
***
Тогда, ранним утром мать Ольга разбудила семилетнюю дочь, когда еще петухи не пропели.
– Вставай, Наташенька, нам нужно идти. Здесь больше нельзя оставаться.
– Мама, куда мы пойдем? Нас потом папа найдет? – спросила девочка, спросонья, едва только открыв глаза.
– Конечно же, найдет. Мы с тобой пойдем пешком в Керчь к бабушке и твоему братику. Он уж больно загостился у нее, как уехал на летние каникулы, так, видишь, до сих пор там. Но что поделать. Время теперь такое. Надеюсь, там он в большей безопасности, чем здесь.
– Но почему мы уходим?
– Не задавай больше вопросов. Так надо, – прикрикнула на дочь Ольга.
Разумеется, ей не хотелось рассказывать об истинных причинах их бегства. Несмотря на тяжелое время, они неплохо жили. А все потому, что она пошла на многое, скрепя сердце, чтобы было чем прокормить дочь. Работала в комендатуре, а именно мыла полы, по которым ступали грязные сапоги проклятых захватчиков. С тех пор все соседи косо смотрели на нее, мол, предательница она. И это в тот момент, пока ее супруг Владимир героически сражался где-то под Москвой, а супруга его, значит, в тылу служила врагам. Но, разумеется, не ради хорошей жизни делала это Ольга, а чтобы выжить с дочкой. Ведь все у них отобрали оккупанты, не оставив и корочки хлеба.
Когда твой ребенок не может уснуть от голода и постоянно плачет, в этот момент сердце разрывается. Потому и решилась она на это. Им сразу же стало легче жить. Появился не только хлеб, но и немного овощей, а иногда особенно радушные враги, будучи в хорошем настроении, жаловали ей даже кусочки сахара и шоколада. Все это богатство женщина бережливо заворачивала в платок и несла домой, чтобы ее Наташенька могла полакомиться деликатесами.
Одно Ольгу беспокоило: простит ли ее муж, когда вернется. Но ведь это он должен был позаботиться о том, чтобы семья его не умирала с голоду, так было заведено во всех семьях. Раз он не смог, у него нет морального права осуждать жену за то, как она выполнила его работу. Он ещё и благодарен ей должен быть, что дочь их общую спасала. Так рассуждала Ольга.
Кто знает, чем бы закончилась вся эта история. Возможно, она и сумела бы пережить все тяготы и лишения, как и жила. Однако несколько дней назад в комендатуре появился новый офицер, который сразу же положил глаз на симпатичную уборщицу.
Хоть у Клауса была семья на родине, но бабником мужчина был первосортным. Потому-то с первого дня и не давал женщине проходу, настигая её со своими гнусными предложениями. Даже в подсобке, где она хранила тряпки и ведра.
Каждый раз, получая решительный отпор, тот страшно злился. А вчера избил ее так, что живого места на ней не осталось. Ольга понимала, что это конец, и на этом Клаус не остановится. Вот и решила, пока не поздно, сбежать к матери. Да и голодным соседям тогда в глаза смотреть бы не пришлось.
Хотя если бы она ответила согласием, несомненно, их с дочерью жизнь, конечно, преобразилась бы до неузнаваемости, а шоколад они бы ели уже не кусочками, а целыми плитками. Но предать любимого мужа было выше ее сил. Потому собрав узелок с пожитками, еще затемно выскочили они с Наташей на дорогу.
Идти предстояло несколько дней. Но обеих это не пугало, так как стояла чудесная теплая погода, и замерзнуть они уже никак не могли. Вот только еще не знала несчастная женщина, что ожидает их впереди, иначе бы никогда не попыталась бежать. Лишь несколько километров они успели пройти, когда Ольгу с дочерью догнал вражеский грузовик с полным кузовом бойцов. Из кабины выскочил совсем еще юный офицер, который, широко улыбаясь, приветствовал ее на довольно сносном русском:
– Здравствуйте, а куда вы ходить?
– В Керчь, – ответила она, – понимая, что врать бессмысленно, да и бесполезно.
– О, нам по пути. Садитесь, мы вас подвозить, – воскликнул лейтенант.
Понимая, что в этом случае сказать "нет" нельзя, вместе с Наташей она пошла к кузову грузовика, но вдруг офицер сказал:
– О нет, девочку в кабину, чтобы скучно не было.
Так она и поступила, ведь другого выхода у нее не было. Как только малышка Наташа уселась в кабине рядом с офицером, так тут же солдаты выбросили из кузова ее мать, весело хохоча. А грузовик, набрав ходу, тут же помчался прочь.
Напрасно бежала за ним Ольга, умоляя оккупантов отдать её доченьку. Лишь хохот был ей ответом. Весело, видно, тем было, и таким образом они решили позабавиться, забрав ребенка у матери.
Ольга тогда хотела с горя броситься с высокой скалы прямо в море, но, вспомнив о сыне, матери и муже, решила продолжить свой путь в Керчь, потеряв всякую надежду, что доченька осталась жива. К счастью, она благополучно добралась до города. Все хорошо было и с её матерью и сынишкой. Там до конца боевых действий и жили они все втроём. Каждый день моля Господа спасти их Наташеньку.
Между тем, вместе с множеством других украденных детей, в одном из портов погрузили Наташу на один из транспортных кораблей с большими красными крестами на бортах, замаскированный таким образом под санитарное судно, да и вывезли в Австрию.
Наташе, можно сказать, повезло, ведь она не была ни в качестве подопытной у врачей, не погибла на тяжелых работах в порту. В свою семью её взяли простые фермеры Катрина и Ричард. Они были против всего, что происходило в мире в последние годы, но ничего поделать не могли с установившимся в Европе режимом.
Вот и приходилось им вместе со своим сыном Питером и теперь еще и Наташей, как проклятым, работать на полях, чтобы обеспечивать оккупантов провиантом. Три года прожила в этой семье Наташа, и за всё это время ни одного худого слова не могла она сказать о фермерах. Ведь они буквально спасли ей жизнь, взяв к себе в помощницы.
Хотя проблем от нее им было немало, однако они старались относиться к своей маленькой работнице, как можно лучше. Сперва девочка крепко подружилась с их сыном, который был на два года старше ее. Конечно, поначалу она и слова не понимала, что говорили в ее новой семье, но постепенно чужой язык выучился сам собой. К концу боевых действий Наташа уже могла разговаривать на немецком, совершенно без акцента, как будто всю жизнь прожила на чужбине.
Конечно, Наташа прекрасно помнила свою настоящую семью. Заботливых мамочку и бабушку, доброго сильного отца, сорванца братика. Очень скучала по ним, но возможности вернуться к ним не было никакой.
Потом пришли войска союзников и освободили Австрию. Наконец-то смогли свободно вздохнуть фермеры. Тут и встал вопрос, что же делать с Наташей, которая за эти годы стала им словно дочь родная. Ричард съездил в столицу и разузнал обо всем. Когда вернулся, рассказал жене, что сейчас кругом творится полный хаос и неразбериха. Всех пленных и насильно вывезенных на работы запихивают в поезда и отправляют обратно на восток. При этом нет никаких гарантий, что жив кто-то из родных малышки. И тогда неминуемо ее ждет лишь только один путь – в детский дом.
– Нет, прикипела я к Наташе всей душой и сердцем, – воскликнула тогда Катрина. - Пусть лучше она останется у нас. Скажем, что она наша дочь. Все равно ведь все архивы уничтожены.
На том семья и порешила, конечно же, посоветовавшись при этом и с Наташей и обещав девочке сразу же отправиться искать ее семью, как только это будет возможно. Подумав, она согласилась. Ведь не по годам серьезная и смышленая была.
Так и стала советская девочка австрийской подданной, на долгие годы оторванной от родины и семьи. Все, что у нее осталось на память, так это маленькая фотокарточка, на которой она была запечатлена вместе с матерью, отцом и братом в городском парке, совсем незадолго до страшных событий. Не стали ее отнимать у ребенка захватчики. ,
Наташа все это время бережно хранила ее. Лишь спустя 23 года женщина смогла приехать в родные места уже со своей маленькой дочуркой, но, к сожалению, не взяв с собой мужа, ведь кому-то нужно было управлять фермой. Наемных работников не хватало.
***
А теперь, когда Наталья пришла в дом Михаила, чтобы сыграть роль его невесты перед матерью, произошло чудо.
Она не верила своим глазам, когда увидела огромный портрет в рамке. Точная копия фотографии семьи, которую она всегда носила с собой в сумочке, висела в гостиной особняка на самом видном месте. Дрожащим голосом она спросила у Михаила, указав на портрет:
– Кто это?
– Я с родителями и сестрой еще в сорок первом. А что, не похож разве? Ну ладно, пойдем к матери, а то она совсем уж плоха. Во что бы то ни стало хочет в свои последние дни поглядеть на мою невесту. Ребенка пока оставим тёте Вере, – ответил он Наталье.
Тут же подбежала к ним преданная домработница, которая уже больше пятнадцати лет верой и правдой служила семье адмирала.
– Не невеста я тебе, Миша, а сестра, – заплакав, Наташа достала из сумочки фотографию.
Едва не ошалел мужчина, когда увидел ее, но уже через мгновение бросился обнимать и целовать сестричку и маленькую племянницу, не веря своему счастью. Через столько испытаний прошла его Наташа и выжила. А теперь могла погибнуть в воде, так и не повидав семью, если бы он не спас их вовремя.
Спустя несколько минут Михаил вместе с Натальей вошли в комнату больной женщины. Словно что-то предчувствовав, пожилая мать сразу же открыла глаза. А когда сын ей рассказал, что за невесту он к ней привел, то глаза у Ольги Евгеньевны засияли от счастья. Даже надежды у нее уже не осталось. Она считала свою дочь навсегда потерянной.
За месяц, что Наташа провела в своей настоящей семье, значительно полегчало ее матери. Женщина пошла на поправку. Видно перенесенное приятное потрясение помогло ей в этом. Так что новый 1965 год две семьи уже встречали вместе в Австрии. После посещения венского оперного театра они собрались в большом доме Натальи. Не было конца бесконечным хвалебным речам, ведь если бы не доброта людская, всего этого счастья бы и не было вовсе.
Михаил успел за это время положить глаз на одну симпатичную подругу своей сестры. Мужчине оставалось лишь немного подучить французский, так как женщина была родом из Швейцарии. И перед матерью сказки больше не придется выдумывать.
Конец.
👍Ставьте лайк и подписывайтесь ✅ на канал с увлекательными историями.