Изящная женщина смотрела с превосходством и жалостью, и Маше вдруг захотелось перестать быть покорной овцой и утереть выскочке нос. Она резко вздёрнула подбородок и процедила сквозь зубы:
— Когда? Когда мы с Гошей поженимся? К тому моменту я разберусь сама. Кстати, его родители встретили меня очень приветливо. Они и настояли на полном обследовании.
— Разумеется, — многозначительно протянула Валя и убрала несколько образцов в дамскую сумку, — их же волнует здоровье будущего внука.
— Намекаешь, что на меня им плевать? — сдулась Маша.
— Главное, чтобы Гоше было не плевать.
Вроде бы простой ответ сочился неприкрытой горечью, и Машу кольнула ревность. Она представила этих двоих вместе — широкоплечий Гоша с тонкими аристократическими чертами и маленькая, но ладная Валя, похожая на статуэтку. Пара складывалась идеально, не сравнить с простоватой от рождения Машей с россыпью назойливых веснушек и чуть полноватыми коленями, которые приходилось прятать.
— Ты знакома с Гошей?
Вопрос вылетел прежде, чем Маша осознала его глупость. Конечно, семейный доктор обязан знать и осматривать всех членов семьи, но даже в теории «осмотр» представлялся кощунственным.
— Мы вместе учились, — ровно и без эмоций, но Валя повременила с ответом и несколько раз бессмысленно повертела рукоятку уже выключенного прибора.
— На медицинском? — фыркнула Маша. — Но он же историк.
— Не в институте. В школе.
Маша немедленно вообразила всё то, что годами сближало красивую до тошноты пару, и совсем приуныла.
— Что за школа? — скучно спросила она.
— Частная и закрытая. Ты не знаешь, она не на слуху.
— Угу, поняла… Наверняка у вас что-то было? Ну, до меня?— Маша нервно потеребила тесёмку пижамы.
— Я не путаю личное и рабочее, — Валя поторопилась к выходу из подвала и приоткрыла дверь, — ты можешь идти, а я кое-что тут закончу.
Маша махом взбежала по лестнице и сочла за лучшее вернуться в спальню. Гоша ещё не вернулся, так что она сменила наряд на скромное платье, подмигнула надутому отражению и всё-таки отправилась на поиски кухни. Желудок неприлично урчал, природу не обманешь.
Там её встретила Антонина Сергеевна и указала на уже сервированный завтрак. Никто не спросил, любит ли Маша глазунью с таким количеством педантично нарезанных кубиками овощей, но спорить из-за еды — плохая идея, и Маша послушно уселась за барный столик.
Еда оказалась удивительно вкусной, и пока Маша уплетала содержимое огромной тарелки, Антонина Сергеевна с удовлетворением наблюдала за мельканием вилки.
— А где Гоша? — Маша дожевала очередную порцию, чтобы не говорить с набитым ртом.
— Гоша уехал в город.
Эту новость она ещё вытерпела, но предложение дать добавку вызвало у Маши протест.
— Спасибо, такая вкуснота, но в меня больше не влезет! А Гоша не сказал, когда он вернётся? Просто я запланировала поехать в центр, посмотреть кое-что детское. Знаю, что рано, срок совсем небольшой, но… Почему бы и нет? Присмотреться-то можно.
— Тебе необязательно куда-то ехать, — мягко сообщила свекровь, — всё можно выбрать по каталогу, сюда привезут что угодно.
— Но мне хочется поглазеть! Ещё девочкой я обожала магазины для новорожденных. Если честно, я думала съездить туда с Гошей…
— Но он уехал, — закончила за неё Антонина Сергеевна, — так что давай в другой раз, милая.
Маша нахмурилась и набрала номер жениха. Телефон выдал короткие гудки. Она повторила попытку ещё раза три, а потом с досадой отложила бесполезный аппарат.
— Что-то со связью… А вы не могли бы вызвать мне такси?
— Зачем? — певуче удивилась Антонина Сергеевна, а Маша решила, что та ослышалась.
— Чтобы поехать в центр, я же сказала…
— Но Гоша занят.
— Хорошо, — неприятный холодок пробежался по позвоночнику, — тогда я съезжу сама.
— Думаю, это решать Гоше, когда он вернётся.
— А где он, кстати? — небрежно поинтересовалась Маша, стараясь подавить неприязнь.
— Он сам тебе скажет. Когда вернётся.
Ситуация походила на дурацкую игру, и Маша сердито соскочила с высокого стула.
— Круто! Тогда я прогуляюсь пешком.
Вопреки её опасениям, никто не остановил Машу на пути к воротам, вот только отпереть их не было никакой возможности. Ни охранника, ни щеколды. Высоченный забор подпирал кроны деревьев, но гладкие стволы не подставляли ни единой ветки, а лазить по стенам Маша не умела.
Пришлось вернуться на кухню.
Грязная посуда исчезла, а Антонина Сергеевна стояла возле террасы и поливала цветы.
— Мне нельзя выходить из вашего дома? — грозно накинулась Маша, но Антонина Сергеевна отреагировала с царственной невозмутимостью.
— Почему же нельзя? Можно. И теперь это и твой дом тоже.
— Если можно, то я немедленно хочу туда, — она ткнула в ворота.
— Без проблем. Когда Гоша вернётся.