Отец Савелий не всегда был священником. Раньше он не был связан с церковью вообще никоим образом. Да и никто из его окружения сам никогда бы не подумал, что когда-нибудь в самом фантастическом сне, он станет священнослужителем.
Савелий работал в полиции, он был хорошим следователем, но честным, что не очень приветствовалось не только коллегами, но и начальством.
Когда Савелий раскручивал то страшное дело, ему угрожали, но он всё думал, что там, где замешаны только деньги, до кровопролития не дойдет. Он ошибался, потому что замешаны были очень большие деньги. Копать дальше означало выкопать себе яму. Но Савелий верил в справедливость.
В тот день, когда он понял, кто же стоит за всей схемой, ему позвонили.
— Послушай, у каждого человека есть что-то очень важное в жизни. У кого-то это семья, а у кого-то деньги. В нашем случае это деньги, а в твоем семья. Пойми, если мы лишимся денег, то ты лишишься семьи.
Тогда он их послал. Как он гордился собой, чувствовал себя на высоте. После обеда он доложил о том, что дело раскрыто, а вечером, когда уже собирался домой, ему позвонили и сухим официальным голосом рассказали, что его жена и сын расстреляны прямо на детской площадке.
Что было дальше, он плохо помнил. Только одно врезалось в память. Он гнал машину туда, где был виновник. Но не справился с управлением и вылетел с поворота. Из больницы он вышел через три месяца. Теща плюнула ему под ноги и спросила:
— Скажи, кому нужна была твоя честность?
Он стал пить. Пил, валялся, все время желал только одного, побыстрее сдохнуть. В таком состоянии и нашел его отец Василий за церковью.
Месяц он прожил у отца Василия. Вечерами они подолгу разговаривали, Савелий стал помогать. При церкви колол дрова, чистил снег, а уже потом решил никогда не возвращаться в мир.
Прошло уже семь лет с того момента. Савелий три года был священнослужителем. Он всегда старался прийти на помощь не только словом, но и делом. Не раз было, что подбирал таких же братьев, как и он сам. Отогревал, откармливал. Несколько человек изменились немного, но и это он считал победой.
— Отец Савелий, можно начинать. Все собрались.
— Хорошо, через десять минут подойду.
— А нельзя ли побыстрее?
Он с удивлением посмотрел на женщину. Она была матерью того парня, которого сегодня хоронили. Хотя нет, она слишком молода для его матери. Тогда, получается, мачеха. Явно эта дамочка, которая старательно растирала глаза платочком, пытаясь выдавить из них хоть по слезинке, очень торопилась.
Странно, а где же отец парня? Судя по всему, семья не бедная. Савелий прекрасно понимал, это не его дело. Его дело отпеть, приготовить душу парня, а все остальное мирское. Но успокоиться почему-то не мог. Он подошел к людям, которых в церкви было очень много. В основном молодежь. Встал сзади, чтобы на него никто не обращал внимания.
У гроба сидела молодая девушка, видимо, невеста или подруга умершего парня. Вот уж на ком лица не было, она не просто страдала, она была в какой-то прострации. Ее поддерживали две подруги, такие же заплаканные.
Савелий поискал глазами ту даму, которая его торопила. Она стояла рядом с молодым человеком, тот по-хозяйски придерживал ее за талию. Она зло смотрела на часы.
— Вот ведь зараза, и сюда даже любовничка своего притащила, — шептали в толпе.
— Да уж, такой быть. Ведь дураку понятно, что не просто так Пашка погиб.
— Ты что-то знаешь?
— Да если бы. Но когда умер его отец, то в завещании было сказано, что она является опекуншей только до того момента, пока Пашка не женится. Ты что думаешь, он просто так погиб за две недели до свадьбы?
Разговаривали молодые люди, которые стояли прямо перед ним. Савелий напрягся, но потом вспомнил, что он давно уже не следователь. Его дело помогать душам найти покой. Душе этого парня тоже.
— Она же ни в чем не виновата.
— Слушай, может, позвать полицию?
— А толку. Ты что, не знаешь, кто ее любовник?
— И кто?
— Племянник нашего начальника полиции.
— Вот засада. Пашка же что-то подозревал, а буквально за неделю до гибели я слышала его разговор. И Катя так плакала, умоляла его, чтобы он отказался от какой-то затеи. Но ты же Пашку знаешь, он только смеялся и говорил, что как только выведет кое-кого на чистую воду, то обязательно успокоится. Потом они ушли с балкона, и что было дальше, я не слышала. Но я полностью уверена, что говорил он именно про свою разлюбезную мачеху.
Савелий вздохнул: ничего не изменилось в этом мире. Совсем ничего. Все та же ложь, все та же жестокость. Он правильно сделал, что ушел.
От всего этого женщина в трауре нервничала всё больше. Савелий двинулся в зал, все было готово к отпеванию. Но что-то не давало ему покоя. Хотелось оттянуть момент, как будто что-то не закончено было у парня. Он взглянул на мёртвого. Совсем молодой, лет двадцать пять, не больше.
Савелий уже хотел отойти от группы и встать на свое место, но девушка, которая до этого просто плакала, вдруг вскочила и сразу рухнула на пол. К ней кинулись люди запахло нашатырем. Подбежала та женщина.
— Екатерина, хватит устраивать цирк! — Ее голос разнесся где-то под сводами и вернулся эхом.
Савелий тронул ее за руку.
— Пожалуйста, не разговаривайте так громко.
— Что? Начинайте уже, сколько можно тянуть.
— Вы меня простите, но, если отпеванию что-то мешает, значит душа человека еще не завершила свои дела на этом свете.
— Что вы несете, какая душа? Не надо мне говорить эту ересь. Начинайте.
Девушку снова усадили на стул, Савелий склонился к ней.
— Как вы себя чувствуете?
Она подняла на него глаза, столько боли он не видел никогда. Взгляд состоял из одной сплошной раны. Она молча опустила глаза, и Савелий наконец-то решил начинать.
Отпевание шло привычным чередом, когда в один из моментов, когда это требовалось он подошел ближе гробу, наклонился немного и вдруг замолчал. Он молчал целую минуту, и все так же стоял наклонившись. Девушка изумленно и с какой-то надеждой, что ли, смотрела на него как будто ждала слов, что ошиблись все, что Пашка жив.
— В чем дело? — визгливый голос мачехи Пашки снова раскатился под сводами.
А Катя все смотрела и смотрела на священника.
Как же она мечтала о счастье, как же она любила Пашу, как ей сейчас было страшно тяжело...
Когда они познакомились, отец Павла уже болел. Все доктора говорили разное. Кто-то обещал три года, кто-то год. Он прожил полтора. И тогда Катя поняла, хотя и до этого подозревала, что деньги этим миром не правят. У отца Паши было их очень много. Да только совсем не помогли они ему.
После похорон отца Паша сказал:
— Нам нужно срочно пожениться.
Помнится, она так удивилась.
— Паш, ну ведь прошло совсем мало времени со дня смерти папы.
Он тогда посмотрел на нее и сказал:
— Именно об этом просил меня папа, когда умирал. Он сказал, что только так я буду в безопасности. Знать бы ещё, что мне может угрожать.
Он не знал, и Катя не знала, а ведь папа понимал, о чем говорит, и сегодняшний день тому подтверждение.
Савелий не знал, что ему делать. Первый раз в жизни он находился в такой растерянности. По-хорошему нужно продолжить отпевание, но он не мог, а виной всему было то, что он увидел.
Если бы он не работал в органах, то ни за что не обратил бы внимания на эту деталь. Простой человек не знает, что это такое, но он-то знал. А однажды даже работал с такой штукой.
Он смотрел на покойника и видел, что в одном месте от лица отошла маска. Такие маски стоят очень дорого и вообще, насколько он помнил, для простого человека достать ее законным путем очень сложно. Но если есть в друзьях гримера артисты, тогда возможно, да. Он скосил глаза на девушку.
Будь что будет. Да, он священник, а не следователь, но он не может отпевать одного человека, когда перед ним лежит другой. Савелий взял край маски и легонько потянул.
Люди в ужасе смотрели на него, а маска легко соскочила, и теперь в гробу лежал совершенно другой человек. Это был мужчина лет тридцати и сразу было видно, что он из неблагополучных.
Савелий разогнулся и люди вокруг ахнули. Полный зал увидел, как мачеха и ее спутник почти бегом пробираются к выходу. Хотел уже крикнуть, чтобы ее остановили, но тут двери церкви распахнулись. В помещение ворвались лучи солнечного света, а в них стоял тот самый парень, лицо которого он держал в руках. Сзади за ним были несколько мужчин, одетых в форму.
— Здравствуй, мамуля. Куда торопишься? На оглашение завещания? Очень жаль, что не сможешь его послушать.
Голова у парня была перебинтована, и Савелий сразу понял, что попытка его убить все же была, просто не увенчалась успехом.
Катя начала медленно вставать, Савелий как раз успел ее подхватить, когда она начала заваливаться на бок в обмороке. Уже подоспели ее подруги, друзья и священник передал им Катю, со словами:
— На воздух ее.
Женщина, которая все время его торопила, обернулась к своему спутнику и закричала:
— Ну что ты стоишь. Сделай что-нибудь!
Тот изумленно округлил глаза.
— Я? Что я должен делать. То есть, все это ты натворила, сама и расхлебывай. Я даже вмешиваться не собираюсь.
Она чуть не задохнулась от возмущения.
— Я? Это все твои идеи. Ты мне обещал! "Сгорит, все будет нормально".
— Ты что, с дуба рухнула? Я вообще ни о чем не знаю.
Женщина кинулась с кулаками на своего бойфренда. Мужчины в форме быстро вывели их на улицу. Паша, а это был именно он, сказал:
– Теперь у вас будет время, чтобы выдвинуть друг другу обвинения.
Он обвел глазами присутствующих и увидел.
— Катя, Катя!
Девушка шагнула навстречу Павлу и упала в его объятия.
— Прости, прости меня, дорогая. Просто пришлось поспешно ехать в столицу. Ты же знаешь, наша полиция ни в чем не будет разбираться. Я и подумать не мог, что они инсценируют мою смерть.
Савелий дал им несколько минут, потом спросил:
— Что же теперь делать?
Павел взглянул на группу, на машину похоронного агентства, на его сотрудников.
— Вам заплачено за все?
Они кивнули. Правда, получилось это не сразу, потому что минут пять они уже стояли, как изваяния, открыв рты.
— Нужно отпеть этого человека и похоронить, ну... если господа полицейские разрешат. В любом случае, все оплачено, только табличку с моим именем не ставьте.
Мужчину все-таки отпели и похоронили. Правда только на следующий день.
Савелий, провожая, в путь этого, как оказалось, и правда бездомного человека, думал о том, что скорее всего это его последнее отпевание. Все-таки в мире слишком много несправедливости, и с ней нужно бороться.
Через сутки он вышел из церкви. Было немного непривычно понимать, что он сюда если вернется, то только в качестве прихожанина.
— Савелий.
Он обернулся, перед ним стоял мужчина. Один из тех, кто пришел с Павлом. Только сейчас он был в гражданской одежде. Еще тогда он показался ему знакомым, а сейчас Савелий вспомнил.
— Сергей, если не ошибаюсь?
— Все верно. Когда-то вы были моим наставником, Савелий. Нам бы поговорить.
— О чём?
— Дело в том, что полиция в вашем городе будет практически полностью расформирована, и нам нужны люди, которые займут руководящие должности. Люди, которые не сдадутся и не сломаются. Я знаю все, что с вами произошло. Выражаю самые искренние соболезнования. Но поговорить хотел бы о возможности вашего возвращения.
Савелий слегка улыбнулся.
— Здесь неподалёку есть неплохое кафе. Давненько не ел мирскую пищу. Идем.
Сергий улыбнулся.
— Может, и по сто фронтовых?
Через месяц в дверь позвонили. Савелий, очень удивившись, пошел открывать. О том, что он снова здесь, с людьми, знали единицы. На пороге стояли Паша и Катя.
— Простите, пожалуйста, я воспользовался связями отца, чтобы разыскать вас.
— Чего уж... разыскал. Случилось что?
— Да. То есть нет. Мы с Катей пришли, чтобы пригласить вас на свадьбу.
Савелий улыбнулся.
— Ну надо же.
Столько событий, что он просто воспринимать все не успевал. Катя нахмурилась.
— Только не говорите, что вы не придете.
— Не скажу. Я приду. Должен же вас кто-то благословить.
Конец.
👍Ставьте лайк и подписывайтесь ✅ на канал с увлекательными историями.