Доброго времени суток всём. Как - то плотно общалась с одной мамой. Наши дети учились в одном классе. Связывало нас противостояние школьному однозначному диктату бытия - правила в которых сложно было детям. Семья этой женщины была трудолюбива, дети - практически отличники. Каждый был в заботе о ближнем. Многое из жизни этой особы было понятно, многое - удивительно. Узнала, что один из прародителей еë занимался иконописью и в эту силу появились способности к искусству у еë чада. Мы подолгу общались, независимо от погоды. И по мере как я давала выговариваться собеседнице в нашем диалоге таяла надежда рассказать о себе. И когда еë семья нашла платформу для более понятного образования их ребёнка, наши пути разошлись. И тут, мой опыт пополнился новым впечатлением. Просматривала поле божественного ребëнка знакомой и начала находить темнота. Она, темнота, была похожа на серое небо надвигающееся со стороны их дома. Тяжесть темноты была ощутима. И нынче мне понятно, что избавившись от школьного унижения люди обрекли ребëнка на смену информативного поля. Отреклись от очищения души и зашли в темень. Это был их выбор. Моë внутреннее сказать приятельнице не могла, так как была на первых шагах своего длинного пути - развития.
Другой случай связан с соседями. Наши дети учились в одном классе. Эта мама "садилась мне на уши" так часто, что чтобы отстала за совет буркнула, что бы она перевела мне скромную сумму на счëт. Помогло. До поры до времени. Отстала. Она настроила своë чадо в исключительности и это всё срабатывало против моего чада. Постоянно разбирала ситуации класса и понимала, что моему ребëнку поможет только моя вкрадчивость в разборе разногласий. Это спасало. Но, мера гордыни соседки оставалась незыблемой. Еë чадо перестало здороваться со мной и моим ребëнком. Прошло время и эта самая соседка, как израненная лань заглядывала мне в глаза за очередной помощью. Муж загулял. И опять помогала своим участием тем, кто выше нас ставил себя.
Эти два случая были в одно время. Обе женщины нуждались в сопровождении. Только в этих отношениях не учитывалась моя жизнь. Ну, кто я, а кто ОНИ? Разве можно сравнивать? И правда.
Есть у нас один родственник - самый старший в роду. Так вот, лет семь он названивает нам всем, рассказывает о своëм величии, своей яркой трудовой деятельности. Мама моя была довольно тем, что я общаюсь с ним за неë. Так вот, мой родственник на старости лет желал аплодисментов и нахваливал себя. Рассказывал какой он заслуженный, простуженный за всю свою жизнь. Я как могла поддерживала разговор. И вот, мамы не стало и человек впервые начал говорить о том, как помнит мою роднушу. И тут, меня прорвало. Начала рассказывать как понимаю мир, кем являюсь. И мой дядя тихо слушал, впервые. Комок невыносимой боли стоял в его носовой перегородке. Разговаривать так, я не смогла. Попрощались. Выше моих сил, больно. Зал затих. Потушены рампы. Я остаюсь с Богом в душе. Значит так нужно. Еле вывожу. Договариваюсь с собой и Богом, что мир хочу видеть на 100. Выравниваю поле. Иду.