Разбирал я как-то свои электронные запасники и наткнулся на небольшую рассказявку, которую набросал в ноябре 2017 года для своего вэкашного сообщества «Страницами славянской старины (и не только)» с целью немного повеселить честной народ.
Почему бы не выложить и здесь, на «Дзене»?
Собственно, выкладываю:
Вор не ходил в церковь, но считал себя православным христианином, пусть и не совсем добропорядочным, а потому обчистить жилище современного язычника посчитал делом едва ли не благим – сам Христос, можно сказать, велел. Сколько их жгли, сколько резали, сколько били – нет, вылезли на рубеже столетий из своих нор, подхватили стародавнее заблуждение, в нём и упорствуют. Им уж и по телевизору талдычат, что несостоятельно их идолопоклонство, а учёные историки, с благословения церкви, уже почти доказали, что не было на Руси никакого язычества, пришло христианство в пустую нишу – и трах-бабах! Готово новое государство. Так что даже никого резать, жечь и бить не пришлось. А если какой учёный подумает иначе – он, стало быть, шарлатан и агент американского госдепа, который жаждет подорвать великую духовность великой страны и тем самым снизить обороноспособность.
– Посмотрим, что тут у нас… – пробормотал проникнувший в квартиру вор. Ему было доподлинно известно, что язычник располагал определённым богатством.
Луч фонаря шарил по тёмной квартире (включать верхний свет вор не решался) и внезапно выхватил из мрака воина в золотых доспехах и крылатом шлеме. Он целился огненной стрелою из лука, целился прямо в вора. Тот едва не вскрикнул, не сразу сообразив, что это всего-навсего картина – вернее, репродукция картины Виктора Королькова «Громовник Перун», здоровенная, чуть ли не во всю стену. Вор медленно выдохнул, от сердца отлегло. Тихонько посмеялся над собственной впечатлительностью и чинно, точно рисуясь перед изображением славянского божества, перекрестился.
Практически в тот же самый миг в темноте раздался голос:
– Семаргл следит за тобой.
От неожиданности вор подпрыгнул. Луч фонаря судорожно заметался и вскользь зацепил клетку, накрытую какой-то тряпицей, вернулся к ней, заключив в жёлтое пятно электрического света. Ещё раз перекрестившись (просто так, на всякий случай), вор подошёл к клетке, сдёрнул с неё завесу. Из-за тонких прутьев на вторженца весьма недовольно посмотрел попугай.
– Ты, что ли, со мной тут разговаривать пытаешься? – хмыкнул вор.
Говорящая птица освидетельствовала его ещё более неприязненным взором и громко щёлкнула клювом.
– Ну и кто тут меня Семарглом пугает? – Вор расплылся в гаденькой ухмылке, представляя, как вот-вот свернёт шею напугавшему его попугаю.
– Гамаюн, – неожиданно ответила птица.
– Гамаюн?! – Не удержавшись, вор расхохотался едва ли не в голос. – Это кому же ума хватило, так попку обозвать?!
Выражение глаз попугая стало очень серьёзным.
– Тому, кто назвал волкособа Семарглом, – гордо отчеканила умная птица.
За спиной вора раздалось не предвещавшее ничего хорошего рычание…
