С трудом вырвавшись из затягивающего её, какого-то магического взгляда Артура Михайловича, Маша вновь быстро посмотрела на сцепленные руки мальчишек. Может, получится убежать так, чтобы никого особо не задеть и тем более, не толкнуть?
— Даже не пытайтесь, — вкрадчивый голос директора на корню пресёк планы и задумки Маши.
Конечно, она не может выбрать «пух» (и целовать двух) и тем более, «мех» (целовать всех)! Ведь совершеннолетний среди окруживших её мужчин только один.
Одно дело, когда подростки ловят в круг друг друга, и совсем другое — так вот...
— Перо, — решилась Маша.
— Ооооо! — загудели ребята, а потом начали спрашивать наперебой: — Кого выбираете?
— По старшинству, — ответила Маша, избегая встречаться глазами с настойчивым взглядом Кораблёва. — И после этого я больше не играю.
Если бы она знала, во что всё это выльется, вообще не поддалась бы на уговоры воспитанников и не стала бы принимать участие в игре.
Сейчас Маша до последнего надеялась на то, что Артур Михайлович как-нибудь поможет ей выкрутиться из трудной ситуации, избежать неловкости, но директор был невозмутим и помогать не собирался. Ждал.
Маша шагнула к нему и оказалась совсем близко. Ей стало страшно, поскольку она боялась, что он услышит её сердце, которое бу́хало, отдаваясь в ушах, да и вообще как будто во всём теле.
Маша, памятуя о том, что они с Кораблёвым всё же педагоги, а смена ещё не закончилась, коснулась губами щеки мужчины. К счастью, мозгом он полностью разделял мысли Маши, хоть и испытал огромное разочарование. Ему хотелось бо́льшего. Несоизмеримо бо́льшего; а невинный поцелуй увеличил желание в разы.
В душе́ Артура царил настоящий сумбур из бушующих противоречивых чувств. Вот зачем он всё это устроил?! Что за блажь — поддаться романтическому настроению, задающему тон празднику?
Как теперь не думать о тёплых и живых губах Марии Александровны, коснувшихся его щеки? Как забыть тонкий и едва уловимый аромат её духов? Как перестать вспоминать ощущение от прикосновения её волос к его щеке и шее? А главное, как это всё принять? Ведь он давно не романтически настроенный юнец, да и молодость уже прошла...
* * * * * * * *
Маша не могла уснуть. Лежала, вперив невидящий взгляд в потолок, а точнее, в окружающую её темноту, и в тысячный раз прокручивала в голове события прошедшего дня.
Давно, очень давно у неё не было такого эмоционально насыщенного дня и таких будоражащих воспоминаний. Причём, какой бы промежуток времени Маша ни выбирала для воспоминаний, заканчивалось всё насмешливым взглядом серо-голубых глаз и ощущением прикосновения её губ к немного колючей щеке.
Что с ней происходит? Почему она так реагирует на Артура Михайловича?
Размышления были в разгаре, а сон по-прежнему не шёл, когда Маша скорее почувствовала, чем услышала, как приоткрылись двери в палату. Вздрогнув всем телом, Маша приподнялась на локте, вновь вглядываясь в темноту.
Правда, она тут же начала себя ругать за дурацкую реакцию и за посетившие её крамольные мысли, а потом услышала шёпот Насти:
— Машунь, ты спишь?
— Нет, — едва слышно ответила Маша.
— Пойдём, на скамейке посидим? Мне поговорить очень надо.
— Хорошо, сейчас выйду.
Через несколько минут девушки сидели на скамейке у корпуса.
— Не могу уснуть, — виновато заговорила Настя.
«Ну ещё бы! Очень даже понимаю...»
— Ты меня наверняка осуждаешь, Маша...
— Разве есть, за что?
— Сегодня Мирон уехал, не мог же он тут остаться. Дети... Но я точно знаю, что завтра он придёт ко мне, и я не выгоню его. Не смогу. Не могу на него сердиться, и обижаться не могу. Люблю. Осуждаешь?
— Вовсе нет, Настя! Что ты такое говоришь? Да, вы оба хороши, прости уж, но вы не совершили непоправимого по отношению друг к другу. То, что произошло, стало испытанием для вашей семьи, ваших чувств. А то, что сделал Мирон Александрович ради тебя, говорит о многом.
— Спасибо, Маша! — Настя обняла подругу и положила голову на её плечо. — Я так надеялась услышать от тебя эти слова! Так мечтала о них!
— Если что, я говорю совершенно искренне, — Маша растрогалась. — Я ещё в первый его приезд поняла, что не собирается твой Чижевский разводиться с тобой, просто хочет вывести тебя на эмоции, на реакцию. Но надолго его не хватило.
— А вы, — Настя вдруг подняла голову с плеча Маши и заглянула в глаза подруги. — Вы с моим папкой... Ничего не хочешь рассказать?
— О чём? — Маше удалось довольно сносно изобразить непонимание и удивление.
Настя уже открыла рот, как вдруг девушки увидели самого Артура Михайловича, выходящего из корпуса.
Настя бесшумно вскочила со скамейки и потянула за руку Машу. Через несколько секунд девушки скрылись в кустах, намереваясь обойти здание и вернуться в свои палаты, оставаясь незамеченными.
На их место сел Артур. Посмотрел куда-то в звёздное небо и тяжело вздохнул. Настя выразительно посмотрела на Машу, как бы возлагая на неё ответственность за странное поведение отца, его необычное настроение и тяжёлые вздохи.
* * * * * * *
Мирон вернулся с работы, собираясь быстро принять душ и ехать к Насте. Ночью ему пришлось покинуть санаторий, но Мирон знал, наверняка чувствовал, что сегодня у них с Настей состоится решающий разговор.
Мать пила кофе в гостиной и сразу появилась в дверях, услышав, как вошёл Мирон.
— Сынок, нам нужно серьёзно поговорить.
Мирон задумчиво посмотрел на мать и попытался понять, какую актрису и в какой роли она изображает сегодня.
Мира Айрон
Продолжение: