Настя ушла в их с Вовкой комнату, села на кровать. Она представила, как ляжет в эту кровать с ним, как он будет ласкать ее... И вдруг ее ударила мысль: а любит ли он ее? Ведь не мог же он жениться, не любя, просто потому, что она забеременела? Она слышала, что девушки выходят замуж «по залету», но в таком случае часто парней принуждают к женитьбе, а Вовку никто не принуждал – она даже не намекала на это, он сам сделал ей предложение. Почему же он теперь так себя ведет? Если он случайно ударил ее, то почему не извинился? А его отец не только не осудил его, но даже учил сына «сразу приучать к порядку». Настя почувствовала, как ей неуютно в этом доме, среди этих людей.
В комнату вошла свекровь. Настя заметила, что в ее глазах, когда-то красивых, постоянно живет страх, что уголки ее губ всегда опущены, и даже когда она улыбалась, глаза не улыбались.
Свекровь села рядом с Настей, взяла ее за руку.
- Ты не обижайся на него, он вообще-то добрый, просто насмотрелся на отца...
- А он всегда таким был, отец?
- Всегда... С первого дня.
- А почему вы терпите? Так ведь жить нельзя!
- Сначала прощала, потому что любила, а потом он привык, что я терплю и прощаю.
- Значит, он вас не любит?
- Почему ж не любит? Любит, наверное. По-своему.
Настя пожала плечами. Неужели бывает такая любовь?
- И Вова может быть таким? – тихо спросила она.
Мария промолчала. Она не стала рассказывать невестке, что, когда сыну исполнилось три года, она забеременела еще раз, но родить не смогла: муж избил ее так, что у не случился выкидыш. Она долго болела, после этого больше детей у нее не было.
- А твои родители разве не ругаются?
- Почему не ругаются? Ссорятся, но папа никогда не поднимал на маму руку. Они до сих пор любят друг друга.
Свекровь встала.
- Пойду я. А то захочет чего-нибудь, а меня нет, рассердится...
До Насти вдруг совершенно ясно дошло, что не будет ничего хорошего, если они будут жить здесь. Нужно увести его от отца подальше, и тогда он будет другим. Она тут же решила уговорить его перейти жить к своим родителям. А что? Места много, у них так же будет отдельная комната.
В это время вошел Вовка.
- Ты чего тут прячешься? Не хочешь видеть отца моего?
- Да нет, просто я не хочу есть, а сидеть за столом, раздражать всех...
- Ладно, давай будем ложиться, я соскучился, - сказал Вовка, обнимая Настю, горячо дыша ей в шею.
И снова все было как раньше: он был ласковым, нежным, горячим...
- Вова, - прошептала Настя, - а давай будем жить у моих! Мне до работы ближе оттуда, и вообще...
- А чем тебе плохо здесь? Мать все готовит, убирает.
- Я тоже помогаю ей, - ответила Настя. – Правда, она не дает мне делать ничего.
- И не надо ничего делать! Она не работает, пусть дома старается.
- Она всегда такая грустная!
- Ладно, хватит про нее, иди ко мне, - проговорил Вовка и снова притянул Настю к себе.
... Настя взглянула на часы. Было уже около восьми вечера, а Юры еще не было. Конечно, сейчас ездить приходилось далеко, в объезд, но все равно он приезжал часов в семь. Она часто думала о том, как ей повезло с мужем. Он любил ее, это проявлялось во всем, было видно всем. Сначала все ее знакомые недоумевали: как она смогла завлечь и удерживать рядом такого молодого, даже сомневались, что они проживут долго. Но годы шли, они оставались вместе, хотя Настя долго не соглашалась расписаться с ним. Даже когда она забеременела и решила оставить ребенка. И все время она говорила ему:
- Я скоро стану старой, а ты будешь молодым. Потом ты встретишь такую же молодую, красивую и бросишь меня.
Юра всегда старался убедить ее, что он любит только ее, Настю, что он не знал ее возраста, когда увидел и полюбил, и теперь не хочет знать. Ей было приятно слушать его, но все равно мысль о разнице в возрасте не давала ей покоя очень долго.
Почему она вспомнила сейчас Космачева – она не знала. Она не вспоминала о нем давно, об этой части ее жизни Юра не знал, не знала даже дочка...
... Настя боялась свекра, хотя он по отношению к ней не проявлял никакой агрессии, но когда он начинал покрикивать на жену, Настя боялась вдвойне: а если он ударит жену, что делать ей?
В тот вечер Вовка пришел домой совершенно пьяный. Он еле перешагнул порог и упал в прихожей головой к двери в гостиную. Настя вбежала в прихожую после матери, которая пыталась поднять его, и тоже стала помогать ей.
- Не надо, Настя, тебе нельзя поднимать тяжелое! – говорила она, пытаясь поднять сына. – Миша, выйди! – позвала она мужа.
Тот вышел, встал в двери, посмотрел на усилия женщин. Потом подошел, оттолкнул жену, взял Вовку под мышки, втащил в комнату. Тот бурчал что-то невразумительное, пытался махать руками, но мать быстро раздела его, и они вместе с отцом уложили его в кровать. Настя стояла и не знала, как теперь ей лечь в эту же кровать, где раскинулся пьяный Вовка. Ей удалось немного подвинуть его, но как только она легла, он опять перевернулся и навалился на нее. Так прошла почти вся ночь. Почти под утро она уснула, но Вовка разбудил ее, навалившись всем телом, дыша ужасным перегаром, шепча что-то. Настя попыталась оттолкнуть его, но тут же получила кулаком в бок. От недоумения и обиды она даже задохнулась, но не успела высказать ни слова: Вовка грубо навалился на нее, тяжело и жарко дыша, не давая ей даже пошевелиться...
Утром Настя не могла смотреть на него, а он, наоборот, снова приставал к ней, и когда она выскользнула из кровати и убежала в ванную, он пошел следом и, несмотря на то что в квартире были и отец, и мать, ударил Настю по лицу. Она со слезами выбежала, быстро собралась и, не слушая уговоров матери, убежала домой.
Подходя к дому, она думала о том, что отец, скорее всего, не простит Вовку, запретит ей возвращаться к нему, хотя в тот момент и она сама не представляла, как возвращаться туда. Войдя в квартиру, она поздоровалась с родителями, которые сидели за столом. В глазах матери сразу отразился испуг, отец нахмурил брови: он понял, что случилось.
Он встал, взял пиджак и, не говоря ни слова, вышел. Валентина пошла за ним, хотела остановить, но он ушел. Вечером он пришел домой, коротко сказал:
- Больше ты туда не пойдешь! И его здесь не будет!
Настя опять плакала, но мать уговорила ее:
- Не плачь! Если вернешься к нему – будешь плакать всю жизнь! Видела его мать? Хочешь такую судьбу – иди!