По окончанию войны Германия проходила через денацификацию. Процесс этот многогранный и сложный реализовался не одинаково в зонах контроля социалистического и капиталистического блоков.
Лени Рифеншталь оказалась сначала в руках американцев, затем французов. В зоне контроля Запада всех немцев обязали заполнять многостраничные анкеты, включающие до 150 вопросов. Главным образом анкеты выявляли не пособников режима Гитлера, а тех, кто потенциально мог оказать вооружённое сопротивление новым властям.
В 1946 году денацификация, а по сути дефашизация перешла в руки самих немцев. Дела членов НСДАП рассматривали " судейские тройки" состоящие из прокурора, адвоката и эксперта. Разумеется, человеческий фактор сработал и здесь и за энную сумму большие чины смогли получить категорию годную для работы в управленческих структурах. А мелкие сошки как всегда стали "козлами отпущения"
Денацификация по советски выглядела иначе. Там запретили заниматься управлением и педагогикой всему буржуазному классу. Уволив 80% учителей, работавших при Гитлере.
Лени Рифеншталь оказалась в подвешенном состоянии. Виновной её не признали. Но и НЕ виновной тоже.
Конечно, она не загоняла цыган и евреев в концлагеря, но не погнушалась использовать, например, заключённых в качестве массовки не заплатив им гонорара.
Знала ли она обо всём, что грозило этим людям?
Уверяла, что нет.
Говорила, что оошиблась, в смысле не распознала в Адольфе демоническое.
Тем не менее Рифеншталь обладала ценными доказательствами - километрами киноплёнки, где массы восторженно приветствовали фюрера. Там было множество известных лиц. Теперь им грозил суд.
Плёнку конфисковали, вместе с домом и имуществом, арестовали и счёт в банке. Для полноты картины разладились отношения с мужем и Лени погрузилась в глубочайшую депрессию.
В результате оказалась в психиатрической клинике, где её лечили электрошоком.
Но даже в бочке дёгтя обнаруживается порой спасительная ложка мёда. Во-первых, хорошо то, что Лени удалось покинуть клинику в относительном здравии. Во- вторых, ей вернули конфискованный дом. Однако, на режиссёрскую деятельность распространялась санкция. Но ведь оставалось фотоискусство.
Итак, Лени - 60 и она едет в Африку.
Непривычные условия жизни, риск заболеваний и даже языковой барьер её не смущают. После большой творческой катастрофы, после нюрнбергского процесса, после навсегда испорченной репутации и психиатрической клиники ей требовалось нечто большее чем смена декораций.
Иная культура и иное ощущение мира.
Позже кинодива призналась, что нигде не была столь счастлива, как среди людей племени Нуба.
А как же фашизм, превосходство арийской расы и всё такое?
Никак. Художник лишь наблюдает мир в объектив камеры, фиксируя наиболее эмоциональные моменты и, конечно, красоту. Вот только красота бывает и демонической природы.
Теперь же перед Лени развернулась совершенно иная панорама человеческих отношений.
Особенно её впечатлил свадебный ритуал.
Выбор будущего отца детям за женщиной. Девушка исполняет ритуальный танец, в конце которого приближается к избраннику и ставит ногу ему на плечо.
Далее следуют многочисленные хлопоты, самостоятельная постройка дома и жизнь без денежных отношений. И без идеологий.
Увы, очень скоро и эта идилия будет подорвана разрастающейся цивилизацией. "Дикарям" пришлют гуманитарную помощь в виде одежды секонд хенд. Им объяснят, что обнажённое человеческое тело - это стыдно. Молодые мужчины потянутся на заработки в города и принесут от туда гроши и венерические болезни.
Фото Лени Рифеншталь будут иметь огромный успех. Ей опять удалось поймать мощный поток энергии в кадр.
После Африки
Что же снимать после Африки? Только подводный мир с его необычными формами жизни. Вот к чему она пришла в итоге - к нейтральной красоте.
В 72 Лени начинает новый проект - подводные съёмки.
В 98 она вновь отправляется в Африку и вертолёт терпит крушение.
Как ни странно, Лени Рифеншталь выжила и спустя два года отпразднует свой столетний юбилей.
В возрасте ста лет бывшая протеже Гитлера посетила Петербург, что являлось довольно бесстрашным шагом даже в начале двухтысячных.
И умерла тихо и спокойно на своей вилле в возрасте 101 год, закончив наконец главный кинофильм о своей жизни. Целый век, подумать только! И сколько же вместилось всего в одну человеческую жизнь!
Начало - ЗДЕСЬ!
Спасибо за внимание!