Кот был самый обычный. Ни тебе благородной породы, ни красивой внешности, ни шикарной шубы. Да и возраст, так скажем, подкачал: кот, хоть и сидел спиной, но понятно было, что это не молоденький котенок и не подросток, а вполне себе уже поживший представитель кошачьего роду-племени. Много видевший и много знающий.
Просто кот. Самый обычный. Один из множества.
Вот только Любовь Сергеевна, как увидела этого кота, так и «зависла» рядом. Стояла и смотрела. На когда-то бывшею белой спину, черный хвост и черную голову с черными же ушами. И ничто не могло привлечь её внимания: ни слова «посмотри, какой шикарный кот, а тут, гляди, какая милая кошка», ни обращение по имени-отчеству, ничего не могло её вывести из состояния «транса», в которое она впала рядом с этим когда-то белым котом.
Наконец вся компания подошла к ней, надо же понять, что так привлекло её внимание.
— Кот, просто кот. Самый обычный. Еще и грязный какой-то. И невежливый. Даже морду не повернет.
— Ну, грязный — это не беда, вымоете. Тут многие чистотой не страдают. А то, что невежливый…, так это кошка, не собака, что ему вежливость по отношению к незнакомцам проявлять. Немало, видимо, от людей досталось. Вот и сидит, не вежливый. Ждет, когда мы уйдем.
Здравствуйте, дорогие, любимые подписчики и читатели канала «ДиНа»!
Рассказ «Просто кот» — это 56 часть рассказа про «дичь» по имении Эдик.
Начало здесь:
Предыдущая часть здесь:
Сегодня они пошли в приют. За котенком. Ну, или кошкой, котом. Это же дело такое, непредсказуемое — никогда не знаешь, кто западет тебе в душу: маленький игривый котенок, молодая кошечка или кот – подросток.
Фотографии котов, кошек, котят, выставленные на странице приюта, сознательно не стали смотреть. Как и знакомиться с их историями. Знали, что не у всех кошачьих, попавших сюда, есть кураторы, соответственно, и пиарят не всех. Хотели непредвзято посмотреть, чтобы не из жалости брать, а вполне осознанно — того, кто им глянется. И кому они глянутся. С кем общий язык найдут.
Почему сегодня пошли? — так накануне вечером, уже поздно, позвонил Макс, ветеринар, и сказал, раз уж так случилось, что они несколько дней полностью свободны, то он к ним придет послезавтра, ему так удобнее, и на работе на счет подмены договариваться не надо, а вот им завтра (так-то уже сегодня получается) лучше как раз в приют сходить. И кота выбрать. Или кошку. Как раз и Петруччио еще у них, поможет определиться с выбором. На том и порешили.
И сегодня почти всей компанией отправились в приют. За кошкой, котом или котенком. Тут уж как получится. Эдуард хотел дома остаться, с собаками, но Петруччио, красивый сиамский кот, внес свои коррективы:
— Ты, головой-то соображай — дома он хочет остаться! Ага! А кто меня переводить будет? Только ты ведь можешь, остальные не понимают. Для остальных я только мяукаю, а не говорю.
Так и получилось, что в приют пошли Эрнест Вильгельмович, дядя Эдуарда, собственно, это ему кошка была нужна, сам Эдуард, конечно, и их гости — Любовь Сергеевна и Иннокентий Олегович.
Любовь Сергеевна свое желание просто пояснила: сказала, что это она дома сидеть будет, когда все в приют за котиком собираются? Да и вообще, хоть посмотрит, как оно в приюте. А то раньше и не задумывалась над этим. Пока щенка – «отказника» не взяли.
Иннокентий Олегович просто не хотел пропустить это мероприятие: его друг, Эрнест, идет, ну, и он, соответственно — тоже.
Поэтому и собралась такая компания. Четыре человека и кот, гордо восседающий на руках Эрнеста Вильгельмовича.
Каких только кошек, котов и котят в приюте не было: всех возрастов и мастей. Рыжие, серые, полосатые, черепахового окраса, пушистые и гладкошерстные. Даже породистые были.
Первым делом пошли, конечно, к котятам. Вроде логично — маленький ведь быстрее к дому привыкнет. Котята были милые, прелестные, забавные и симпатичные. Вот только ни один не привлек внимание Эрнеста Вильгельмовича. Да и Петруччио, сидящий на руках, никак ни на одного котенка не среагировал.
Перешли в следующий блок. Где взрослые коты и кошки. И тоже — каких только не было. Тут глаза у всех разбежались поначалу. Эдуард обратил внимание на красавца мейн-куна, его дядя — на кошку-богатку, Иннокентий Олегович вовсю глазел на сфинксов и удивлялся, что даже такие в приют попадают. Породистые и дорогие.
И лишь Любовь Сергеевна почти сразу «зависла» около одного кота и не отходила от него. Звали, звали — не подходит. Пришлось самим к ней подойти, чтобы посмотреть, кто там так привлек её внимание.
Ничего интересного. Просто кот. Самый обычный. Не слишком чистый, не молодой, белый с черным.
— Люба…
И тут кот повернулся. То ли другого кота, что на руках у людей сидел, почуял, то ли просто внимание решил обратить. «Зависли» все.
Глаза кота… Нет, если бы они оба были одного цвета, то, наверно, не было бы такой реакции, а тут: один зеленый, почти изумрудный, а другой — желтый, как топаз. Или — янтарь. И было это так необычно, контрастно, что… Взгляды всех оказались прикованы к этому коту.
— На этого даже не смотрите, — подошел кто-то из сотрудников приюта или волонтер, — Уже около года у нас сидит. Злой, нелюдимый. Ни с кем на контакт не идет. Кусается, царапается, шипит. Так что даже не думайте. Глаза — красивые, да. А так — проблем не оберетесь.
Любовь Сергеевна присела перед клеткой и стала что-то говорить коту, шептать, подошел ближе и Эрнест Вильгельмович, с Петруччио на руках. И тоже присел перед клеткой.
— Как думаешь, Петенька, этот господин согласится с нами пойти?
Кот лишь зыркнул на седого человека с сиамским котярой на руках и ничего не сказал. Молчал и Петенька. У него как раз шел напряженный диалог с этим «господином» с разноцветными глазами.
Петруччио был всеми лапами за, чтобы вот именно этого кота взяли. Чувствовалась в нем сила и мощь. Такой и сны плохие разгонит, и реальных врагов прогонит. Как нечего делать. Если захочет.
А кот не хотел. Не верил людям. Ни на йоту, ни на капелюшечку не верил. Совсем не верил. И не доверял.
Петруччио его и так, и этак уговаривал, и жизнь прекрасную домашнюю расписывал, и миски полные еды, и мягкую лежанку, и не одну — ничего не брало кота. И с каждым словом Петруччио все больше убеждался: не справиться ему с этим котом, не убедить и не уговорить. Силен, потому что. Почти…, почти как Томасина, наверное. Вот она бы смогла с ним справиться. Из животных, что дома остались — разве что Юстас, немец, овчар, пес Иннокентия Олеговича. А остальным нечего даже и пытаться. По сравнению с этим котом они — сущие дети. Вот и Петруччио чувствовал себя чуть ли не котенком. Который пытается выстроить дружбу со взрослым дяденькой – котом.
Минут пять еще, наверно, уговаривал Петруччио этого кота. Потом огорченно обернулся к Эдуарду.
— Не хочет он идти, ни в какую.
— А почему, ты у него не спрашивал?
— Спрашивал, конечно. Не верит двуногим и презирает их.
— Это да, это причина. Ладно, попробуем по-другому. Дядя, ты как? — не против этого красавца? Как он тебе?
— А? — дядя наконец «отмер» и отвел глаза от кота, — Я за, за. Только вот он, видимо, не хочет. А глаза у него прямо как у той кошки. Ты обратил внимание?
Ну, раз дядя за… Эдуард попросил всех отойти подальше, куда-нибудь в сторону, и не мешать ему. Попробует он договориться с этим котом.
***
Кот смотрел на людей. Ну, вот, и эти ушли. Слабаки! Один, правда, почему-то остался. Что он там бормочет?
О полях, лесах, снах и злых сновидениях? О мышах, которые и не мыши, о духах, которые могут захватить сознание? О славной битве?
Кот поневоле стал прислушиваться.
Кому-то из людей злой дух заморочил сознание, и только кошки смогли с этим справиться?
О, а двуногий разбирается в теме. Интересно, интересно…
— Ну, вот, все-то думают, что это влияние статуэтки было, а на самом деле сложнее. Мне Томасина, кошка, рассказывала. Так вот…
— Подожди, подожди, хочешь сказать, что кошку понимаешь?! — кот сам не заметил, как у него эти слова вслух вырвались. Видимо, от удивления.
Двуногий же, как ни в чем ни, бывало, продолжил:
— Так а я тебе о чем говорю? Тебя, кстати, как зовут?
— Ты что, и меня слышишь? — кот уже и забыл, что дал себе слово сохранять невозмутимость, он вплотную припал к стенке клетки и во все глаза смотрел на столь необычного двуного.
— Конечно, слышу. Ты же меня тоже слышишь.
— Э…, — на это кот и не знал, что сказать. Конечно, слышит. Естественно. Все же животные слышат людей, а вот люди… Они и себя-то порой не слышат и не понимают. И кот продолжал смотреть. Когда он еще такого человека увидит?
— Ну так что, пойдешь с нами?
Кот задумался. Впервые в жизни его хотят взять не из жалости, а осознанно. Ведь видят, какой он, понимают. Эдуард меж тем продолжал. Нет, не уговаривал, просто рассказывал. Про дядю, про своих собак, про кошку Томасину, кота Петруччио. Про Максима, ветеринара, про…
— Слушай, а зачем вам я? — у вас же вон, свой кот есть.
— Так он не наш, он — Максима, я же говорил.
— Да?.. Вон тому, седому, значит, кот нужен?
— Да.
— Ну, что, зови тогда его сюда. Договоримся, так договоримся.
— Хорошо. Только имей в виду, что он вас не слышит. Понимает, но — не слышит.
— Да понял я уже, понял, что ты там один такой уникум.
— Не один, — Эдуард заулыбался и пошел звать дядю.
О чем уж те двое говорили, только им двоим и известно. Только через десять минут дядя вернулся к остальной компании уже с котом на руках.
***
Кот ехал домой. Ну, как домой — на новое место жительства, которое, возможно, станет ему домом. В приюте даже всплакнули по этому поводу.
— Вы там это, если что, возвращайте его, не выкидывайте. Мы за год к этому злюке уже привыкли, обратно примем если что.
Кот ехал и думал. Каково это быть домашним? Каждый день еда в миске — это он знал, в приюте так было. А вот дома как?
Ладно, разберемся. Главная задача у меня есть — разогнать всех мышей, которые не мыши, и охранять своего человека. А он, эх, до седин дожил, а как младенец — всякая гадость к нему так и липнет. Хотя, оно и понятно, душа чистая, вот все и тянется, как на огонек. И никакой защиты у него нет. Эх… Работы, работы — непочатый край.
Вскоре, под мерное гудение мотора, кот заснул. И снились ему поля, полные хорошей и доброй еды, которая сама прямо на тарелочку запрыгивает и ждет, когда он откушать изволит. И так хорошо коту во сне было, что он сам не заметил, как растянулся у Эрнеста Вильгельмовича на коленях, растекся, пузо кверху выставил и даже что-то замурлыкал.
Эдуард же писал Максиму сообщение, что кота они взяли, и что кот в целом здоров, но, все-таки его лучше посмотреть.
Продолжение — Купание «падишаха» и новая жизнь — см. ссылку ниже.
