Иман невольно отступила на шаг, но незнакомый мальчик, улыбнувшись, коснулся ее руки и сказал:
- Меня зовут Амин, не бойся меня!
Когда Иман ощутила прикосновение к своей руке, ей показалось, что ее руку пронзили множество мелких иголочек от опунции, но ощущение быстро сменилось разливающимся по всему телу теплом, спокойствием и негой. Она, вдруг, почувствовала себя в полной безопасности, исходящей от этого странного Амина, но руку свою она, все же, отняла, уроки Нариман не прошли совсем даром.
- А меня зовут Иман. Я тебя не боюсь, но не касайся меня, мужчина не должен касаться женщины, если они не женаты, - повторила девочка заученную от Нариман фразу.
Амин рассмеялся. Этот смех был необычным, не таким, каким обычно смеялись мальчишки на улицах. Смех Амина был какой-то иной, будто звон тысячи колокольчиков, даже небольшое эхо прокатилось по долине от его смеха, а глаза снова ярко вспыхнули и погасли.
- Почему ты смеешься? - серьезно спросила Иман,
- Я смеюсь над тем, что ты сказала! Где ты тут видишь мужчину и женщину? Мы всего лишь дети! - рассмеялся Амин снова и протянул свою руку к Иман, однако девочка увернулась,
- Это не важно, совсем скоро мы вырастем, поэтому важно соблюдать правила уже сейчас, - упрямо вскинула свой подбородок Иман, как бы придавая важности своим словам.
Амин послушно отступил на шаг назад и взглянул на Иман каким-то особенным взглядом, который той не удалось разгадать. Их дуэль взглядов продлилась совсем недолго, и когда Иман уже было хотела опустить глаза, Амин фыркнул и сказал:
- Ну, как знаешь, раз не должен, значит, не должен. Мне пора идти, меня родители могут хватиться, а ты, если хочешь, приходи сюда завтра, только на закате, мы снова поболтаем, ты мне понравилась, ты очень смелая! - выпалил Амин и, не дожидаясь ее ответа, развернулся и направился прочь.
Иман смотрела ему в след, и что-то в его движениях ее настораживало. Он двигался слишком быстро, будто и земли ногами не касался, но она мотнула головой и сама себе сказала, что ей просто голову солнцем напекло, вот и кажется все необычным.
Почувствовав себя, вдруг, виноватой, что убежала из дома и оставила Нариман и малышку, Иман поспешила домой, чтобы загладить свою вину. Остаток дня прошел как обычно, после заката вернулся Яхья и все ее братья, они поели и отправились немного отдохнуть, а Иман принялась в большой лохани мыть посуду, дав Нариман спокойно покормить малышку.
Спустя полчаса малышка наелась и уснула, а Нариман вернулась в тот закуток, который играл для них роль кухни, и предложила Иман ее сменить, но девочка, вдруг, сказала:
- Нариман, я сама помою посуду, ты устала. Лучше присядь и расскажи мне про правила поведения женщины.
Нариман вскинула брови, раньше за ее названной дочерью таких вопросов не водилось, но, списав это на вступление в подростковый возраст, принялась перечислять, что дóлжно порядочной женщине, а что нет. Иман внимательно слушала мачеху, задавала уточняющие вопросы, а потом спросила:
- Нариман, а где все это написано? Откуда ты знаешь, что именно так правильно, а не иначе?
- Это написано в священном Коране, Иман. Хочешь, я научу тебя молитвам и способам поклонения? До сих пор ты ходишь, словно не мусульманка, - предложила Нариман, ожидая, что девчонка, как обычно, улизнет,
- Очень хочу! - вдруг, воскликнула Иман.
Нариман задумалась над поведением девочки, но, не найдя очевидного ответа, просто принялась преподавать науку поклонения Аллаху, научила совершать омовение, повязывать платок, читать молитвы. Иман быстро запоминала слова недлинных молитв и прилежно повторяла все движения за мачехой. А на следующий день и вовсе заявила, что хочет ходить в платке.
После такого заявления за завтраком все повернули к ней недоуменные лица. Яхья с благодарностью посмотрел на Нариман, братья подкалывали ее, спрашивая, уж, не влюбилась ли их сестренка, а Нариман, вдруг, ощутила неясную тревогу за свою воспитанницу. Словно ледяной ветер пронесся над их головами, но не отказывать же девочке в таком желании?
После того, как мужчины покинули дом, Нариман принесла Иман несколько платков и пару абай, которые она носила, будучи молодой. Абайи были Иман очень длинными, поэтому Нариман предложила ей повязать на талии пояс, платок Иман впервые повязала сама.
Нариман приговаривала, что носить платок девочке еще рано, еще не созрела она, в невесты не годится, да только все подумают, что все уже произошло и начнут Иман сватать, но девочка отмахнулась и сказала, что Аллах так хочет и она исполняет Его волю.
С того дня Иман будто подменили. Из сорванца и хулиганки она превратилась в прилежную девочку. С большим рвением она помогала Нариман по дому, охотно сидела с младшей сестренкой, но каждый вечер на закате всегда выскальзывала из дома под разными предлогами, а возвращалась уже в темноте.