Нежин Гоголя-гимназиста
Предыдущая публикация:
Григорий Иоффе
«Когда и как начались первые опыты творческой деятельности Гоголя – вот вопрос, который должен считаться одним из важнейших в его биографии» (А. Коялович, «Детство и юность Гоголя»).
Отвечая на свой вопрос, А. Коялович пишет: «Мы не ошибемся, если скажем, что творчество Гоголя началось с его первого письма к родителям». Письма 1824–25 годов – это уже маленькие произведения, полные мысли, краткие по содержанию, прямодушные и искренние. «Уведомляю вас, что учусь хорошо, по крайней мере сколько дозволяют силы» (1824).
Часто болевший, Гоголь действительно учился по мере сил по тем предметам, где способности его не могли сколько-нибудь проявиться, скажем, по математике или по латинскому языку. Зато большую часть своих сил и времени он отдавал любимым занятиям: чтению, рисованию, организации театральных постановок, литературным упражнениям, выпуску совместно с товарищами гимназических журналов. Любил он также прогулки по окрестностям Нежина, разговоры с крестьянами.
Если считать письма первым фактом творчества Гоголя, то в свою очередь из писем узнаем мы и о начале его литературных занятий.
3 июня 1825 года: «Притом я постараюсь к вам привезть несколько своих произведений…»
10 сентября 1826 года: «Вы пишите, чтобы я вам к Рождеству привез что-нибудь из сочинений своих. Время еще далекое, однако ж постараюсь заготовить».
23 ноября 1826 года: «Думаю, удивитесь вы успехам моим, которых доказательства лично вручу вам. Сочинений моих вы не узнаете. Новый переворот настигнул их. Род их теперь совершенно особенный…»
О «перевороте», настигнувшем сочинения Гоголя, мы ничего не знаем. Может быть, он говорит в этом письме о начале работы над поэмой «Ганц Кюхельгартен» или над историческим романом «Гетман». А может быть, этим переворотом стала поэма «Россия под игом татар», о которой А.С. Данилевский писал: «По словам его матери, он в Нежинском лицее написал стихотворение “Россия под игом татар”. Эту никогда не напечатанную вещь Гоголь тщательно переписал в изящную книжицу, украсил ее собственными рисунками и переслал матери из Нежина по почте».
Из всего, что связано с творчество Гоголя в гимназии, мы знаем лишь одну дату: январь 1826 года. Этой датой отмечен единственный номер дошедшего до исследователей гимназического журнала «Метеор литературы». Анализ этого журнала сделал достаточно подробно С. Пономарев («Киевская старина», 1884). Воспользуемся некоторыми его выводами.
«Тетрадка писана вся одной рукою и несомненно рукою Гоголя, как видно из сличения письма тетрадки с другими его автографами… Имени автора не указано нигде, ни под одной статьей. По содержанию своему, почти все эти статейки сентиментального, мечтательного, псевдоисторического и романтического характера… Впрочем, если бы и все содержание книжки несомненно принадлежало ему, оно ничего не представляет для его славы. Проза никоим образом не может быть приписана Гоголю: Гоголь в гимназии писал трагедии, баллады, акростихи, эпиграммы».
Здесь сделаем два замечания. Первое: все эти сочинения так уверенно перечисляются Пономаревым, будто ему известно по крайней мере по несколько гоголевских произведений, написанных в этих жанрах. А знаем мы лишь об одной трагедии («Разбойники»), одной балладе («Две рыбки»), одном акростихе («Спиридон»). В том числе об одном романе в прозе («Гетман»), о котором Пономареву могло быть известно: два отрывка из него Гоголь напечатал в «Арабесках».
Второе. Просматривая журнал, Пономарев отмечает: «Гоголевский талант не выдается нигде». Но стоит ли искать в первых опытах писателя проявления его таланта? Нас скорее интересует вопрос: как развивался этот талант, что предшествовало его полному развитию, из каких жизненных материалов и творческих достижений он складывался?
Например, никто не возьмется оспаривать принадлежность Гоголю «Ганца Кюхельгартена», но сильно ли «выдается» в этой поэме «гоголевский талант»?
Не будем перебирать все оглавление журнала «Метеор», выскажем лишь одно предположение. В журнале есть стихотворение «Битва при Калке». Взгляд Пономарева не задержался на нем так же, как и на всех прочих статьях журнала. Этого бы не произошло, если бы Пономарев знал что-либо о существовании «России под игом татар»: воспоминания Данилевского были опубликованы двумя годами позже статьи Пономарева.
Хотя Пономарев заявляет, что в журнале «гоголевский талант не выдается нигде», он все-таки оговаривается: «Комическая струя, которою отличался Гоголь в гимназии… пробивается и в эпиграммах “Метеора”. Последнюю из них мы приведем здесь… По нашему мнению, это лучшее из всего, что есть в “Метеоре”…»
Вот эта эпиграмма:
Наш Вралькин в мире сем редчайший человек!
Подобного ему не сыщешь в целый век.
Как станет говорить – заслушаться всем нада,
Как станет – так и рай вдруг сделает из ада.
Был в Риме, в Лондоне… да где он не бывал –
Весь мир на языке искусно облетал.
Не находя прямых доказательств принадлежности какой-либо из статей журнала Гоголю, Пономарев делает предположение, что Гоголь «несомненно был его редактором». Это вполне достоверно, тем более, что и переписан журнал рукой Гоголя.
Пономарев отмечает: своим оформлением «Метеор» был похож на «Полярную звезду». Это мог в свое время заметить и П.А. Кулиш, а по прошествии лет «Метеор литературы», похожий на «Полярную звезду», мог превратиться в его памяти в «Звезду». С другой стороны – мог существовать в гимназии наряду с «Метеором» и другой журнал, в который гимназисты перенесли и название журнала Рылеева и Марлинского, выразив этим какие-то свои идеи (вспомним, что как раз в эти годы в гимназии начиналось «дело о вольнодумстве»). Так или иначе – в пользу «Звезды» нужны доказательства.
И они, на первый взгляд, есть в книге Д. Иофанова: «Ранние произведения Гоголя, по свидетельству его школьных товарищей, помещались в рукописных журналах “Звезда” и “Метеор литературы”, которые издавались в нежинской гимназии в 1825, 1826, 1827 г.г. при самом активном участии Гоголя».
Если верить дате – 1825 год, можно считать доказанным, что второй журнал (кроме «Метеора») в гимназии существовал: ведь описанный Пономаревым первый номер «Метеора» вышел в январе 1826 года. Однако дата эта – 1825 – спорна вдвойне, потому что, говоря о двух журналах, Иофанов ссылается не на Пономарева, не на Кулиша или Шенрока, а на «школьных товарищей» Гоголя. А кто они, эти товарищи, и откуда взяты их «свидетельства» – об этом Иофанов умалчивает.
Правда, одно из таких свидетельств нам известно, но оно вносит в журнальный вопрос новые неясности. П.И. Мартос, учившийся в гимназии одновременно с Гоголем, утверждал, что стихотворенье «Новоселье» («Непогода») было помещено в школьном рукописном журнале «Метеор», издававшимся Мартосом. Здесь вновь возникает вопрос об издательстве и издателе. Между прочим, в первом номере «Метеора литературы», описанном Пономаревым, стихотворения под таким названием не было. Значит, включено оно было либо в другой номер, либо в другой журнал.
В литературе о Гоголе есть два независимых друг от друга свидетельства и о третьем (или четвертом?) журнале, название которого уже не спутаешь ни со «Звездой», ни с «Метеором». Причем, каждое из этих свидетельств по-своему легендарно.
О первом свидетельстве пишет А. Коялович: «Затем, немало времени и труда потратил Гоголь на издание гимназического журнала, о происхождении которого у г. Кулиша рассказано следующее: “Был в гимназии один ученик с необыкновенной страстью к стихотворству и отсутствием всякого таланта, – словом, маленький Тредиаковский. Гоголь собрал его стихи, придал им название ´Альманаха´ и издал под заглавием ´Парнасский навоз´”». Отсюда следует, что «Парнасский навоз» не был регулярным журналом, но издание его могло дать гимназистам мысль о постоянном журнале.
Воспоминания школьного товарища Гоголя В.И. Любича-Романовича носят совершенно иной характер: «…Он (Гоголь. – Г.И.) присылал иногда свои стишки в наш школьный, рукописный журнал, выходивший в Нежине под названием “Навоз парнасский”, но им не давали места на столбцах издания, как потому, что они не отвечали нашим задачам, так и потому, что в них было больше прозы, чем стихов». В данном случае воспоминания Любича-Романовича, записанные с его слов на склоне лет, интересно именно тем, что здесь упоминается «Навоз парнасский», как таковой.
Говоря о школьных журналах, мы уже упоминали о некоторых из первых литературных опытов Гоголя. Свести их воедино попытался Д. Иофанов: «Биографы Гоголя, пользуясь воспоминаниями его школьных товарищей, отмечают, что в нежинской гимназии Гоголем были написаны: 1) акростих “Спиридон” и стихотворение “Непогода”, 2) трагедия “Разбойники”, 3) стихотворная баллада “Две рыбки”, 4) повесть “Братья Твердиславичи”, 5) поэма “Россия под игом татар”, 6) сатира “Нечто о Нежине, или дуракам закон не писан”, 7) несколько эпиграмм».
То есть, Гоголь в гимназии пробовал себя почти во всех современных жанрах. Из самых распространенных и развитых в XVIIIвеке жанров тут нет разве только оды. Но это естественно: ода имела к 20-м годам XIXвека солидное прошлое, но практически не имела уже будущего.
Что же нам известно о каждом из ранних произведений Гоголя?
Из дипломной картотеки. 1973-1976