Глава 101
Виктор Кириллович
– Здравствуйте, папа, – Евгения Романовна с показным радушием открыла дверь Кириллу Максимовичу. – Рады встрече.
– Ах, чего это вы встречаете меня возле двери? – скромничает глава клана.
– Мы должны тебя у двери приветствовать, – льстиво заметил сын.
– Где матушка? – поинтересовалась Евгения Романовна.
– Спит, – нехотя бросил Кирилл Максимович и прошёл в гостиную.
– Лимонный чай, – поухаживала сноха.
– Спасибо. А где Катя?
– Ещё не вернулась, – ответила Евгения Романовна и собиралась сесть рядом с мужем, но тот ей прямо сказал:
– Нам с отцом нужно поговорить.
– Ладно, – нехотя согласилась жена и вышла.
– Ну давай, выкладывай, – начал Кирилл Максимович.
Прежде чем ответить, сын потянулся вилкой за ломтиком колбасы. Стал тыкать в него, и глава клана заметил, как у наследника дрожит рука.
– Тебе нехорошо? – поинтересовался.
– Нет, просто стресс.
– Слышал, ты пропустил ежегодное обследование? Пройди его.
– Хорошо.
– В чём дело? Мне сказать можно, – произнёс отец.
– Я хочу вложить больше в акции, но у меня нет денег.
– Ты же уже и так много вложил. Пока что хватит.
– Хочу стать главным акционером. Хочу владеть надёжной компанией, не связанной с больницей, – признался сын.
– А что с дочерней компанией?
– Я должен отдать её Кате. Слышал, последнее лекарство, что они разрабатывают, будет хитом продаж. Тогда цена на их акции точно пойдёт вверх. Доходность вырастет в несколько раз, – рассказал Виктор Кириллович.
– Тогда я куплю акции для тебя. Используем секретный фонд.
– Как бы я жил без тебя, папа, – улыбнулся сын. – Давай поедем в круиз, когда начнём строительство центра.
– Не надо. Твоя мачеха и так всё время ходит на экскурсии. Мне не хватает твоей матери. Она была идеальной, – признался Кирилл Максимович.
– Чего ты вспомнил о маме? Я тоже по ней скучаю.
– Я должен проложить для тебя дорогу, чтобы она тобой гордилась. Не волнуйся, – отец с удовольствием отпил ещё немного приготовленного снохой чая.
***
Катерина
Я сижу в парке. Поздний вечер. Смена закончилась. Почему-то вспоминаю тот момент, когда бабушка Полины Серафима Сергеевна пришла в палату в поисках моего отца. Это было после того пожара в недостроенном здании, куда меня притащила Оля. «Боже мой! Я приношу искренние извинения, доктор. Моя внучка допустила большую ошибку. Я прошу прощения. Ты сильно пострадала? Мне очень жаль», говорила тогда бабушка Полины. Мне было ужасно неловко наблюдать, как она унижается.
На скамейку рядом сел Олег. Пришёл, наконец-то. Думала, не согласится.
– Думал, ты взяла отгул? Почему вернулась?
– Олег…
– Что? – спросил с готовностью.
– Сделай кое-что для меня, что не должен был.
Расторгуев становится серьёзным. Потом делает движение, приближаясь. Наши тела соприкасаются. Олег осторожно протягивает руку за моей спиной, кладёт мне ладонь на плечо и прижимает к себе. Совсем немного. Но этого достаточно, чтобы я перестала себя ощущать одинокой. Потом он аккуратно и мягко наклоняет мою голову, кладу её на его плечо.
– Всё будет хорошо, – тихо произносит Олег, и мне отчего-то хочется в это верить. Закрываю глаза и расслабляюсь.
***
Полина
– Как там Петренко? – спрашиваю Парфёнова на следующее утро.
– Температура в норме. 36 градусов.
– Это радует.
– Доктор Артамонов просил, чтобы вы были на всех конференциях, – напоминает Костя.
– Сначала проверим пациентку.
– Да.
Мы идём в палату, где лежит Хлоя.
– Вы умница, – говорю ей. – Честно.
Меня радует, что эта девушка продолжает сражаться сразу за две жизни – свою и нерождённого малыша. Потом идём на конференцию.
– Хлоя Симакова, 29 лет. Поступила в неотложку после аварии. У неё была полукома, когда её привезли. Согласно данным КТ, внутричерепное кровоизлияние размером около 80 кубических сантиметров в левой теменной доле. Причиной послужил артериовенозный разрыв. Мы пришли к заключению, что у неё почти нет шансов на выздоровление, но провели срочную операцию, так как она была на 20 неделе беременности, – бодро стала докладывать Катерина.
– Как ребёнок? – спрашивает Артамонов.
– Пока растёт без каких-либо проблем, – отвечаю сама.
– Внимательно наблюдайте пациента. Возможно, придётся извлекать малыша. Свяжитесь с гинекологами, – даёт рекомендации Олег Павлович. – Что ж, на сегодня достаточно.
В зале загорается большой свет. Завотделением поднимается на сцену. Оглядывает всех и произносит:
– Я должен вам кое-что сказать. За несколько последних месяцев были особые случаи внутри и за пределами нейрохирургии. У нас заболел коллега. К другой применили дисциплинарные меры. И нас критиковали из-за пациента, который вызвал социальный резонанс. Нам пришлось терпеть это в течение длительного времени. Тем не менее, у нас есть ещё один случай, который нужно пережить вместе. Нейрохирургия работает с мозгом. Мозг контролирует тело. Это значит, что отделение нейрохирургии контролирует всё.
***
Вениамин
На приёме у меня пациент. Смотрю в карточку – Виктор Гордеевич Озеров. Тот самый. Улыбаюсь ему и говорю:
– Вы отец доктора Озеровой? Мне о вас доктор Макаров рассказывал.
– А, да.
– Какие у вас симптомы?
– Я постоянно уставший. Болит верх живота. Я обратился в поликлинику. Но они направили меня сюда после того, как сделали анализы, – говорит Виктор Гордеевич.
– Печёночные пробы немного выше нормы, – замечаю вслух. – Позвольте осмотреть ваши
– Хорошо.
– Вы много пьёте?
– В последнее время немного да.
– Не думаю, что немного. Похоже, у вас воспаление печени. Сделаю вам УЗИ, – говорю пациенту.
– Ладно. А откуда вы знаете доктора Макарова?
– Он часто бывает у меня в закусочной. А ещё он делал операцию моей жене.
– Он, должно быть, очень внимателен, ведь вы отец доктора Озеровой, – улыбаюсь мужчине.
– Да… – произносит он как-то не слишком уверенно.
***
Алексей Петрович
Когда после конференции остаёмся вдвоём, завотделением сообщает:
– Прокуратуре нужны транзакции секретного фонда. Всё закончится быстрее, чем я думал.
– Олег Павлович, мне жаль, но я не могу этим воспользоваться.
– Почему?
– Главврач держит Полину в заложниках.
– Полину?! Что значит «в заложниках»?
– Вынудил её наговорить ему гадостей и записал на диктофон.
– Не могу в это поверить, – качает головой Артамонов. Потом неожиданно улыбается. – Алёшка! Ты стал таким романтиком.
– Олег Павлович… – смущаюсь.
– Когда я услышал, что ты переводишься в исследовательский центр, я знал, что это должна быть веская причина. Но кто бы мог подумать, что это любовь? Вас поздравить?
– Хватит смеяться, – машу рукой.
– Рад, что ты с кем-то встречаешься. Надеюсь, у вас всё получится. Но, Алексей, у нас мало времени. Как только центр гериатрии начнёт работать, убытки больницы возрастут многократно. Кто бы ни занял место главврача, ему придётся нести тяжкое бремя дефицита на своих плечах.
– Вот почему я об этом думаю, – говорю коллеге.
***
Полина
Возле кабинета меня догоняет Катерина.
– Погоди. Можно поговорить с тобой минуту?
Заходим внутрь.
– Ты пришла работать сюда из-за моего отца? – спрашивает Новосельцев.
– Это так, – не скрываю правды.
– Думаешь, бабушка умерла из-за ошибки моего отца?
– Это факт, а не мнение. Я его подтвердила.
– Как ты можешь подтвердить что-то, что случилось 13 лет назад? Никаких же записей не осталось, – спорит Катерина.
– Записи есть. Кое-кто до сих пор их хранит.
– Зачем кому-то их хранить, если они ему не принадлежат?
– На то была веская причина, и я её понимаю.
– Ты внимательно просмотрела записи? Кто тебе помог?
– Доктор Вениамин Новосельцев.
Катерина несколько секунд обдумывает, что сказать на это. Явно не ожидала, что среди помощников у меня окажется её родственник.
– В операционной не всё происходящее нам подвластно. Ты знаешь сама.
– Они договорились. Твой отец и больница. Когда он стал главврачом, засекретил все данные или постарался удалить.
Катерина после этого признания быстро уходит.
***
Катерина
Сажусь напротив Вени и говорю ему:
– Я пришла кое-что спросить.
– Что?
– Доктор Озерова просила помочь разобраться с отчётом анестезиолога?
– Ну да. Я ей помог и сказал, что хирург ошибся.
– Макаров тоже в курсе?
– Наверное, да. Это он познакомил меня с доктором Озеровой.
– А Жильцов тоже знает об этом?
– Да. Ведь ему тоже нравится Полина. Никогда не видел такой сильной влюблённости.
– Спасибо.
После таких оглушающих признаний некоторое время стою на лестничной клетке между пролётами и смотрю в окно. Затем не выдерживаю. Звоню Жильцову и прошу, чтобы пришёл сюда.
– Ты стал членом совета директоров из-за Полины Озеровой? – спрашиваю Диму.
– Да.
– Чтобы ей помочь?
– Не только ей, но и Макарову.
– Не перестаёшь меня удивлять. Раньше ты таким не был. Никогда не лез в чужие дела. Ты не любишь споры и политику.
– У меня не было другой возможности сблизиться с доктором Озеровой.
– Только это имеет значение? А как же я? Ты знаешь меня очень давно. Мы близкие друзья. В тяжёлые времена ты на меня полагался. Как ты можешь так со мной поступить?
– Мне жаль.
– Веди себя соответствующе, – повышаю на Диму голос.
– Чего ты от меня хочешь?
– Не подставляй моего отца. Не жертвуй им ради Полины. Не делай этого.
Жильцов вздыхает и отводит глаза. Явно не согласен.
– Не сможешь? Мой отец неплохой человек. Озерову обманули. Ты же знаешь это! Врачи должны спасать жизни. Мы ничего не можем сделать, когда ошибаемся. Никто из нас.
Дима молчит. Понимаю, что уговаривать его бесполезно и ухожу.
***
Антон
Чем ещё заниматься, когда работы не так уж много? Возиться с личными делами. Милосердов вспомнил о своём любимом занятии и вернулся к созданию комикса про девушку-врача.
– Доктор Озерова хорошенькая. И доктор Милосердов тоже, – улыбнулся ординатор, глядя в монитор и кликая «мышкой».
– Антон, – позвал Максим.
– Да?
– В принтере закончились чернила. Слушай, у меня сейчас творческий порыв.
– Ты пишешь о реальной жизни. Просто плагиатишь жизнь доктора Озеровой, – ворчит Подберёзовиков.
– Да брось, Макс. Ты сможешь жить так, чтобы мне захотелось о тебе писать?
– Ой… да как ты…
– Чем вы заняты? – перебивает вошедший Парфёнов и спрашивает у Максима, сделал ли тот КТ пациенту.
– Конечно!
– Точно? Слушай, а ты отлично справляешься, – довольно заметил Костя.
– Вы и без меня хорошо справляетесь, – добавил Антон в шутку.
– Да я, чтобы тебя прикрыть, братан, на амбразуру дота брошусь! – рассмеялся Максим.
– Да ты до него добеги сначала, – хихикнул Костя. – Лучше не надо. Такова твоя судьба.
– Кто ж знал, что такое со мной случится, – пожал плечами Антон.
– Макс, я сделал снимок КТ для… – он называет фамилию пациента, а Подберёзовиков, который вскочил, чтобы закрыть рот коллеги ладонью, не успел. Так Парфёнов узнал, что Макс ему наврал. Он насупился, ткнул в него пальцем.
– Сложно всё делать в одиночку, – начал оправдываться ординатор. – Работы было выше крыши, даже когда у нас был Антон.
– Ныть собрался? – ехидно спросил Парфёнов.
– Нет!
– Я могу помочь, – вызвался Расторгуев. – Сейчас не время нанимать кого-то нового. Для одного Максима слишком много работы.
– Ребята, вам помочь? – Антон не выдержал и поднялся из-за стола.
– Сработало! – неожиданно заорали все трое ординаторов. На это у них и был тайный расчёт. Показать Милосердову, как без него зашиваются, чтобы он захотел подключиться.
– Сходи за бумагой, – сказал Максим.
– Возьмись за расписание ночных смен, я за него отвечаю. Подумать не мог, что пару раз постучу по твоей черепушке и стану твоим рабом. А я не твой раб! – заявил Парфёнов, глядя на Антона.
– Я предупреждал: прилетит ответочка, – хмыкнул Олег. – Эффект бумеранга.
– Ой, и правда, такой эффект существует, – ехидно поддакнул Максим, глядя на Костю.
– Макс, а, Макс? Ах ты, мелкий… Смеешь меня дразнить, а? – Парфёнов попытался было отвесить Подберёзовику начальственный подзатыльник, но Олег встал между ними:
– Если Максим уйдёт, нам придётся делать его работу.
– Точно, – заметил Подберёзовиков.
– Я собирался сказать, что я его обожаю, – в воздухе переобулся Костя. – Сразу не скажешь, но ты мне нравишься.
– Бумага и расписание ночных смен, – сказал Антон и пошёл выполнять.
– Я тебя точно обожаю, – сказал Костя и вышел.
– Помешанный, блин. На всю голову, – смеясь, заметил Максим.
***
Полина
Мне звонит Вениамин.
– Да, доктор.
– У меня анализы твоего отца, – сообщает он.
– Что?
– Он приходил ко мне. Звоню, чтобы рассказать. Думал, ты волнуешься. Ты же не в курсе?
– Что с ним?
– Ультразвук показал ожирение печени. Это может спровоцировать гепатит. Я сказал ему, он спросил, насколько всё серьёзно. Я ответил, что нет. Надо иногда приходить на обследование и принимать таблетки. Назначил дату следующего обследования. Напомнил, чтобы приходил вовремя, выписал ему лекарства.
– Спасибо. А где он сейчас?
– В регистратуру пошёл.
Спешу туда. Но не подхожу. Остаюсь вдалеке, просто наблюдаю. Вижу, как отец пришёл к администратору. Они общаются пару минут. Когда он начинает двигаться в мою сторону, быстро покидаю «наблюдательный пост». Как и прежде, не хочу с отцом видеться.