В начале июня, на комбинате Альке выдали свидетельство повара-кондитера, и она получила распределение в заводскую столовую на большом заводе. С этой минуты, закрутилась, завертелась жизнь. Поступление в институт на заочное отделение, в этом году она решила отложить. “Закреплюсь на работе, авторитет заработаю, а тогда уже и о поступлении подумаю”, решила она для себя. Своими планами поделилась с тёткой Светланой, и она их одобрила. “Ты всё правильно говоришь, действительно поработай годик. Если всё хорошо будет, направление от завода получишь, а с ним куда проще поступать”. Заводское общежитие оказалось куда комфортнее того в котором она жила пока училась. Здесь её поселили в так называемом боксе, который состоял из двух комнат и санузла. В большой комнате жили три девчонки крановщицы, а она во второй, чуть поменьше, и в соседках у неё оказалась девушка из параллельной грубы с которой вместе учились на комбинате. Теперь просыпаясь по утрам, не нужно было бежать на другой конец коридора, чтобы занять очередь в душ или туалет. Они как только заселились, сразу составили график, каждой девушке, на туалетные процедуры отводилось двадцать минут, и Алька чтобы не ждать остальных согласилась быть первой. Вставать приходилось на полтора часа раньше чем остальным, но это её совсем не расстраивало. Живя в доме матери, она привыкла к ранним подъёмам. Но каждый выходной она, как и прежде спешила в Линёвку к бабушке. В один из очередных приездов, её ждало письмо от Сашки, в котором он сообщал что пока находится в учебке на Кушке, а через полгода, отправят его служить в другое место. Алька ответила на него и выслала свой новый адрес. Между ними завязалась переписка. Работать в заводской столовой ей нравилось, а когда получила первую зарплату, то почти всю потратила на подарки для родных, себе ничего покупать не стала, оставила ровно столько, чтобы прожить до следующей получки. В очередной её приезд домой, бабушка огорошила новостью, Надежда попала в больницу.
— Бабушка, а что с нею случилось, болезнь серьёзная?
— Не знаю милая, ничего не знаю, слышала от соседки, что побил её Пётр сильно, а из-за чего, тоже неизвестно. Может опять из-за Сергея. Он говорят в какую-то драку ввязался, снова их милиция таскала. Ты сходи к Анне, может она тебе что расскажет.
Алька быстро собралась и побежала к другой своей бабушке. Анна в это время возилась в огороде. Увидев Альку с трудом разогнула больную спину, и пошла к ней по меже.
— Бабушка, здравствуй, — поприветствовала её Алька, — что с мамой случилось, она заболела.
— Здравствуй милая, — ответила Анна, — если бы заболела. Боров это её опять избил, да так что скорую вызывать пришлось. Она то оказывается в положении была, только сама этого не знала. А тут он так отходил её, что выкидыш случился, ох, едва не померла Надька.
— А за что он её так?
— За братика твоего непутёвого, он опять в милицию попался, на этот раз за драку, чуть сторожа колхозного, Матвея Званцева не угробили. Чует моё сердце, загребут его скоро, вот ведь правду люди говорят, дай Господи детей путёвых, а непутёвых совсем не давай.
— Я завтра поеду, навещу её, узнаю, может что нужно.
— Да у неё Верка была, всё что надо привезла, ты просто так съезди, проведай, мать она тебе всё же. Плохая, хорошая, а всё ж таки мать.
Вечером к Альке прибежала Мария Чаусова.
— Ну наконец-то смогли увидеться за столько времени, — выпалила она, — у меня новость.
— Какая? — обнимая подругу спросила Алька.
— Я замуж выхожу.
— Маш, ты не шутишь, это правда?
— Да какие могут быть шутки, конечно правда.
— За Юрку?
— Ещё чего, нужен он мне больно, у меня жених городской, не чета этому деревенскому олуху.
— Ну ты же совсем недавно по Юрке с ума сходила.
— Ой, нашла что вспомнить, — отмахнулась Маша, — когда это было. Я тебе ещё кое-что скажу, — она наклонилась к Альке и зашептала в самое ухо.
— И это тоже не шутки? — от удивления у Альки расширились глаза, Маша отрицательно покачала головой, — и когда ты только успела?
— Ну так вышло, — подруга пожала плечами, — уже два месяца, поэтому и со свадьбой торопимся, чтобы незаметно было, а то какая невеста с пузом. Свадьбу здесь играть будем, представляешь как мне косточки перемоют, если живот разглядят.
— И когда торжество?
— Через две недели, ты свидетельница, поэтому предупреждаю заранее, чтобы успела с работы отпроситься. Ну а сегодня пойдём в клуб, на танцы.
— Маш, а как же жених?
— А что жених, я же туда просто потанцевать иду. Вот сама подумай, скоро живот расти начнёт, я тогда не то что танцевать, двигаться нормально не смогу. А так хочется ещё повеселиться.
— Ладно, сходим, — согласилась Алька, — беременным ведь нельзя отказывать.
На танцах они пробыли недолго, Маше в душном помещении стало плохо, и они собрались уходить домой. Выходя из клуба, Алька почувствовала на себе чей-то липкий взгляд, обернулась и увидела Генку Дорохова, он стоял у стены и усмехался.
— Маш, пойдём быстрее, — заторопила она подругу.
— Да иду я, что ты помчалась словно на пожар, за тобой что, погоня.
— Пойдём Маш, не по себе мне. Ты Дорохова в клубе видела?
— Видела, и что?
— Он так на меня смотрел, точно раздеть взглядом пытался, страшно мне стало.
— Да, противный тип, он и на меня так же глазел, — согласилась Маша, — и правда, пойдём быстрее, а то ещё увяжется за нами.
Девушки быстро дошли до дома Маши, а дальше Альке целую улицу и переулок предстояло идти одной.
— Может папу разбудить, чтобы проводил тебя, — предложила подруга.
— Да нет, не надо, — отказалась Алька, — дядя Семён и так услал после работы, пускай отдыхает.
Пока шла по освещённой фонарями улице, Алька чувствовала себя нормально, но как только свернула в тёмный глухой переулок, сердце словно железными тисками сжал страх. Она бежала так, словно за ней гналась стая волков. И только почти рядом с домом бабушки остановилась и перевела дух.
— Куда так спешишь, красавица, — услышала Алька за спиной и вздрогнула, — неужели ко мне на свидание?
Она медленно повернулась, и увидела позади себя Геннадия Дорохова, он медленно вразвалочку приближался к ней.
— Ну чего встала как вкопанная, не ожидала меня здесь увидеть?
Сердце в груди Альки от страха заколотилось с такой силой. Что казалось вот-вот выпрыгнет.